Месть Роха

Четыре часа спустя

Следы беглецов вывели отряд к селению, которое больше походило на крепость, чем на мирную деревню. Высокий забор, массивные ворота плотно закрыты. Вокруг ни души.

Согласно карте, это селение называлось Кармат и входило в состав независимого королевства Трибат. Больше никакой информации о нём не было, но следы беглецов вели прямо к воротам, и Краме дал команду своим быть наготове.

Лес вокруг деревни тщательно вырублен примерно на двести шагов, и незамеченным к частоколу так просто не подобраться.

Краме скривился и сплюнул на землю.

Придется вести с туземцами нудные переговоры.

Если беглецы там, то это хорошо! Если нет, то это потеря времени, а это уже плохо.

Ну что же, тут уже ничего не поделаешь, надо договариваться.

Краме поднял правую руку, давая команду отряду остановиться.

— Фурс, — подозвал он к себе своего помощника, — поезжай к воротам и сообщи им, что, если они скрывают беглецов, то пусть тех выдадут, мы заплатим. А нет, так сотрем их деревушку в пыль. Так и передай! Запомнил? Всё, иди.

— Что тут неясного? — буркнул Фурс и, слегка сжав коленями бока своего кирги, направил его к воротам.

Сам Краме с отрядом остался на границе вырубленного леса под прикрытием деревьев и внимательно наблюдал за действиями посыльного.

Вот он подъехал к воротам и, что-то крича (с такого расстояния не разобрать), начал колотить рукоятью меча в ворота.

Минут пять ничего не происходило, затем над частоколом появилось две головы в остроконечных шлемах. Фурс что-то им крикнул, и это что-то, видимо, точно им не понравилось. Головы скрылись, и почти сразу же оба деревенских воина появились вновь, но в этот раз они высунулись уже по пояс. Дальше произошло что-то невероятное, вызвавшее у всего отряда настоящую оторопь. Воины над частоколом одновременно взмахнули руками, и Фурса захлестнуло сразу двумя петлями аркана. Броски эти были настолько точными и удачными, что Фурса вмиг спеленали, прижав его руки к корпусу. Тут же головы в шлемах скрылись, и помощника Краме выдернуло из седла, словно куклу. Еще миг — и он уже по ту сторону частокола, а кирги, оставшись без ездока, тут же помчался к своим сородичам.

Произошло это так быстро и неожиданно, что никто ничего не успел понять толком.

— Что за?! — Краме поспешно нажал что-то на рукаве, и шлем на его голове начал быстро собираться, выдвигая составные части из воротника.

Затем все увидели, как что-то круглое перелетело обратно через частокол и покатилось в сторону отряда поисковиков.

Краме как раз к этому моменту собрал на голове шлем и то, что он увидел через увеличительные приборы, заставило его выдернуть из сумки разрывной цилиндр и, стукнув коленями по бокам кирги, понестись в сторону деревни.

На короткой вытоптанной траве с искаженным от ужаса лицом лежала отрубленная голова Фурса.

— По одному цилиндру, через стену! — повернув голову, рычал Краме, неистово ударяя коленями в бока птицы. — Уничтожить их всех! В пыль! В порошок! Сжечь! Сжечь!

Подскочив к воротам, он соединил обе полоски на цилиндре и, замахнувшись, перебросил через стену.

Почти тут же раздался взрыв, но какой-то глухой, как будто звук шел откуда-то из-под земли. Краме потянулся за вторым цилиндром, но больше ничего сделать не успел.

В этот момент, как от удара тараном, изнутри распахнулись ворота, и оттуда выскочила троица рослых, закованных в пластинчатую броню воинов.

Их лица исказила ярость, с густых бород свисала пена, вытаращенные безумные глаза метали молнии. В руках у двоих, что держались чуть позади, одинаковый набор оружия: в правой руке меч, в левой — копье. У третьего, что бежал впереди, два меча, которые пока находились в ножнах, и большой круглый металлический щит, которым тот прикрывал не только себя, но и частично своих товарищей.

Видимо, этот воин знал, что делал, потому что, как только распахнулись врата, в этот щит сразу же ударило несколько болтов, метко пущенных из арбалетов нападавшими ездоками. Болты ударились и с жалобным звоном беспомощно отскочили, а обладатель щита тут же закинул его за спину и, легко увернувшись от меча Краме, схватил его кирги обеими руками за шею и, мощно крутанувшись вокруг своей оси, с устрашающей легкостью оторвал от земли и птицу, и судорожно цеплявшегося за седло ездока. Дико заорав, он крутанулся еще раз и, придав ускорение страшному снаряду, зашвырнул обоих в толпу накатывающих на них всадников. Этот невероятный бросок был настолько неожиданным и мощным, что Краме, у которого нога застряла в стремени, вместе с его кирги пролетели пару-тройку метров и повалили на землю нескольких нападающих, смешав их ряды.

Затем щитоносец перехватил из-за спины щит, сдернул с могучей шеи удерживающую петлю и, широко замахнувшись, запустил его плашмя в ближайшего всадника. Щит ударил того в грудь, и бойца вынесло из седла, словно пушинку, добавляя в и без того смешанные ряды нападавших еще больше хаоса.

После этого он выхватил оба меча и, дико оскалившись, заорал так, что какой-то кирги, оставшись без ездока, от испуга высоко подпрыгнул и без оглядки припустил в лес.

Заорав еще раз, воин ринулся в толпу, нанося быстрые колющие и рубящие удары направо и налево, круша всё вокруг.

Оба его сообщника не отставали и, с сумасшедшей скоростью орудуя мечом и копьем, вклинились в полностью смешавшуюся толпу следом за ним.

* * *

Сорем в последнее время старался держаться на марше в конце колонны, постепенно приучая к этому всех остальных. На этом постоянно настаивал Марк, когда им представлялся редкий шанс переговорить накоротке, используя устройство Древних. И надо признаться, это уже однажды спасло ему жизнь… там, возле болота.

Иногда к нему подъезжал Варт, и они перекидывались парой слов, но чаще он ехал один, внимательно глазея по сторонам и надеясь заметить хоть какой-нибудь знак, оставленный ему племянником. Следов от беглецов хватало повсюду, они не особенно заморачивались тем, чтобы замести их, но вот знаков нет, пока еще не было.

Постоянно снующие впереди ловцы вывели отряд к какому-то селению, не совсем обычному для этих мест. Или в королевстве Трибат другие порядки, или зверье тут немного посерьезней, чем в империи, или что-то еще, но это селение окружал трехметровый частокол и начисто вырубленный лес на пару сотен шагов в округе.

Что-то нехорошее ёкнуло внутри Сорема, и он поспешно сдвинул визор, перетащив его со лба на глаза. Сразу же увеличил изображение и посмотрел на ворота.

Вот он, знак! Есть!

Чем-то красным в верхних правом и левом углах обеих створок были начертаны знаки, принятые в обращении только семьей, в которой выросли Марк и Сорем. Одним знаком был перевернутый равнобедренный треугольник с кругом внутри его, а другой, наоборот, — круг и в центре его треугольник.

Обозначали эти знаки только одно, — нас здесь нет, и опасность, беги!

Сорем насторожился и чуть придержал своего кирги. Надо быть начеку и, не привлекая внимания поисковиков и Краме, незаметно улизнуть, затаиться.