Метель

– О чём это вы, князь? – непонимающе захлопал ресницами Денис. – Какая такая национальность? И причём здесь волки?

– Национальность, она завсегда – «причём». Как, впрочем, и – «волки»…. У всех народов, и в любые Времена…

Распахнулась дверь, в столовую вошёл усталый Николаев, прислонил длинноствольное ружьё к стене, вымученно улыбнулся и – демонстративно-спокойным голосом – доложил-спросил-посоветовал:

– Одна волчья стая подошла к конюшне, другая – к телятнику. Отбились, отогнали, понятное дело…. Может, друзья мои, будем спать ложиться? Завтра предстоят дела очень серьёзные и опасные. Надо встретить их во всеоружии, достойно, хорошо отдохнувшими и бодрыми…

– Как скажете, любезный мой прапорщик, – хмельно промурлыкала Ольга, которая, похоже, попала в свою (Небом дарованную!) стихию. – Спать, так спать! Было бы с кем…. Глебушка, любимый, составишь мне компанию? Я тебе ещё не надоела?

– Отнюдь, дорогая графиня! – на удивление пьяно и заинтересованно отозвался Нефёдов. – Уважаемый Владимир! А где тут у вас – деревянный и широкий подоконник? Ну, тот, по которому я могу вволю постучать своими (ясен пень, что не чужими!) княжескими запонками? А? Я изволю настаивать! Изволю…. Люблю, знаете ли, подоконники…. Грешным делом, ясен конь педальный…

Утро следующего дня выдалось каким-то безысходным: хмурым, серым, ижогистым, далее – по длинному списку.

– Где же моя шапка, мать её? – ежеминутно вопрошал Пётр, регулярно прикладываясь к пузатому кувшину с гречишником. – Круглая такая, пушистая, с длинным лисьим хвостом….

– Про круглую шапку ничего сказать не могу, – ёрничал Давыдов, демонстрируя нечто плоское, отдалённо-рыжеватого цвета, – Видимо, вчера кто-то неосторожно сел на данный головной убор. Случайно, конечно, без всякой задней и насмешливой мысли. Длинный лисий хвост? Это, случаем, не тот ли, который торчит из твоего кармана? Некоторые толстые пьяницы вчера вечером в него изволили регулярно и старательно сморкаться…

Дружной компанией – на трёх разнокалиберных возках – прибыли другие гости-охотники.

– Это мои хорошие соседи, здешние малоярославские помещики, – приступил к процедуре знакомства Николаев. – Беляев Николай Петрович – уланский поручик в отставке, Иванов Иван Иванович – бывший военный инженер, Гурский Василий Семёнович, Троекуров Николай Порфирьевич…

«Безликие они все какие-то, скучные, похожие друг на друга. Что называется, на одно лицо», – решил про себя Пётр. – «Разве что, Иван Иванович Иванов несколько выделяется из общей массы. Седобородый такой, солидный, представительный, типичный иностранец. Наверное, будет из природных немцев…. Интересно, у кого же из этих господ на груди имеется светло-зелёный приметный шрам? Ладно, дождёмся очередного массового посещения бани, тогда и выясним…»

Улучив момент, он поинтересовался у хозяина поместья личностью седобородого господина.

– Это наша, так сказать, местная достопримечательность, – шёпотом поведал Владимир. – Говорят, что лет двадцать пять назад русский торговый корвет подобрал Ивана Ивановича в суровых водах Северного моря. Естественно, что тогда его звали как-то по-другому, на заграничный манер. Как конкретно звали? Не знаю, вернее, забылось уже – за давностью лет. Кажется, Рудольфом, но не уверен…. Иностранный фрегат, на котором плыл будущий Иван Иванович, во время сильнейшего шторма потерпел кораблекрушение недалеко от английских берегов, в живых остался только он, все остальные – к несчастью – потонули. Спасённый Рудольф впоследствии добровольно поступил на русскую службу, принял православную веру, и – при крещении – получил соответствующее новое имя. Известно, что он долгие годы успешно занимался военным инженерным делом, а именно, строил оборонительные многопушечные форты на многочисленных островах и островках Балтийского моря. Несколько лет назад – по неизвестной мне причине – Иванов вышел в отставку и, прикупив небольшое, весьма крепкое поместье, поселился в наших краях. Занятный такой дядечка, компанейский, выпить хмельного – совсем не дурак. По-русски говорит без малейшего акцента. И, что характерно, до безумия охоту обожает…».

