Мертвый лед

– Попридержите свои силы при себе, агент.

Она в самом деле немного покраснела.

– О чем вы, Блейк?
– спросила Мэннинг.

– Джиллингем попыталась вас считать?
– спросила Брент.

– Да, попыталась.

– Я ничего не почувствовала, - сказала Мэннинг.

– Как и я, значит это было очень деликатно, - заметил Брент, дружелюбно улыбаясь, но взгляд его был задумчивым. Я поняла, что он был немного одарен, по крайней мере настолько, чтобы обычно ощущать метафизическое прощупывание, но он не почувствовал, как это сделал другой агент.

– Это так, - ответила я и посмотрела на Джиллингем.

– Извините, маршал.

– За попытку просмотреть меня, когда вам известно, насколько грубым это считается среди практиков, или за то, что вы попались?

– И за то, и за другое, - ответила она, улыбаясь при этом, но взгляд был серьезным и задумчивым.

– Если вам говорили, что я сильный экстрасенсорик, вы знали, что я почувствую это.

– Мне говорили, что вы очень сильны, но как слон в посудной лавке.

– В смысле разрушительна?

– Порой, но скорее вы настолько метафизически могущественны, что пробиваете себе путь сквозь все остальное, не замечая тонкие энергии, ведь из-за своей энергетики не видите других практиков.

– Когда-то, возможно, так и было, но теперь немногое от меня ускользает.

– Вы даже сильнее, чем мне говорили. Находиться рядом с вами все равно что стоять у линии электропередач, от которой вибрирует воздух.

– Большинство экстрасенсориков меня не так описывают.

– А как же?

– Пугающая.

Она рассмеялась, и я не могла точно сказать, было ли ей смешно, или она просто нервничала. Может быть, даже спросила бы, но дверь за ее спиной отворилась, и вошел мой коллега маршал и злосчастный товарищ по работе.

– Привет, Ларри, - сказала я.

– Анита, - ответил он и прикрыл за собой дверь. Руку он Джиллингем не пожал, просто кивнул

– Вижу, с агентом Джиллингем вы уже встречались, - заметила я.
– Твои мысли она тоже пыталась прочитать?

– Да, - ответил Ларри и взглянул на Джиллингем.
– Разве я не говорил тебе этого не делать?

Она вновь казалась смущенной.

– Я была очень осторожна. Думала, ее собственная сила все это скроет.

– Думала, твой тихий стук останется неуслышанным под ее оглушительной энергией?

Джиллингем кивнула.

– Что я тебе говорил?

– Даже не пытаться, - ответила она.

– Почему?

– Потому что маршал Блейк, как практик, гораздо лучше, чем полагают преподаватели в Куантико.

– Вспомни, я присутствовал на тех же самых занятиях, Тереза. Информация, которой они располагают об Аните, уже несколько лет как устарела, подозреваю, как и о других сильнейших в Штатах.

– Не в мире?
– уточнила Мэннинг.

– Интерпол, похоже, лучше обучают своих экстрасенсориков или они совершенствуются.

– Почему вы так считаете?
– поинтересовалась Мэннинг.

– Начнем с того, что экстрасенсорики у них на службе гораздо дольше, чем у нас.

– А еще они собирают дела на практиков на случай, если те вдруг станут настолько

могущественными, что смогут представлять опасность для общества, чтобы у них на руках были доказательства для получения своего рода ордера на исполнение за ведьмовство, - сказала я.

– Ведьмовство - это религия, не психический дар, - напомнила Джиллингем.

– В Соединенных Штатах, - поправила я.

Она нахмурилась и взглянула на Ларри, словно за его подтверждением. Интересно, не был ли он одним из ее наставников или даже учителем?

– Анита права. Кое-где в Европе ты можешь быть практиком, экстрасенсориком, пока не станешь настолько сильным, что правительство увидит в тебе угрозу и объявит ведьмой. Там убийство ведьм до сих пор законно.

– Я думала, это подразумевало вышедшего из-под контроля вампира или оборотня, которые убивали людей, - сказала Джиллингем.

Мы с Ларри оба покачали головами.

– У них просто должны быть доказательства того, что практик достаточно опасен, - пояснил Ларри.
– Не факт, что они причинили кому-то вред. Это кое-где в Европе. В Южной Америке и Африке и того хуже.

– В книгах европейская система описывается совсем по-другому, - сказала Джиллингем.

Ларри улыбнулся, правда это была циничная улыбка.

– Да уж, от этого мое маленькое путешествие по Европе было интереснее.

– Не знала, что ты был в Европе, - удивилась я.

– Скажем так, я стал больше ценить свою страну и научился быть чуточку менее осуждающим.

– Ты и сам довольно ярко отражаешься на метафизическом радаре, Ларри, - сказала я.

– Как я уже сказал, некоторые страны мне не хотелось бы посещать снова. Меня обвинили в некромантии, а этот метафизический дар автоматически подразумевает смертный приговор в ряде стран, особенно в Восточной Европе.

– В страны бывшего Советского Союза не пускают некромантов, - сказала я.

– Я не думал, что меня можно им назвать. Оказалось, они считают иначе.

– О, Ларри, мне жаль, - сказала я, и мне действительно было жаль.

Он улыбнулся.

– Да уж, меня не изгоняли из страны с вилами и факелами, но, думаю, не будь я из ФБР, все могло бы быть гораздо опаснее, а так меня отметили, как личность, чье присутствие в ряде стран нежелательно.

– А зачем ты путешествовал по Европе?
– поинтересовалась я.

– Искал других аниматоров и некромантов.

– Тот, кто одарен как мы, там скрывается.

– Либо скрывается, либо мертв, - сказал Ларри.

– А зачем ты искал некромантов?
– спросила я.

Он покачал головой.

– Не могу сказать, Анита, у тебя нет доступа к этой информации, мне жаль.

– Как будто и правда жаль, - заметила я.

– Так и есть.

Мгновенье мы просто смотрели друг на друга, а затем он вдруг протянул руку. Я засомневалась, но все же приняла ее. Мы пожали друг другу руки, и в его глазах я впервые за многие годы увидела симпатию к себе.

Он так долго ненавидел меня, что я начала отвечать ему тем же.