Мертвый лед

– Стараюсь, - кивнул Мика.

– Я сплю с каждым из вас, поэтому в сексе между нами всеми нет ничего особенного. Но, кажется, мы говорим о чем-то большем, чем просто постель.

– Все верно, ma petite. У тебя есть возражение относительно того, чтобы он к нам

присоединился?

– Ничего личного, Дэв, но Мика совсем недавно высказал серьезные возражения на этот счет. И я не понимаю, почему он так быстро изменил свое мнение.

– Из-за силы, - ответил Мика.

Я всмотрелась в его лицо, но увидела лишь решимость.

– Ты передумал из-за силы?

– Когда в очередной раз какая-то из групп животных снова попросит нас о помощи, я мог бы быстро перекинуться из одной формы в другую, и мне не пришлось бы драться или соблазнять, или делать что-то еще, чтобы доказать им, что я больше, чем просто леопард. Это большая редкость. И это может быть достаточной демонстрацией силы, чтобы больше ничего не пришлось предпринимать.

Коалиция отправлялась на чужую территорию, когда ее вызывали полиция или сами оборотни. Иногда получалось договориться мирным путем, но чаще ликантропы обращались с личными проблемами, скрытыми от людских глаз, обычно эти проблемы подразумевали драку. Порой секс, но больше кровь, травмы и смерть стояли на пути решения проблемы, как было с львиным прайдом на западном побережье, который вдруг решил, что может захватить местных кугуаров. Их неубедительным оправданием было: «Они же горные львы, а все львы принадлежат нам.» Они забыли, что биологически кугуары гораздо ближе к леопардам, ведь тогда любовная интрижка между

доминантной самкой кугуаров и Рексом прайда оказалась бы чудовищно неправильной. Мика рисковал своей жизнью в каждом сражении, он рисковал с женщинами, путающими политику и обольщение. Королева одной из групп пыталась склонить Мику на отношения на расстоянии и даже подняла шумиху, угрожая мне. Если секс - это все, что нужно, чтобы избавить его от необходимости драться с оборотнями, которые в два раза крупнее него - ладненько, но после того инцидента он гораздо охотнее прибегает к сексу, как к козырю в переговорах.

Если изменение формы может прекратить сражения и отменить необходимость соблазнения, тогда...

– Бои были гораздо более серьезнее, чем ты мне рассказал?

– Мы с тобой одного размера, Анита. У тебя преимущество в скорости, неожиданности и безжалостности, но моя репутация как бойца хорошо известна. Они изучили большинство моих приемов и. как правило, превосходят меня по массе. И все было бы не так печально, если бы их боевая подготовка не была такой же, как у меня, а то и лучше. Все когда-то проигрывают, Анита.

– До сих пор ты не проигрывал.

– До сих пор.

Мы обменялись серьезными взглядами, и Он позволил мне почувствовать, что сражения начали беспокоить его так же, как Рафаэля, крысиного короля. Он осторожно прикрыл свои мысли об этом, чтобы я больше не могла прочитать их. Если бы я попыталась сделать это, то наглухо закрыла бы связь между нами, но Мика был способен защитить только необходимое, не закрываясь при этом полностью. Только Жан-Клод был искуснее в этом плане.

– Ото была тайна Рафаэля. Прошу, не пытайся обсудить это, если он сам не расскажет тебе.

После недолгих сомнений, я кивнула.

– Хорошо.

– Я ни слова не скажу.
– пообещал Дэв.

Мы оба посмотрели на него и вдруг осознали, что он тихонько сидел здесь и. скорее всего, прочел каждую мысль, что мы с Микой разделили. И тот факт, что ни один из нас не подумал об этом, говорит о том, что мы опьянены силой сильнее, чем казалось. Ну или Дэв понравился силе так сильно, что она оставалась спокойна, не предупреждая нас.

– А как же Ашер?
– поинтересовался Жан-Клод.

– Ты король?
– спросил Дэв.

Жан-Клод на мгновенье стал невероятно тих, словно затаил дыхание, а затем ответил:

– Да.

– Тогда будь королем, - сказал Мика.

– Ma petite, - позвал он, взглянув на меня.

– Когда мы снова призовем силу, коснись нас, и посмотрим, что случится. Сможешь ли ты управлять ей. Сможешь ли ты управлять нами.

– И как устоять перед столь дивным вызовом?

– И не пытайся, - сказал Дэв.

Жан-Клод опустил взгляд на мужчину.

– Ты должен быть очень зол на Ашера, раз прибегаешь к такой мести.

– Разве я не могу просто желать переспать с тобой?

– Oui, но секс со мной ранит Ашера сильнее, чем с кем бы то ни было.

Сила быстро ослабевала, но вспышка гнева Дэва подстегнула ее, и мы вновь смогли искупаться в этом невидимом пламени.

– Вы с Микой получите больше силы, чем когда-либо прежде, а Ашер испытает ту же муку, на которую обрек нас обоих. Все выиграют.

– Ты не сможешь обыграть Ашера, mon tigre, мне хорошо известен этот печальный факт. Ты можешь либо быть с ним и терпеть его игры, либо уйти. Нет золотой середины.

– К тому же секс из мести никогда не был хорошей идеей, - заметила я.

Дэв посмотрел на меня и позволил этому жару коснуться его глаз, чтобы меня накрыла не только сила, но и волна его телесного голода. И это заставило нас с Микой ахнуть.

– Вам обоим будет хорошо, обещаю.

А затем он повернулся к Жан-Клоду:

– Вам троим.

– Ты же знаешь, что мы уже можем взывать к силе без необходимости укреплять ее сексом, - напомнила я.

Дэв так сильно вцепился в нас руками, что почти причинял боль.

– Нет, пет. я не позволю держать меня на задворках чьей-то жизни. Мы попытаемся,

действительно попытаемся, и если Мика не сможет иметь со мной дело - что одно, но я не позволю сбросить меня со счетов, даже не попытавшись по-настоящему.

– Ты уже пытался с Ашером, и ничего не вышло, mon ami.

– Это Ашер. Он любит грязные игры, в которых тебе не победить, не так ли?

Жан-Клод протянул руку и нежно коснулся его лица, и сила взвилась по его коже, охватила нас четверых, а пламя вдруг вспыхнуло еще ярче, заставив нас вскрикнуть.

Жан-Клод отстранился с вибрирующим смехом, глаза пылали его собственной силой, словно полночное небо вспыхнуло синим пламенем.

Дев покачнулся, несмотря на то, что сидел, и отпустил нас. И как только мы перестали касаться друг друга, сила начала таять.

– Мне нужно поесть и отдохнуть, а после я хочу получить реальный шанс.

– А мы в что время как раз успеем предупредить наших любовников об изменениях в... меню, - сказал Жан-Клод, и в его голосе все еще слышались отголоски смеха, как бывало, когда он был опьянен силой.