Мертвый лед
Шрифт:
– Попридержите свои силы при себе, агент.
Она в самом деле немного покраснела.
– О чем вы, Блейк?
– спросила Мэннинг.
– Джиллингем попыталась вас считать?
– спросила Брент.
– Да, попыталась.
– Я ничего не почувствовала, - сказала Мэннинг.
– Как и я, значит это было очень деликатно, - заметил Брент, дружелюбно улыбаясь, но взгляд его был задумчивым. Я поняла, что он был немного одарен, по крайней мере настолько, чтобы обычно ощущать метафизическое прощупывание, но он не почувствовал, как это сделал другой
– Это так, - ответила я и посмотрела на Джиллингем.
– Извините, маршал.
– За попытку просмотреть меня, когда вам известно, насколько грубым это считается среди практиков, или за то, что вы попались?
– И за то, и за другое, - ответила она, улыбаясь при этом, но взгляд был серьезным и задумчивым.
– Если вам говорили, что я сильный экстрасенсорик, вы знали, что я почувствую это.
– Мне говорили, что вы очень сильны, но как слон в посудной лавке.
– В смысле разрушительна?
– Порой, но скорее вы настолько метафизически могущественны, что пробиваете себе путь сквозь все остальное, не замечая тонкие энергии, ведь из-за своей энергетики не видите других практиков.
– Когда-то, возможно, так и было, но теперь немногое от меня ускользает.
– Вы даже сильнее, чем мне говорили. Находиться рядом с вами все равно что стоять у линии электропередач, от которой вибрирует воздух.
– Большинство экстрасенсориков меня не так описывают.
– А как же?
– Пугающая.
Она рассмеялась, и я не могла точно сказать, было ли ей смешно, или она просто нервничала. Может быть, даже спросила бы, но дверь за ее спиной отворилась, и вошел мой коллега маршал и злосчастный товарищ по работе.
– Привет, Ларри, - сказала я.
– Анита, - ответил он и прикрыл за собой дверь. Руку он Джиллингем не пожал, просто кивнул
– Вижу, с агентом Джиллингем вы уже встречались, - заметила я.
– Твои мысли она тоже пыталась прочитать?
– Да, - ответил Ларри и взглянул на Джиллингем.
– Разве я не говорил тебе этого не делать?
Она вновь казалась смущенной.
– Я была очень осторожна. Думала, ее собственная сила все это скроет.
– Думала, твой тихий стук останется неуслышанным под ее оглушительной энергией?
Джиллингем кивнула.
– Что я тебе говорил?
– Даже не пытаться, - ответила она.
– Почему?
– Потому что маршал Блейк, как практик, гораздо лучше, чем полагают преподаватели в Куантико.
– Вспомни, я присутствовал на тех же самых занятиях, Тереза. Информация, которой они располагают об Аните, уже несколько лет как устарела, подозреваю, как и о других сильнейших в Штатах.
– Не в мире?
– уточнила Мэннинг.
– Интерпол, похоже, лучше обучают своих экстрасенсориков или они совершенствуются.
– Почему вы так считаете?
– поинтересовалась Мэннинг.
– Начнем с того, что экстрасенсорики у них на службе гораздо дольше, чем у нас.
– А еще они собирают дела на практиков на случай, если те вдруг станут настолько
могущественными,
что смогут представлять опасность для общества, чтобы у них на руках были доказательства для получения своего рода ордера на исполнение за ведьмовство, - сказала я.– Ведьмовство - это религия, не психический дар, - напомнила Джиллингем.
– В Соединенных Штатах, - поправила я.
Она нахмурилась и взглянула на Ларри, словно за его подтверждением. Интересно, не был ли он одним из ее наставников или даже учителем?
– Анита права. Кое-где в Европе ты можешь быть практиком, экстрасенсориком, пока не станешь настолько сильным, что правительство увидит в тебе угрозу и объявит ведьмой. Там убийство ведьм до сих пор законно.
– Я думала, это подразумевало вышедшего из-под контроля вампира или оборотня, которые убивали людей, - сказала Джиллингем.
Мы с Ларри оба покачали головами.
– У них просто должны быть доказательства того, что практик достаточно опасен, - пояснил Ларри.
– Не факт, что они причинили кому-то вред. Это кое-где в Европе. В Южной Америке и Африке и того хуже.
– В книгах европейская система описывается совсем по-другому, - сказала Джиллингем.
Ларри улыбнулся, правда это была циничная улыбка.
– Да уж, от этого мое маленькое путешествие по Европе было интереснее.
– Не знала, что ты был в Европе, - удивилась я.
– Скажем так, я стал больше ценить свою страну и научился быть чуточку менее осуждающим.
– Ты и сам довольно ярко отражаешься на метафизическом радаре, Ларри, - сказала я.
– Как я уже сказал, некоторые страны мне не хотелось бы посещать снова. Меня обвинили в некромантии, а этот метафизический дар автоматически подразумевает смертный приговор в ряде стран, особенно в Восточной Европе.
– В страны бывшего Советского Союза не пускают некромантов, - сказала я.
– Я не думал, что меня можно им назвать. Оказалось, они считают иначе.
– О, Ларри, мне жаль, - сказала я, и мне действительно было жаль.
Он улыбнулся.
– Да уж, меня не изгоняли из страны с вилами и факелами, но, думаю, не будь я из ФБР, все могло бы быть гораздо опаснее, а так меня отметили, как личность, чье присутствие в ряде стран нежелательно.
– А зачем ты путешествовал по Европе?
– поинтересовалась я.
– Искал других аниматоров и некромантов.
– Тот, кто одарен как мы, там скрывается.
– Либо скрывается, либо мертв, - сказал Ларри.
– А зачем ты искал некромантов?
– спросила я.
Он покачал головой.
– Не могу сказать, Анита, у тебя нет доступа к этой информации, мне жаль.
– Как будто и правда жаль, - заметила я.
– Так и есть.
Мгновенье мы просто смотрели друг на друга, а затем он вдруг протянул руку. Я засомневалась, но все же приняла ее. Мы пожали друг другу руки, и в его глазах я впервые за многие годы увидела симпатию к себе.
Он так долго ненавидел меня, что я начала отвечать ему тем же.