Месть Роха

Хмурый Ребен вложил в нее кристалл и, больше не глядя по сторонам, ушел в свой дом.

На то, чтобы определить, с какого космического корабля стащили этот искин, Кейву потребовалось всего минут десять. Для этого он использовал свой продвинутый пилотский наладонник, набрав в нём какую-то программу и прислонив его к одной из сторон кристалла.

Выяснилось следующее: раньше этот искин обслуживал небольшой военный транспортник. Такие, как правило, таскали по всем планетам, на которых Тарсон когда-то имел свои базы и представительства, технику и малогабаритные грузы.

Большего, к сожалению, узнать пока не удалось, для этого требовалась специальная аппаратура, но и ту информацию, которую получили, Кейв посчитал достаточно ценной, потому что такой кристалл — это сердце любого корабля, и он должен содержать в себе уйму разнообразных полезных данных. А в условиях базы «Гунам», на которой, по заверениям пилота, всё еще находится корвет, добыть их будет не так-то и сложно.

Профессор отобрал кристалл у пилота и, засунув его в свой наспинный контейнер, буркнул:

— Так надежней.

После состязания в стрельбе из лука застолье постепенно пошло на спад, и уже примерно через час все понемногу начали расходиться по своим домам, забирая с собой столы и всё, что было на них.

Организация пиршеств в этой деревне была простой и неизменной уже на протяжении многих поколений: староста из своих запасов выделял несколько туш хранившихся особым способом животных, и это мясо, которое готовили тут же на кострах, было основным блюдом. Еще староста выкатывал несколько бочонков крепкой настойки, и это тоже распределялось на всех. Остальное тащили, кто сколько мог, из своих домов, но это уже ставилось только на их столы.

Гости по традиции сидели за столом старосты и по местным законам должны были покинуть праздник последними вместе с ним. Произошло это задолго до рассвета, и перед выходом все успели неплохо отдохнуть.

Провожать их вышел хмурый староста, с десяток воинов, успевших подружиться с Солрсом, да еще пара заплаканных вдов, с надеждой поглядывающих на здоровяка.

— Если снова будете в наших краях, ворота деревни Кармат всегда для вас открыты, — произнес староста, по очереди пожимая всем руки.

Когда очередь дошла до Солрса, он задержал его руку в своей, затем посмотрел ему в глаза и, печально вздохнув, вяло махнул свободной рукой.

— В добрый путь!

* * *

Молодой Ребен всю оставшуюся ночь пролежал на крыше своего дома и ни разу не сомкнул глаз.

Так опозориться перед всем селением и потерять родовую реликвию!

Парень с силой сжал кулак и, чтобы не закричать от досады, впился в него зубами.

Скромуш!..

Предки не простят! Проклянут, не замолвят перед Трибутом за него слово, и тот ни за что не примет его в свои чертоги!

От этой мысли молодой воин застонал и свернулся калачиком вокруг печной трубы.

Эта воительница заранее знала, что не проиграет, и даже согласилась на сомнительный результат в его пользу, когда он не попал, а монета выпала.

Ух… может, может, она ведьма?

Точно ведьма! Женщина, даже если она воительница, не может так хорошо управляться с луком, как она! Да и… мужчина, получается, тоже!

Трибут…

Но как же она красива, изящна и смела, и совсем не похожа на этих самодовольных бабищ из их деревни!..

Перед глазами Ребена всплыл образ Ники, и внизу живота приятно потеплело. От этого стало только еще хуже.

Что же делать?! Что делать?! Что делать?!

Выкрасть?

Точно! Надо выследить их в лесу и выкрасть вместе с Скромушем… Ребен хорошо знает лес и сможет уйти от погони. Их не найдут…

А что будет после?..

Парень от бессилия закусил губу и тихо заскулил.

После… Микей и все старейшины первым делом выпрут его из деревни, лишив всего имущества, ведь он нарушит все самые непреложные законы…

Изгой?

Ради чего?

Нет!

Значит, остается только один путь!

Забыть о Нике! Всю оставшуюся жизнь быть первым во всём: в битве, в охоте, всегда оставаться справедливым и честным, и тогда… и тогда предки его простят и, когда настанет его смертный час, примут. Ведь только таким, как он, место в чертогах Трибута.

А ошибки… на то они и ошибки, чтобы их исправлять.

Немного успокоившись, он посмотрел в небо.

Наступал рассвет.

Внизу, в одном из домов хлопнула дверь, послышались какие-то шорохи и приглушенные голоса.

Чужаки уходят. Ну и пусть. У него теперь свой путь.

Два месяца спустя

Отряд братства вышел из леса и замер перед очередной пустошью, за которой в раскалённом вечернем мареве виднелась та самая вожделенная горная гряда.

— Всего двадцать семь километров, и мы уже у подножья гор! — выдохнул профессор. — Кейв, что там у тебя? Есть точная привязка, где искать базу «Гунам»?

— Координаты вбил, но пока жду отклика, — ответил пилот, сверяясь со своим наладонником.

— Ночью в незнакомую степь идти смысла нет, — принял решение Гунт. — Разбиваем лагерь, а уже с утра двинемся к горной гряде. Марк, Сорем, подыщите подходящее место!

Пока следопыты искали место, на наладонник Кейва пришел отклик с базы «Гунам». Весьма слабый, едва заметный, но он всё-таки был.

Пилот, окруженный радостными друзьями, тут же активировал карту, ввел в нее показатели с наладонника, и там, где обозначен горный массив, тут же засветилась яркая зеленая точка.

— Я отправлю туда разведчика! — срывающимся от радости голосом выкрикнул Кейв. — Я не могу ждать! Мы почти у цели…

— Да, — довольно кивнул профессор, — вышли почти прямиком к базе. Осталось только преодолеть эту пустошь и найти вход!

— Найдем! Обязательно найдем! — радости пилота не было предела.

— Подожди! — охладил его пыл Гунт. — Сначала оборудуем лагерь, а затем запускай своего дрона. Охранять тебя сейчас некому.

Место для стоянки отыскали довольно быстро и сразу же вокруг выбранной поляны начали рубить густую засеку*.

В этих лесах без этого простого оборонительного сооружения никак не обойтись, потому что здешнее зверье совсем не реагирует на бергат и нападает практически сразу, как только видит противника, а значит, и жертву. Особенно часто нападения происходили ночью, поэтому к сооружению защитных укреплений из остро заточенных кольев подходили со всей серьезностью.