Мертвый лед

– Я покопаю за тебя.

Домино взял другую лопату.

– Нам же платят за грязную работенку, верно?

– Вы в курсе моих правил. Я не позволю никому рисковать вместо себя.

– Да, и мы любим тебя за это, - сказал Домино.
– Но из нас только ты можешь контролировать зомби. А мы с Никки можем копать.

– Они правы, Анита, - вмешался Мэнни.

– Я не хочу подвергать их обоих риску.

– Одни из нас будет копать, а другой может прикрывать с винтовкой, - предложил Никки.

Я обдумала это предложение и наконец сказала:

– Ладно, Никки прикрывает с AR, Домино копает.

– Почему он будет прикрывать, а я должен копать?

– Потому что он лучше тебя справляется с длинноствольным оружием, - ответила я.

– Но не с пистолетом.

– Не с ним. Поэтому, как только мы разрядим все винтовки и перейдем на пистолеты, смело присоединяйся. Но поскольку начинаем мы с AR, Никки прикроет твою спину, пока ты будешь копать.

Домино был не в восторге, но возразить моему аргументу ему было нечем, так что он спрыгнул в могилу и начал копать, Никки был рядом, нацелив винтовку в землю на случай, если что-то попытается схватить их. Я же вынуждена стоять рядом с могилой и следить за проблеском дерева или бледной плоти, или еще чего-нибудь, кроме самой земли. Можно было бы воспользоваться своей некромантией и прощупать могилу в поисках тела, но я боялась, что даже капелька силы могла пробудить зомби, если вдруг он снова был мертв для этого мира. Все происходящее было настолько для меня непривычным, что я боялась делать хоть что-нибудь, кроме как ждать, чтобы увидеть тело или зомби, или чем там теперь был Уоррингтон. Само то, что я не могла понять, чем он являлся или не являлся, уже меня беспокоило. Я была некромантом, первым настоящим некромантом за многие века, и если уж я не знала, что происходит, то никто этого не знал. Мы были так взвинчены, потому что мне не к кому было обратиться за советом или помощью. Последних двух встретившихся мне некромантов я убила. Они первыми начали, так что это была самооборона, но было бы неплохо хоть с кем-то посоветоваться... Может, я могла бы порасспросить других аниматоров, и мы бы потрепались за чашечкой кофе? Проблема в том, что Мэнни известно обо всем этом еще меньше, чем мне, а он был моим наставником. Так что среди аниматоров я не особо надеялась получить дельный совет. Да, я старалась занять свои мысли всем чем угодно, кроме осознания того, что оба моих любовника, одного из которых я любила, а другой мне очень нравился, стояли сейчас в могиле плотоядного зомби, а я и могла всего-то наблюдать и ждать, пока они подвергают себя опасности. Я привыкла быть на сцене в главных ролях, а не руководить из-за кулис.

Крепко зажав приклад винтовки между плечом и щекой, Никки уточнил:

– Мне стрелять, как только он шевельнется, или сначала посмотреть, что он предпримет?

Хороший вопрос, ответ мой даже и близко не настолько хорош.

– Я не уверена.

– Лучше бы тебе поскорее определиться, - сказал Домино, сняв куртку и бросив ее на край могилы. Его оружие бросалось в глаза на фоне белоснежной футболки, даже при свете луны.

Он был прав. Не свойственна мне эта нерешительность, обычно я точно знала "да" или "нет". Мэнни коснулся моей руки.

– Если он шевельнется, Анита, им нужно стрелять.

Я кивнула, но приказ не отдала.

– Отчего ты сомневаешься?
– спросил он тогда.

– Кажется, чувствую вину.

– Пусть так, но делай то, что необходимо.

Я снова кивнула и велела:

– Если он схватит кого-то из вас, стреляйте.

– Спасибо, Мэнни, - поблагодарил Домино и вернулся к раскопкам, сбрасывая землю в кучу, что уже успел сделать экскаватор рядом с могилой.

– Он слышал?
– спросил Мэнни.

– Он слышит твое сердцебиение с расстояния полуметра, - ответила я.

– С нескольких метров, если сердцебиение сильное, - поправил Домино, даже не взглянув на нас и не прекращая копать.

Мэнни посмотрел на меня огромными глазами, а затем пожал плечами и улыбнулся. Я едва не спросила, нет ли среди его друзей оборотней, но, если и были, в его присутствии они вели себя так осторожно, чтобы походить на людей, как только возможно. И если я сказала бы ему об этом, потом ему, возможно, было бы неуютно рядом с ними, поэтому я не стала обострять. В основе множества

дружеских отношений лежат недоговоренность и годы труда.