После короткого, но плотного завтрака, Иван Иванович, единодушно назначенный распорядителем предстоящей охоты, объявил:

– Сегодня мы занимаемся сугубо ознакомительной разведкой. Надеюсь, все захватили с собой дельные подзорные трубы? Если нет, то обращайтесь к прапорщику Николаеву. Он славится на всю округу своей запасливостью и предусмотрительностью…. Итак, ездим-крутимся вокруг Соляного ущелья, наблюдаем, запоминаем, фиксируем места встреч с волчьими стаями. Прошу вас, друзья, вести себя тихо, чтобы преждевременно не распугать обнаглевших хищников. Они могут почуять неладное и, став многократно осторожнее, затаиться на время. Поэтому – чтобы не создавать излишней суеты и толкучки – не будем брать с собой охотничьих собак и крепостных. Пусть мужики усердно готовятся к будущей медвежьей охоте: прогуляются к заранее высмотренным берлогам, проверят надёжность рогатин, заранее разобьют на подходящем месте базовый лагерь…. Вечером попробуем – дружными совместными усилиями – нарисовать-начертить на листе бумаги некоторое подобие рабочей карты. Проведём совещание, обменяемся мнениями, составим подробный план на завтрашний день.

– Это же получается, что сегодня нельзя стрелять? Ни разу? – капризно возмутилась Ольга. – Мы так не договаривались!

– Вам, прекрасная и храбрая амазонка, можно решительно всё. Без всяких ограничений…

Через два с половиной часа охотничий отряд – длинной вереницей – подъехал к Соляному ущелью. Пётр, Давыдов и Емеля, выбравшись из возка, подошли к плотной группе охотников, сгрудившихся на самом краю пятидесятиметрового обрыва.

– Овальное тёмное пятнышко, наблюдаемое нами на юго-западе, и является никогда незамерзающим озером, наполненным горячей, слегка минерализованной водой, – терпеливо объяснял Иван Иванович любопытной Ольге. – Справа от него и располагается знаменитый солончак, желанное место для всех парнокопытных.

«Очень уютный каньон», – восхищённо хмыкнул внутренний голос. – «Совсем даже неширокий, километр с небольшим, вытянутый с северо-востока на юго-запад. Весьма красивый пейзаж, весьма…. Над противоположным берегом незамерзающего водоёма нависает круча, покрытая редколесьем. Вода в озере отливает тусклым старинным серебром, над ней – словно бы живая – едва-едва передвигается-дрожит широкая полоса цветного тумана: местами розоватого, местами фиолетового и лилового. А перешеек, то есть, вход в Соляное ущелье, действительно, очень узкий. Наверное, метров шестьдесят-восемьдесят, не более того…».

– Ага! Вот они и появились, наши серые, насквозь отрицательные герои! – неожиданно оживился седобородый Иванов. – Смотрите господа и дамы, в сторону перешейка. Внимательно смотрите!

Пётр вытащил из-за широкого голенища сапога, отороченного мехом косули, подзорную трубу, рукавом охотничьей куртки тщательно протёр окуляр и навёл оптический прибор в нужную сторону.

По чёрной каменной россыпи, местами занесённой снегом, неторопливо и размеренно трусили разномастные – светло-серые, пегие, дымчато-седые и тёмно-бурые – волки.

– Однако, ёлочки мои зелёные! – удивлённо воскликнул стоящий рядом Давыдов. – А ведь их, наверное, будет порядка пятидесяти-шестидесяти голов. Попробуй, прокорми эдакую ораву! Это сколько же ежедневно требуется мяса? Уйма целая! Говорите, что это только одна стая? По округе бродят ещё три? Ну, надо же! Дела-делишки…

Неожиданно волки, словно бы получив чёткую и однозначную команду, насторожились, засуетились, как будто советуясь друг с другом, и дружно разбежались в разные стороны. Причём, данный манёвр был выполнен хищниками строго и осмысленно: так опытные и хладнокровные охотники дисциплинированно занимают – по команде егеря – заранее отведённые им дежурные номера. И двух минут не прошло, а ни одного серого разбойника в прямой видимости уже не наблюдалось….

– Спрятались, замаскировались, залегли, – прокомментировал Денис. – То бишь, организовали полноценную засаду.

– Засаду на кого? – полюбопытствовала Ольга. – Просветите, пожалуйста, глуповатую и наивную княгиню.

– Подождите чуть-чуть, прекрасная и отважная Ванда, – вежливо попросил Иван Иванович. – Смотрите внимательно в ту сторону. Просто наблюдайте, слегка перемещая свой оптический прибор из стороны в сторону. Через некоторое время всё непременно поймёте…

Вскоре на входе в долину показались неясные расплывчатые фигуры: одна, та, что покрупнее, тёмная, четыре другие – светло-палевые. Пётр снова поднёс к глазам подзорную трубу.