Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2

Мой выход настал, когда Лан кивнул в мою сторону:

— С Громом выйдешь.

"Прекрасно."

Я поднялся, отряхнул ладони. Гром был на голову выше, шире, мощнее. Типичный давитель. В бою делает ставку на силу, думает — потом.

Мы встали друг напротив друга. Он зажал дубину в правой руке, ухмыльнулся, словно уже видел, как я лежу.

— Готов?

— Всегда.

Он атаковал первым, резко, будто пытался впечатлить остальных. Дубина пошла наискосок — если бы я стоял, как стоял, то челюсти бы не стало. Но я шагнул в сторону и нырнул вниз. Всё просто.

Я мог бы ударить в бок, вывести его из равновесия. Но вместо этого — лишь ткнул пальцами в плечо. Он охнул, но устоял.

— Быстрый, — буркнул он.

— Ты — громкий.

Он пошёл в размашистую серию. Тяжело, глухо, с шумом воздуха. Удар за ударом — я уворачивался. Каждый его промах говорил больше, чем тысяча слов. Он не рассчитывал, что кто-то будет просто не там.

В какой-то момент я сделал ошибку — намеренно, конечно. Смазал шаг, будто не рассчитал. Он ударил — и я принял удар предплечьем, слегка отлетел назад, перекатившись по земле.

Гром вскинул дубину:

— Ага! Попал!

Я встал, потирая руку.

— Молодец.

Он обрадовался, как ребёнок. А я в это время чувствовал лёгкое покалывание в пальцах. Сдерживать силу — оказалось сложнее, чем использовать её.

Потом был Лан.

С ним бой был другим. Он двигался чётко, будто вырезал движения из учебника. Удары точные, в нужные места. Но резкости не хватало. Когда я поймал его запястье на встречном шаге — понял, насколько.

Я отпустил раньше, чем мог бы. Он сделал вид, что это часть приёма.

— Ты не новичок, — сказал он потом.

Я пожал плечами.

— Просто внимательный.

Последней вышла Тесса.

С ней я старался быть особенно аккуратным. Не из-за вежливости — просто она смотрела так, будто записывала всё, что видела. А я не хотел, чтобы в этих записях было больше, чем надо.

Она пыталась сбить темп, меняла стойки, двигалась нестандартно. Умная. Но я ощущал её ритм раньше, чем она его успевала навязать. Один раз я всё же оказался у неё за спиной — и не двинул, просто положил ладонь на лопатку. Она вздрогнула.

— Мог, — прошептала она, — попасть.

— Но не попал, — ответил я.

Она кивнула.

— Живой останешься.

После боёв мы разошлись, кто куда. Я снова сел к плите. Сердце билось ровно. Ни капли пота.

Я был быстрее. Сильнее. Чётче.

Но им это знать рано.

Когда начнётся настоящее — тогда и посмотрим, кто в этой четвёрке — человек, а кто — просто мясо, корм для бездушных.

Солнце клонилось к горизонту. Небо налилось густым багрянцем, как будто кто-то пролил вино на край мира. После тренировок я остался на площадке — просто посидеть, подумать. Через несколько минут рядом устроилась Тесса. Не спросила, можно ли. Просто села.

— Лан сильный, — сказала, будто продолжала давно начатый разговор.

Я чуть повернул голову, глядя в сторону, где тот ушёл с тренировки, даже не вспотев. В его движениях не было суеты. Он не шёл — он контролировал пространство вокруг. Даже когда молчал, создавал напряжение. Как будто в комнате, где лежит граната, а чека почти выдернута.

— Он здесь уже третий год, — продолжила Тесса. — Второй раз выбран претендентом. Прошлый турнир… он вернулся один.

Я молча слушал.

— Остальные трое из его группы не выжили. Не факт, что он виноват, но… — Она пожала плечами. — После этого на него долго косились. А потом перестали. Просто смирились, что он такой. Старший его ценит. Даже немного побаивается, мне кажется.

Я ждал, пока она заговорит дальше. Она не заставила ждать.

— У него средоточие тела — эпическое. Душа тоже. Такое редко встречается. Он уже тогда был сильным, но сейчас… Говорят, он на пике, выше здесь не продвинуться. Для следующего шага ему нужно не просто усилие, не очередная тренировка. Что-то большее. Поступок. Свершение. Чтобы Абсолют заметил.

— Подвиг, — пробормотал я, глядя в потрескавшуюся землю под ногами.

— Да. Здесь всё так. Ты можешь убивать, тренироваться, жить годами — и стоять на месте. А можешь один раз сделать что-то, что перевернёт всё. Если у тебя внутри есть из чего строить. Если ты не пустышка.

Я кивнул. Хоть и не показывал, но каждое её слово попадало точно.

— А ты? — спросил я, когда пауза затянулась.

Тесса прищурилась. Сначала я подумал, что она не ответит. Но потом, чуть кивнув, сказала:

— У меня тело — редкое. Душа обычная. Пока держусь. Ещё есть куда расти, немного. Если повезёт. Если пойду на риск.

— Почему пошла в претенденты?

— Потому что это единственный путь. — Она вздохнула. — Или прозябать здесь, пока тело не сгниёт от голода и слабости, или идти ва-банк. Может, Абсолют услышит. Или хоть кто-нибудь. У нас ведь нет второй попытки. Не здесь.

Я долго смотрел на неё. В её голосе не было пафоса. Она не жаловалась. Она просто называла вещи своими именами.

— А ты? — спросила она уже в ответ. — Ты чего хочешь?

— Выжить, — сказал я просто. — И понять, зачем я вообще ещё жив. Всё остальное — потом.

Она усмехнулась. Но не издевательски. Как будто узнала во мне что-то знакомое.

— Тогда, может, и поговорим ещё. Если доживём оба.

Она встала и пошла прочь. Я остался сидеть, разглядывая пыльный след от её шагов.

Лан. Тесса. Все они борются не за звание, не за славу. За шаг. За то, чтобы не застрять здесь навсегда.

И я понял — и у меня теперь та же цель. Просто другим путём.

Мы сидели у костра. Уже ночь, уже поздно, но никто не спешил расходиться. Воздух был тёплый, пах древесным дымом и чуть-чуть — кровью, оставшейся на одежде после дневных тренировок. Кто-то молчал, кто-то переговаривался вполголоса. Я слушал. Учился. А потом рядом опустился тот самый сухощавый парень — Тарин, кажется. С тихим лицом и живыми глазами. Говорили, что он был книгочеем до призыва, а теперь стал неплохим следопытом.