Мёртвый город

Грянуло, ахнуло, воздух наполнился визгом осколков и воем изувеченных тварей, мост заволокло дымом. Из этого душного облака целую вечность спустя показался Энгольд, он волочил на себе Отиса, и тот даже не пытался ему помогать, сил у крепыша больше не осталось. А Пешта прикрывал их обоих, похожий с двумя мечами - своим и Отиса - на ветряную мельницу под ураганом. Мечник, бьющийся в две руки - редкое зрелище. И страшное. Прыгуна, выскочившего вслед за людьми из дымной завесы, он разделал, как заправский повар - рака. Отлетели срубленные клешни, рассечённое тело выгнулось, молотя шипастым хвостом. Последним ударом здоровяк оборвал агонию твари и попятился, подняв оба клинка...

Но это был конец. Дым развеялся и глазам пастырей предстал мост, усеянный мёртвыми и умирающими жнецами. Прервав атаку, волна роя откатывалась назад.

– Кончено, - пробормотал Венз, утирая со лба капли пота.
– Показали мы им почём нынче перец. Знай наших.

В голосе стрелка не звучало ни гордости, ни восторга. Похоже, он ни на медный тален не верил в то, что сказал.

* * *

– Дрянные наши дела, - подытожил Чейд.

– Мы живы, друже, - возразил ему Эммет, - и во второй раз к нам уже не полезут.

Он сидел на лавке в кузове "паука", а Хамид возился с его лицом, превращая голову ментата в белый кокон. Витал второй десятки боя не пережил, остался лежать возле изрешечённого пулями и осколками, лениво чадящего "скарабея", потому все раненые оказались в смуглых руках южанина.

– Может, и не полезут, - Чейд смотрел хмуро, - но и не уйдут никуда. И мы тоже никуда выйти не сможем. Машина у нас одна осталась.

– Ещё четыре лошади. Если посадить на них по двое...

– То мы даже из Мертвеца не выберемся. Приди в себя, Эм. У тебя трое раненых, Лойза ранена, ты сам едва на ногах стоишь, у Пешты осколок застрял в боку. Далеко мы уйдём с одним здоровым мечником? Вон они, твари, сидят среди завалов, смотрят. Видишь их? Вон там в кустах - обморочник, а там на крыше - рвач. Будь уверен, остальные тоже никуда не убрались, просто попрятались и ждут, пока мы вылезем на удобное место. Нас заперли надёжнее, чем барашков в загоне. И связаться с лагерем никто из нас не сумеет - проклятый Мертвец сегодня в ударе, нужно с дюжину Лойз, чтобы пробиться.

– Ладно, если мы не можем просто уйти, друже, то давай сами выманим их под наши пули. Заставим напасть и перестреляем.

Чейд долго молчал, сумрачно разглядывал обманчиво пустую улицу и Рэлек готов был поклясться - старые, почти триста лет как заброшенные дома тоже смотрят на десятника, недобро щурясь пустыми глазницами окон.

– Это верно, - произнёс, наконец, ментат, - оборониться мы сумеем. Но много ли с того толку, если рой вовсе не станет атаковать? Всё, что им нужно сделать - продержать нас тут до заката.

– Туча!
– Эммет скривился - похоже, целитель сделал ему больно.
– Чейд, это не люди, это твари, выродки! Они не могут соображать, как мы, у них инс-тин-кты! По части тактики и стратегии мы всегда им фору дадим, а будь иначе, Межа давно бы уже пала, и по всей Эсмагее ползали бы болги и мелькурты!

– Вас плохо готовили, брат Эммет, - заметила вдруг Меренга; она лежала на соседней лавке, глаза её были закрыты, но говорила менталь сейчас не мысленно, а вслух, и голос Лойзы звучал твёрдо: - Кто бы ни потратил силы на ваше обучение, он потратил их недостаточно. Иначе вы бы не болтали очевидных глупостей.

Правый глаз десятника, не скрытый бинтами, гневно сверкнул:

– Если выберемся, можете потребовать моего отстранения, сестра Лойза.

– Я подумаю над этим, - от голоса Меренги вполне могло бы замёрзнуть небольшое море.
– А вы подумайте над тем, почему мы всё ещё сидим на Меже, если нам противостоят безмозглые твари.

– Думай что хочешь, Эм, - просипел Чейд, - но этот мост вовсе не старый бетон прикончил, и жнецы на нас тут не случайно наткнулись. Это ловушка, западня.

– Тогда почему здесь? Почему сегодня?

– Гадать не вижу смысла, - отрезала Лойза.
– Будем исходить из худшего: мы с ними поменялись местами, теперь охотники - они, а мы - кролики в ловчей яме. Единственный для нас стоящий шанс - это дождаться помощи из крепости.

– Когда, по-вашему, там поймут, что у нас неладно?

– Нескоро. И даже когда поймут, примчатся сюда не сразу. Сперва им разведать придётся, где мы и почему пропали.

– Туча! Просто ждать - только смерти дождаться. Нужно подать сигнал. Если я доберусь до окраины...

– Забудь, - резко перебила его Меренга.
– Ты тут единственный здоровый ментат остался. Когда твари полезут по-новой, без тебя всем нам туго придётся.

– Всё же Чейд прав, - проворчал Эммет.
– Кто-то должен пойти...

– ...и подписаться на самоубийство.

– А у вас есть другой план, сестра Лойза? Поразумнее?

– Я думаю, брат Эммет. Думаю.

Рэлек слушал разговор командиров вполуха. Опершись о борт "паука", он украдкой посматривал вниз - на раненых. Тех двоих, что Хамид определил в "тяжёлые". Их уложили на спальных мешках возле рейдера - мечника Отиса и стрелка... Как же его зовут? Имя вылетело из головы. Аккуратную русую бородку парня Рэлек видел сотню раз, даже помнил, как тот смеялся, заигрывая с Флиной, и как потом обменивался с Никлашем едкими ревнивыми фразами. А вот имя - забыл напрочь. Сейчас этот стрелок лежал бледный, укрытый по шею чьим-то плащом, в его щегольской бороде темнели капли засохшей крови. Лишь по слабому движению груди угадывалось, что он всё ещё жив.

Отис вытянулся на спальнике, смотрел в небо, изредка хмурился и кусал нижнюю губу. Ощутив чужое внимание, повернул вдруг голову и встретился взглядом с Рэлеком. На его серых губах появилось нечто вроде кривой, искорёженной болью улыбки, и он подмигнул юноше. Мол, "не унывай, прорвёмся!"

Рэлек заставил себя улыбнуться в ответ... потом не выдержал, отвернулся. Совсем недавно здесь, на проклятом мосту, погибли пять людей, которых он знал... в сущности, знал хуже, чем они того стоили. И узнать их получше уже не выйдет. И может статься, ещё до конца этого дня умрут другие - близкие, родные, пять лет назад ставшие для него, Рэльки-подкидыша, новой семьёй. Умрут, если кто-нибудь не рискнёт собственной головой, чтобы спасти остальных.