Мёртвый Магистр

«Конечно, так и должно быть. В большинстве случаев моя задача сводится всего лишь к присутствию на допросах. Демонологов боятся, и это развязывает языки само по себе. Знают, что особо упорных мы помогаем допрашивать своими способами... Разбирая на "материалы". Медленное разрывание души позволяет ощутить такую боль, какую не способно причинить большинство заплечных дел мастеров. Вон как этот мужик запел... Убийца-рецедивист. Почти наверняка много врёт, но и толика правды в его словах должна быть. Ладно. Просто тихо посижу. Своё дело я уже, считай, сделал. Эх, есть ту один остроухий... На днях Гариус из-за стены приволок. Надеюсь, что сегодня получится до него добраться... Вчера штатная тюремная менталистка убедила дознавателя дать ей ещё один день. От всей души надеюсь, что разговорить эту лесную плесень она не сумеет...»

Последующие шесть часов Ксирдис провёл в тюрьме, переходя из одной допросной в другую. Самому ему делать ничего не приходилось. Хватало лишь присутствия демонолога, чтобы разговорить заключённых. Перерыв был сделан только на обед, который из столовой для надзирателей ему принесли прямо в подземелье. Тогда же прибыл гонец, доставивший сообщение из дворца о срочном военном совете, назначенном на вечер и на котором требовалось присутствие магистра. Время не было потрачено понапрасну. Своего маг всё-таки дождался. Последний допрос с его участием должен был пройти у пленного эльфа.

***

Быстро войдя в очередную допросную, демонолог осмотрелся, обнаружив помимо пары надзирателей с дознавателем, четвертого человека – начальника тюрьмы, стоявшего у стены со сложенными на груди руками и поприветствовавшего новоприбывшего: – Добрый день, магистр Ксирдис.

– Добрый день, сэр Реджинальд. Он мой? – поздоровавшись в ответ, нетерпеливо осведомился чародей, кивком указав на сидевшего за столом закованного в кандалы эльфа с чёрными растрёпанными волосами, ниспадавшими до плеч, чью шею украшал металлический ошейник, подавляющий магические способности пленника.

– Да, магистр, – со вздохом согласился мужчина, – мисс Лейла не смогла из него почти ничего вытянуть. Так что он ваш.

– Замечательно, – довольно произнёс Ксирдис, сняв капюшон и с улыбкой на устах рассматривая свою будущую добычу.

«Пусть видит моё лицо. О! Какой ненавидящий взгляд. Мне это нравится! Я тоже тебя ненавижу, мразь высокомерная. Теперь ты полностью мой!»

Довольно улыбаясь, магистр подошёл ближе к пленнику и вытянул в его сторону правую руку. Спустя секунду на чёрной мантии появился плевок.

– Пасть ему заткните, – потребовал у надзирателей демонолог, игнорируя хлынувший в его адрес поток ругани и проклятий. Схватив волосы эльфа, он быстро стёр им с одежды слюну и дождался, пока люди затолкают в рот узника пару белых перчаток, которые им передал начальник тюрьмы.

«Знаю-знаю твоё эльфийское щебетание. Проклинай сколько влезет! Грози карами от своей богини. Даже если она и существует, то не придёт тебе на помощь. Ты далеко не первый, кто говорит мне подобное, и отнюдь не последний!»

Сделав дело, надзиратели вернулись на места у запертой двери, а дознаватель встал из-за стола и отошёл к начальнику, освободив стул для преемника своей роли. Ксирдис вновь вытянул в сторону эльфа ладонь, окутанную фиолетовым сиянием, и, закрыв глаза, взялся за дело.

«В общем-то, следуя протоколу, я должен был предложить добровольно ответить на вопросы. Последний шанс, так сказать... Но раз допрашиваемый начал плеваться, буду считать, что получил категорический отказ от сотрудничества».

Фиолетовые магические жгуты впились в плоть заключённого, причиняя ему нестерпимую боль, но из-за кляпа кричать в голос тот не мог, лишь сдавленно стонать.

