Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

Память поднимает образ. Коридор. Каменные стены. Он сидел в тени, за высоким столом. Не приказывал — предлагал. Уговаривал. Давал выбор, который на деле выбором не был.

— Это… ты, — выдавливаю из себя.

Он кивает, чуть склонив голову.

— Узнал. Приятно. Не всем удаётся сохранить ясность рассудка, держа этот нож слишком долго.

Гнев вспыхивает в груди, снова и снова. Теперь он окрашен не просто яростью — предательством.

— Ты знал, что я сделаю всё, чтобы выжить… Что даже возможные последствия от использования твоего оружия, меня не остановят…

— Разумеется, — прерывает он меня. — Я ведь не скрывал, что ты — часть плана. Инструмент, да. Но эффективный. Ты же справился, Игорь. Убил того, кого нужно было убрать. И сделал это достойно.

— Ты, всё-таки мог сделать это сам. — Я сжимаю зубы. — Почему я?

Он отводит взгляд. Вздыхает.

— Потому что он был моим братом. И по древнему закону я не мог пролить его кровь. Даже если он перестал быть тем, кем был. Ну и пакт о ненападении между Высшими всё же есть.

Тишина. Только слабое потрескивание факелов над головой. Я слышу собственное дыхание — резкое, поверхностное.

— Тебе нужно было оружие. А не человек, — говорю. — Ты выбрал меня, потому что знал, что мне нечего терять.

Он не отрицает. Только кивает.

— Именно. Ты — почти пустой. Плоть с живой искрой внутри. И это делало тебя идеальным.

Мои пальцы всё ещё горят. Я пытаюсь разжать кулак, но нож словно прирос. Он живёт. Он радуется.

— Зачем ты пришёл? — шепчу.

Он делает шаг ближе. Его тень тянется по полу.

— Чтобы завершить. Чтобы дать тебе выбор. Всё ещё можешь бросить оружие. Вернуться. Тебе даруется уход. Без боли. Без последствий. Даже память сотрётся, если хочешь.

Я смотрю на него. На того, кто пустил меня в пасть чудовищ, зная, что назад дороги нет.

И слышу внутри себя голос. Не ножа — свой:

«Я был никем. Теперь я пламя. Ты дал мне искру. И хочешь затушить её?»

Я делаю шаг вперёд. Медленно.

— Нет. Я не выберу забвение. Ты тоже нарушил правила. Пролив чужую кровь моими руками. И теперь заплатишь.

Он смотрит без страха. Только с лёгкой… печалью?

— Значит, ты хочешь умереть. Что ж… Я приму этот выбор.

И тьма снова двинулась.

Поединок начался.

Он исчез. Просто исчез из поля зрения — и через мгновение я почувствовал, как воздух позади сминается, словно от удара плетью. Я не успел обернуться — просто прыгнул вбок, инстинктивно, как зверь, спасая шкуру.

Камень на месте, где я только что стоял, вспучился, как бумага.

Слишком быстро.

Он не просто сильнее того, кого я убил — он иначе устроен. Играет в другом темпе.

— Ты стал быстрее, — сказал он, не спеша. Голос — как сталь по льду. — Но ты всё ещё человек. И я… всё ещё Высший.

Я не ответил. В груди бился гнев. Он не гас, не угасал. Он жил во мне. Оборачивался волной. Я двинулся вперёд, не думая.

Рывок — и нож в руке рванулся навстречу его тени.

Столкновение — как удар молнии. Я ударил — он отразил. Снова. И снова. Каменные плиты под нашими ногами трескались от давления. Каждый его блок — как молот. Каждый мой выпад — как вспышка, вырванная из внутреннего ада.

— Этот гнев… — бросил он сквозь удары. — Не твой. Это клинок. Он подчинил тебя. Посмотри на себя, Игорь. Ты уже не ты.

— Нет. — Я скриплю зубами, отмахиваясь от его слов. — Это… всё, что у меня осталось.

Он отступает, разрывая дистанцию, и пристально смотрит на меня.

— Я предупреждал. Этот нож, он — сосуд. Не просто оружие. Он питался смертью, а теперь питается тобой. Если продолжишь — он вытеснит тебя полностью. Ты станешь новым чудовищем. Только не осознаешь этого.

— Значит, я стану тем, что вы все боитесь? — Я выпрямляюсь. Кровь пульсирует в висках. — Прекрасно. Значит, я на верном пути.

Он качает головой.

— Я даю тебе последний шанс. Брось клинок. Уйди. Ты уже сделал то, что должен. Не становись ещё одной сломанной игрушкой в руках Абсолюта.

Слова… они бьют, как плеть. Но поздно. Слишком поздно.

Я чувствую, как нож больше не просто в моей руке. Он во мне. Его гнев и мой — переплелись. Неотделимы.

— Я не прошу пощады, — говорю я, и голос мой уже не звучит как раньше. — Я пришёл сжечь вас всех.

Он меняется. Его лицо — человеческое, почти живое — становится чужим. Маска сброшена. Клыки обнажаются. Глаза, как омут, чернеют до бездны.

— Тогда ты умрёшь как враг. Не человек. Не вампир. Просто ошибка.

Он двинулся. Я рванул навстречу.

И мир снова превратился в бой.

Он атакует первым. Не спешит, но каждое движение — выверено, идеально. Как будто он уже бился со мной десятки раз.

Я уклоняюсь, но один из ударов всё же находит плечо. Не прорезает — врывается в плоть, как гвоздь в дерево.

Боль. Настоящая. Чистая. Я отскакиваю, срывая ткань и клочок кожи, и уже на этом рывке оборачиваю удар.

Нож почти поёт в руке — будто рад. Будто ждал этого.

Он скользит по воздуху — и на этот раз встречается не с блоком, а с кожей врага. Удар вскользь — но кровь брызжет. Почти чёрная, густая, как смола.

Вампир отступает. На его лице — удивление.

— Ты уже наполовину не человек, — произносит он. — Быстрее. Злее. Но и ближе к безумию. Ты слышишь его голос, да?

Я не отвечаю. Я и правда слышу. Где-то глубоко внутри — тихий, низкий шёпот. Он не на языке, но я понимаю. Он не даёт приказы. Он предлагает.