Место третьего

Через четверть часа у меня просто рядовой поединок с более взрослыми противниками. Не более того.

Как всегда незаметно выбравшись из дома, у входа в Кинуту я оказываюсь без четверти двенадцать. И ровно в эту минуту с противоположной стороны к воротам подходит Соби. Странно, но он даже не здоровается. Бросает едва прикуренную сигарету на асфальт и замирает, ожидая моих распоряжений. Это безмолвствование куда больше, чем суетливая болтовня, подсказывает мне, насколько он взвинчен.

Слегка припускаю нить Связи со своей стороны и мгновенно ловлю все ожидаемые отголоски его эмоций. Хочется приказать, чтобы перестал дёргаться, но это лучше делать непосредственно перед боем. Поэтому молча мотнув головой, вхожу в ворота, и Соби тут же хватает меня за руку.

— Не прикасайся, — морщусь я, вырываясь. — В чём дело?

— Сэймей, я хотел сказать…

— А лучше бы не нужно.

— Сэймей, пожалуйста… Я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я не дам тебе навредить. Я отдам за тебя жизнь и…

— Я всё это знаю, — прерываю я эти тоскливые признания. — Отдашь, когда придёт время. Но, Соби, — выразительно смотрю ему в глаза, — не сегодня. Не вздумай сегодня умирать. Это приказ.

Он улыбается, немного печально, но хотя бы тревога уходит из его взгляда. Мы оба знаем, что приказы не работают, если вмешивается третья сила. Но по крайней мере, теперь он выглядит привычно спокойным и собранным.

— У меня есть несколько идей по поводу хода поединка, — говорю я, пока мы идём по центральной аллее, каждую секунду готовясь натолкнуться на поджидающую нас пару. — Думаю, привычный сценарий придётся изменить.

— Что ты имеешь в виду?

— Увижу их — расскажу.

Мы отошли довольно далеко от входа, но меня не покидает уверенность в том, что Deathless уже на месте и за ними не придётся возвращаться к воротам. Наконец метрах в пятидесяти от нас вырисовываются две фигуры, слабо освещённые светом фонарей. И подойдя к ним ближе, я сразу понимаю, кто из них Сува.

Солидный мужчина в длинном пальто размеренно курит, внимательно рассматривая нас, а возле него застыл без движения Боец, судя по лицу, немного его моложе.

— Доброй ночи, — Сува кивает и, вместо того чтобы просто бросить окурок на землю, пересекает аллею, где у противоположного столба примостилась урна. Неторопливо потушив сигарету о её край, он поворачивается ко мне. — Я знал, что вы очень молоды, но не думал, что ещё не успели испробовать всех прелестей жизни.

Ушки под его взглядом напрягаются.

— Думаю, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Предлагаю не терять времени на разговоры.

— А вот и та самая решительность, которую я ждал, — усмехается он и оглядывается на своего Бойца: — За мной.

И только после этого его Боец наконец подтверждает, что всё-таки живой, а не бронзовое изваяние, отлитое по форме, — следуя за Сувой, скрывшимся между деревьев. Выждав несколько секунд, мы идём следом и вскоре попадаем на широкую поляну, со всех сторон окружённую клёнами и кустарниками, такую ровную, словно здесь пришельцы высаживались. Ни лавок, ни фонарей нет, что подтверждает слова Сувы о том, что появления людей можно не опасаться. Хорошо хоть луна полная и всё небо усыпано звёздами, иначе до входа в Систему не было бы видно ничего, кроме черноты.

— Итак, — Сува останавливается напротив, Боец — вровень с ним. — Требуется обсудить условия поединка. Мы будем сражаться…

— …до смерти, — прерываю я, показывая, что их типичный эпилог для меня не новость.

Сува степенно кивает.

— Я ценю в противнике смелость. Даже напрасную.

— Зря, — пожимаю я плечами. — Напрасная смелость — это глупость.

— А вы себя, разумеется, глупым не считаете?

— Именно так.

— Вы одержали уже немало побед. Наверняка это внушило вам иллюзию непобедимости и сделало вас излишне самоуверенным.

— Самоуверенность — это просто вера в себя. И в своего Бойца, — всё же добавляю я. — Лишнего здесь быть ничего не может.

Сува слушает меня очень внимательно, как преподаватель, принимающий экзамен.

— В таком случае мой вопрос может вас задеть, но я привык всегда задавать его перед началом. Вы согласны сразиться и не желаете ли отменить бой?

— Мы полны решимости, так же как и вы.

По лицу Сувы пробегает непонятная хмурость. И мелькнула она именно на слове «мы». И тут я понимаю, что последняя его фраза была обращена не к нам с Соби, а ко мне одному. Это наводит на определённые мысли…

— Хорошо, давайте начинать. Но прошу, дайте нам минуту — пустая формальность.

Он усмехается и почему-то… начинает развязывать галстук. А следом за ним расстёгивает несколько верхних пуговиц рубашки.

— Раздеться, — поворачивается он к своему Бойцу.

Тот послушно распахивает куртку и тоже тянется к пуговицам рубашки. Обнажив грудь, Сува шагает к нему, прижимаясь вплотную кожа к коже, и слегка приобнимает.

— Сердце к сердцу. Два — в единое. Смерть — одна. Жизнь даруется лишь двоим из четырёх.

— Имена на сердцах, — шепчет Соби мне в затылок, как я слышу, с нотками восхищения.

И так же спокойно и неторопливо Сува отступает на шаг и поправляет одежду. Он уже завязывает галстук, когда раздаётся тонкий мелодичный звон.

— Прошу прощения, — Сува вынимает из кармана пальто телефон, бросает взгляд на дисплей, и его губы трогает невольная улыбка. — Простите, не могу не ответить — дочка звонит, — отойдя от нас подальше, он раскрывает мобильный. — Да, милая… Нет, засыпай, будь добра — тебе же завтра в школу…

Боец Deathless, застегнув рубашку, засовывает руки в карманы и снова каменеет, точно он голем какой-нибудь, оживающий только по приказу хозяина. Пока Сува разговаривает, у меня ещё есть немного времени, чтобы упорядочить всё, чему я только что стал свидетелем.

Первое и самое главное — это отношения в паре Deathless. Я заметил, как меняется голос Сувы, когда он обращается к своему Бойцу, — словно с рабом разговаривает. И формулировки его приказов… Не «разденься» даже, а «раздеться». И то, что он ни разу не упомянул нас как пару — говорил только со мной и обо мне. И что совсем непривычно, заклинание активации читал он сам, хотя должен Боец. Значит, этот парень без приказа Жертвы даже вздохнуть не может. Кто-то в школе говорил, что я с Соби жесток? Посмотрели бы они на этих…

Второе — это его эпическое спокойствие. Сува даже мысли не допускает, что может проиграть. Он нетороплив, вальяжен, немного ленив. Сейчас он выглядит как человек скучающий, которому совершенно не о чем волноваться. За плечами у него куда больший боевой опыт, чем у меня, и тоже без единого поражения. А значит, и той самоуверенности, в которой он меня упрекал, также больше в разы. Он не ждёт ничего, кроме победы, соответственно, будет драться расслабленно и не бояться неожиданностей, на которые Соби мастер.