«Эх... По-хорошему, это работа менталистов – добывать полезные сведения. Хотя некоторые персоны вроде эльфов умудряются заранее зачаровать себя так, что их мысли не прочесть. Подавители магии с этим не помогают... Приходится долго взламывать защиту. Но на войне время дорого, полезная информация может быстро стать не актуальной, и тогда в дело вступают представители моего цеха. Увы, никто из нас не владеет ментальной магией. Как это не парадоксально, она несовместима с демонологией из-за схожести магических плетений. Так, нащупал что-то интересное... Хм, вижу, где размещаются шатры эльфийских магов! Нужно записать».

Демонолог прервал заклинание, ненадолго потеряв интерес к пытавшемуся отдышаться пленнику. Зажав между средним и указательным пальцем крохотный осколок души размером с пылинку, сел на место дознавателя, взял перо и принялся записывать увиденное. Спустя пару минут магистр возобновил своё заклинание.

«Интересная штука эта душа. По сути, она просто магический слепок живого организма, неразрывно связанный с плотью, в котором отпечатывается всё, чем является человек или в данном случае эльф, в том числе и воспоминания. Особенно воспоминания! Если менталисты работают с физическим телом, добывая информацию из мозга, то мы вырываем её с кусками души. Слишком легко ошибиться опытному демонологу, доведшему плетение наших базовых заклинаний до уровня рефлексов, а затем попытавшемуся использовать ментальную магию. Запросто можно случайно нанести кому-то необратимый вред. Я же сейчас медленно, крупинку за крупинкой, вырываю кусочки из души эльфа и просматриваю их содержимое. Процесс одноразовый. Кристаллизованную душу уже не восстановить и не прочитать повторно. А также медленный и весьма болезненный... Вообще-то муки жертв при извлечении души мне никогда не доставляли удовольствия, особенно после создания посоха. Всегда стараюсь заканчивать дело быстро. Но эльфы – исключение. Слой за слоем буду разбирать его душу, просматривая последние дни жизни. Защиты от этого нет. Вернее, она уже снята. Наслаждайся, мой дружок. Сразу не умрёшь. Времени у нас с тобой много!»

Допрос продлился полтора часа. Начальник тюрьмы покинул помещение спустя первый десяток минут. Зачем он вообще спускался в подземелье, магистра не интересовало. Периодически Ксирдис прерывал свою магию и делал заметки, описывая обнаруженные в воспоминаниях объекты, способные заинтересовать военных. Зачастую точное их местоположение определить было сложно. Приходилось описывать ориентиры и приметные места поблизости. Пару отдельных листов занимали услышанные разговоры о перемещении вражеских войск и их планах, среди которых фраза: "Ожидается прибытие под Лифрехт вражеского героя Истаиля. Сроки и цели неизвестны" была обведена несколько раз.

«Паршиво, – думал магистр, сжимая в руке довольно крупный осколок души размером с два его пальца, – Гариус ведь только что отбыл. Но вроде это только слухи. Тот разговор у пленника состоялся более недели назад. Вообще, что Истаилю тут делать? Да, мы кость в горле у эльфийских лизоблюдов, но есть места и погорячее... Ладно. Своё дело я сделал. Трупом и результатами допроса будет заниматься другие, а мне уже пора».

Поднявшись из-за стола, демонолог убрал фиолетовый камень в парчовый мешочек на поясе и направился прочь из подземелья. Двое солдат сопровождения дожидавшиеся, за дверью допросной, последовали за ним.

«Нужно ещё поужинать перед советом... А всё-таки хорошая добыча! Чем старше и магически одарённей жертва, тем крупнее камень. Эльфы на эту роль подходят лучше всего. Все они, так или иначе умеют колдовать и живут в десятеро дольше людей. Этому было лет шестьсот, не меньше. Наверное, поэтому так хорошо против менталистки держался. Ну что же. Теперь он просто ресурс для борьбы с себе подобными».

***

Покинув территорию тюрьмы, магистру пришлось немного подождать, пока подгонят карету, после чего возница получил приказ ехать во дворец. Но на пол пути пассажир вдруг потребовал остановиться прямо посреди вечерней улицы и после исполнения команды вышел из транспортного средства, велев сопровождению не ходить за ним следом.