– Мне остановиться, когда я доберусь до гроба?

– Гроб мог не уцелеть, поэтому, когда почувствуешь, что задел дерево, остановись, и мы посмотрим.

– В смысле мог не уцелеть?
– спросил Никки, все еще уверенно целясь в землю.

– Возможно, от него вообще ничего не осталось, - сказал Мэнни.

– То есть я могу задеть тело, прежде чем дерево?
– спросил Домино.

– Возможно, - ответила я.

– Многовато "возможно" этой ночью, - заметил он.

– Я знаю.

Он поднял на меня взгляд.

– И ты даже не собираешься извиняться за это?

– Нет.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга.

– Ты здесь босс, - в конце концов сказал он и продолжил копать.

– Может лучше соскребать землю, а не рыть, - предложил Мэнни.
– Так тело не повредить.

– Если оно шевельнется, я намерен его повредить.

– И еще как, - подтвердил Никки.

Я хотела сказать им не делать этого. Это было на моей совести, было ли это моей виной, потому что я не знала о каннибализме Уоррингтона? Это нелепо, я никак не смогла бы узнать об этом. Он не написал бы о своей величайшей тайне там, где кто-то смог бы прочитать, знаете ли. Я была достаточно осмотрительна. Обе исследовательские фирмы, услугами которых мы пользовались, и команда нашего офиса нашли про него все, что только смогли, проверили каждый тревожный признак, из-за которого я могла бы отказаться от работы. Так отчего же мне кажется, что я что-то сделала не так?

Теперь Домино зачерпывал землю понемногу, внимательно рассматривая, куда именно вонзает режущий край лопаты. Никки сосредоточенно следил за признаками движения в земле прямо под ними. Мы с Мэнни должны были помочь сдерживать зомби на случай, если он вдруг в сознании и готов сожрать людей. Рядом стояли Эдди с Сюзанной в капюшонах, так что в случае чего мы могли броситься врассыпную, и они поджарили бы зомби.

У нас все было под контролем, но ведь это я большой злой некромант, которому должно быть известно о нежити все. Прошло уже немало времени с тех пор, как меня ставил в тупик зомби, которого я подняла из могилы. Меня неприятно удивляли чужие зомби, но не мои собственные. Уязвлена ли моя профессиональная гордость? Не знаю. Просто не знаю, почему это так сильно задевает меня, но это так, действительно так.

– Движение!
– громко сказал Никки, не отводя прицела винтовки.

Домино выпрыгнул из могилы, как по волшебству: в одно мгновенье он был еще в ней, а в следующее - уже нет, словно он переместился, а не просто подпрыгнул как кот, которым и является. Никки остался в могиле на своем посту. Я приблизилась с дробовиком, стараясь разглядеть, что же он там увидел. Мне земля казалась темной и пустой.

– Выбирайся, я прикрою, - сказала я.

– Может, это был крот или что-то вроде того, - предположил Зебровски, всматриваясь в могилу.

– Если только это не самый большой крот из всех, что я встречал, - ответил Никки.

– Ни один уважающий себя крот не станет торчать на месте серьезных раскопок, - сказала я. Приклад дробовика крепко упирался мне в плечо, к щеке прижимался ствол, нацеленный вниз, пока я высматривала движение.
– Выметайся оттуда, Никки, это приказ.

Он был вынужден подчиниться мне, так как был моей Невестой, хотя из-за моего желания дать ему больше независимости, он не сделал этого настолько бессознательно, как было раньше. Никки ухватился за край могилы и хотел уже прыгнуть, но я вдруг увидела, как вздыбилась земля за мгновенье до того, как в его лодыжку вцепилась рука.

– Твою мать, - выругалась я.

Я не могла стрелять так близко к ноге Никки, без риска задеть его. Он попытался выпрыгнуть из могилы, как Домино, и, если бы его удерживал человек или даже оборотень, у него бы получилось, но хватка мертвецов куда сильнее живых. Никки подтянулся за край могилы, и Домино попытался помочь ему выбраться, но зомби не отпускал. Никки вытянул за собой кисть, предплечье и плечо в футболке зомби, все еще крепко держащего его за лодыжку.

Я держала палец на спусковом крючке и почти нажала, когда услышала вдруг нечто, заставившее меня заколебаться. Молящий голос: