Мертвые не разговаривают

Андрей держал в руках полупустую кружку с чаем. Вернее, отваром, которым его вчера угостил староста. Аромат и насыщенный вкус трав возвращал к жизни. Пусть ненадолго. На столе, в чугунке, стояло мясо с картошкой, в плоской тарелке лежало несколько ломтей черного хлеба, рядом – плошка со сметаной. Но есть не хотелось.

В сенях что-то скрипнуло.

Андрей вскинулся. Степан Михайлович обещал, что его никто не побеспокоит. Не то чтобы присутствие людей настолько уж тяготило Андрея, но отсутствие нормального сна напрочь выбивало его из колеи. Нервы казались натянутыми канатами, готовыми порваться от малейшего давления. Впрочем, он отлично понимал: от него ждут решения, ждут хотя бы слова. И игнорировать деревенских не стоит. По–свински это как-то.

Скрип повторился – и в комнату кто-то заглянул. Осторожно, одним глазом.

— Кто там? — как мог доброжелательно спросил Андрей.

— Можно? — в дверном проеме появилась Алена. Она больше не пряталась и вообще выглядела довольно спокойно. Без намека на неуверенность или страх.

— Заходи. Чай будешь?

— Я смотрю, ты освоился, — девушка села напротив. — Спасибо, я сыта.

— Чай – не еда, — Андрей сделал небольшой глоток.

— Не помешала?

— Не знаю. Нет, наверное. Все равно в голову ничего толкового не лезет.

— Степан Михайлович с мужиками тебя обсуждают.

— Чего говорят?

— Что дурак. И добрых советов не слушаешь.

— Так и говорят? — усмехнулся Андрей.

— Нет. Мягче. Но суть одна.

Андрей помолчал, рассматривая руки Алены. Странно, он ожидал увидеть обломанные ногти, ан нет. Не маникюр, конечно, но вполне себе аккуратно. Только кожа выглядит грубоватой, со следами царапин и ссадин.

Заметив его взгляд, девушка убрала руки по стол.

— Ты знаешь что-нибудь об убийствах, которые происходили в городе? — спросил он.

— Немного. Сама почти ничего не помню. Только из рассказов. Взрослые старались оберегать нас от этих знаний. Считали – подробности нам ни к чему.

— Но ведь есть старшие дети. Разве нет? Есть ночные страшилки у костра.

— Да, — усмехнулась Алена. — А тебя интересуют какие-то определенные случаи?

— Определенные. Ты знаешь, что произошло на бензоколонке и в мотеле?

— Мотеле? — девушка нахмурилась. — Что это?

— На въезде в город, по правую сторону, стоит здание – там можно переночевать, поесть, а потом ехать дальше. Оно есть в том Водино, другом.

— Да–да, там было общежитие. Вернее – барак. Его возвели незадолго до того, как заложили завод. Там жили рабочие, которые его строили.

— Компрессорный завод?

— Да, его. Но, как говорят, в последние годы перед тем, как мы угодили в эту ловушку, строительство встало. Почти все рабочие разъехались. Но некоторые остались. Какие-то деньги им еще платили, хоть и с большими задержками. Так вот однажды на строительной площадке завода нашли девушку. Местную, водинскую. Ее страшно изуродовали. Подробностей я не знаю, но речь шла о многочисленных порезах. На лице и теле. Ее просто исполосовали. Заживо. Девушка лежала в пентаграмме, начерченной ее же кровью. Но что самое удивительное – несчастная была жива и даже не потеряла сознания. Ее поместили в местную больницу, откуда спустя несколько дней она исчезла. И это с милицейской охраной у дверей. Ее искали. Но то ли не очень усердно (к тому времени убийства в городе случались чуть ли не каждый день), то ли действительно не хватило сил. А потом это стало неважно. Девица объявилась. И не одна, а с другом. Сначала только на уровне слухов. Мол, парочка уродов ходит ночью по городу, пугает людей. А потом слухи потускнели на фоне правды.

— Подожди… – Андрей отхлебнул еще чая. — Попробую предположить. Общежитие сгорело, а на пепелище начали находить трупы?

— Да, почти, — в голосе Алины звучало удивление. — Пропал один из рабочих, живший в общежитии. Потом еще один. Милиция только разводила руками. Тогда сами жильцы решили открыть охоту на тех, кто нападает на них по ночам. Что потом случилось в стенах общежития, точно не знает никто. Говорят о страшных криках, шуме. А потом начался пожар. Пожарные приехали быстро, да оказалось, что без воды. Пока искали колонку, пока начали тушить – время ушло. Барак деревянный. Быстро превратился в головешки. Потом только с пепелища собирали тела.

— Но убийства продолжились?

— Откуда ты знаешь? — девушка смотрела с подозрением.

— Подожди с вопросами. Убийства продолжились. Как долго – не знаю. Но трупы, скорее всего, снова и снова появлялись на пепелище.

— Да. Еще несколько месяцев. А потом их все же поймали… убийц.

— Двое. Молодые. Парень и девушка. Оба изуродованы. Особенно лица – срезаны губы.

— Тебе уже кто-то рассказывал?

— Нет. Не обращай внимания. Для себя уточняю подробности. Извини. А что с заправкой?

— Ее только–только… как это… – Алена снова положила руки на стол, забарабанила пальцами. — О – приватизировала одна семья. Местная. Не знаю, как все прошло, но народ поговаривал: подкупили они кого-то в администрации. Неудачное время выбрали. Вскоре город перестал выпускать жителей, начались беспорядки, сумасшествие. Некоторое говорят, что все произошло случайно. Другие уверены, что это была месть. В легковую машину, где находились сын и жена хозяина заправочной станции, на полном ходу врезался ЗИЛ. Вспыхнул огонь. Водитель ЗИЛа отделался несколькими ушибами (успел выпрыгнуть), а пассажиры легковой машины выбраться не смогли. Сгорели заживо. Хозяин заправочной станции потери не вынес. Запил. А потом тронулся рассудком. Начал мстить. Всем водителям.

— Отрезал головы? — Андрей вспомнил падающий со стола «арбуз», который замирает на полу, уставившись на него остекленевшим взглядом.

— Ты их видел? — Алена смотрела пристально. В больших глазах застыла какая-то уверенность.

— Да. В призрачном городе. Так я его называю. И не только их.

— Они до сих пор убивают?

— Похоже на то.

— Кто жертвы?

— Не знаю. Правда.

Девушка кивнула. Ее взгляд стал мягче.

— Почему ты пришла?

— Не знаю. Я любопытная, — она улыбнулась.

— Не придется перед матушкой отчитываться? — в тон ей спросил Андрей.

— Если узнает, где я – уши оторвет.

— Жестоко.

— А тебе – ноги.

— Пожалуй, не стоит ей говорить. Очень ноги жалко.

— Правильно.

Андрей смотрел на сидящую напротив девчонку и старался понять: действительно ли она пришла только поговорить? В ней ощущалась какая-то дикая энергия. Огромные глаза приковывали к себе взгляд.

— Не смотри так, — тихо проговорила она. — Твой взгляд обжигает.

— Как и твой.

— Уже и ног не жалко?

— Жалко. Хотелось бы еще на своих походить.

— Тебя даже ежик обгонит, — хихикнула Алена. — Зачем они тебе?

— Тебя-то догнал.

— Когда?

— А от призраков спасались.

Девушка снова заулыбалась.

— Тебе меня не догнать. И не надейся.

Громко хлопнула входная дверь. Кто-то быстро протопал по сеням. Послышалось какое-то бренчание. Несколько секунд тишины – и шаги обратно к двери. Снова громкий хлопок.