Метод Пигмалиона

– Данил... – Я подошел к чужаку, висящему на груше, и тихо сказал: – Может, не будем большой группой, хотя бы? Это же отягчающее. Это всех подставляет, если вдруг что-то случится.

– Да брось ты! Что с ним случится? – спросил он и в прыжке ударил его в солнечное сплетение. Парень начал откашливаться, задыхаясь.

– Видишь?! – громко произнес я.

– Он на груше висит. Его очень трудно ударить слишком сильно, потому что он сразу откачнется. И вообще, мы для тебя старались! Мог бы и поблагодарить.

– И даже не позвали в спортзал?! – Я развел руками. Данил подошел ко мне вплотную и, сдерживая злость, тихо сказал:

– Если боишься за свою жопу – вали. Но только не ной тут!

Данил отошел от меня и несколько раз ударил парня по лицу, отчего тот отключился. Я лишь закатил глаза и вышел из падика. Меня задевал этот порочный круг насилия, который никак не хотел разрываться. Но, с другой стороны, я боялся, что мое присутствие и знание того, что происходило в падике, могло стать причиной привлечения меня к уголовной ответственности. А мне не хотелось разделять ответственность за чужую жестокость. Так в мою голову пришла мысль избавиться от последствий.

– Данил, – сказал я, вернувшись, – мне нужно кое-что тебе показать.

– Показывай, – произнес он и рассмеялся.

– Наедине.

– У меня нет секретов, – ответил он, оглянувшись. Данил был зол на меня. Это чувствовалось.

– Мне нужно знать твое мнение, – ответил я, сыграв на самолюбии.

– Ну, ладно. Черт с тобой, – ответил он и проследовал за мной на улицу.

Вечерело. Ночь готовилась заявить о своих правах, побеждая день. Людей вокруг стало меньше. Мы стояли у падика и говорили. Сначала я задал Данилу пару вопросов, подготавливая почву, а затем рассказал все, что было со мной в доме тренера, исключая рассказ о том, что его вынудило быть таким. Он молча выслушал меня и дернулся, лишь когда я сказал, что у тренера был какой-то мальчик лет десяти. Я ему объяснил, что точно не могу знать о том, кто этот мальчик и что там было, но, учитывая, что случилось со мной ранее, представить нетрудно.

– Ты можешь это подтвердить? Видео сохранилось? – спросил Данил, замешкавшись. Ему не хотелось верить в то, что уважаемый в городе человек… не такой.

– Есть, но я не смотрел его и точно не знаю, что есть на записи.

– Включай.

– Ну, вы что тут? – спросил Артем, выходя из падика.

– Ничего-ничего, скоро придем, – сказал Данил, отмахнувшись. Я увидел, что он заинтересован происходящим и уже не играл на толпу.

– Ладно, – ответил Артем.

Данил включил видео. Кусок записи был коротким, но он полностью захватывал события у зеркала и немного еще. Все стопорилось на моей попытке уйти. Трактовать неоднозначно было крайне сложно: на видео отчетливо было видно, что он красовался голый перед зеркалом и пытался пристроиться ко мне сзади. Данил схватился за голову, не зная, что сказать. У меня тоже не было подходящих мыслей.

– Об этом еще кто-нибудь знает? – спросил он, придя в себя.

– Я больше никому не рассказывал и тем более не показывал видео.

– Нужно, блин, не знаю… нужно… Думаю, нужно наведаться к нему и застать врасплох. Нужно проследить. Поймать с поличным. Можно сейчас дойти до него.

– Там парень внизу, – сказал я, – нужно сначала его отпустить. Он уже свое получил. Я поэтому и хотел его отпустить. Не до него сейчас, сам понимаешь.

– Точно. Да. Пойдем.

Мы зашли в падик, сняли парня с груши и вывели за собой. От всех отмахнулись: мол, у нас неотложные дела, и он нам нужен как приманка. За домом, недалеко от кустов, он попытался сбежать, но Данил сразу же догнал его и сбил с ног. Парень пробовал позвать на помощь, но и тут у него ничего не вышло. Из его носа текла кровь, марая и без того грязный снег.

– Да в жопу его! – сказал Данил. – Не до этого. Ссы на него, и пошли отсюда.

– Я? Да не, я не хочу, – растерянно ответил я.

– Саня, твою мать, он тебя обоссал! Это честно. Он – тебя, ты – его. Давай! Зуб за зуб. Это нужно сделать. По законам Хаммурапи!

– Эмм… ладно.

Я послушался Данила. Отмщение пришло: парень был окроплен моей уриной. Внутри меня больше не было груза, который я носил до этого дня, но было какое-то зудящее чувство превосходства, которое было мне незнакомо и которое немного пугало. Оно мне нравилось. Но долго об этом думать я не мог. Нам нужно было идти.

– Вы что творите?! – закричала незнакомая женщина в паре десятков метров от нас.

– Все! Бежим, быстро! – сказал Данил и потянул меня за рукав в другую сторону. Я побежал за ним.

Мы добрались до дома, в котором жил мой бывший тренер, и начали ждать, постоянно оглядываясь. Какое-то время молчали, но потом Данил спросил:

– А чего ты разделся-то?

– Побоялся.

– Ты по девочкам, по мальчикам? – спросил он с подозрением. От вопроса усилилось сердцебиение.

– Д-девочкам, – ответил я, запнувшись.

– Кто нравится?

– Кристина. Она как-то была с вами, – сказал я, чтобы не вызвать сомнений. Да она и правда мне нравилась как девушка. Я часто на нее мастурбировал. Не было в комнате ни одного угла, в который бы я не кончил, думая о ней.

– Эта шлю… ой, баба?! – удивился Данил. – Ты серьезно?!

– Любовь зла.

– Твою мать, таких кто-то любит?! Серьезно?! Вот же чокнутый мир! Ты извини, но она же конченая подстилка! Как к ней можно что-то чувствовать?

– Не знаю, – ответил я, опустив взгляд, – я просто об этом не думаю.

– Парень, ты, по ходу, вообще не думаешь! А знаешь, что? Хочешь ей засадить?

– Засадить?

– Да. Засадить. Замутим план, и она тебе даст без проблем. Хочешь? Нужно пользоваться, пока можешь. Пока есть какие-то чувства. Может, тогда разлюбишь.

– Да зачем? – нервничая, ответил я. – Не надо.

– Да ты просто боишься секса. У тебя вообще было хоть раз?

– Не было.

– Сколько тебе?

– Семнадцать.

– Ну, вот! Давно пора. Пошли, я все устрою. Даже не отговаривай. Идем. Этот ублюдок подождет, никуда не денется.

– Ладно, – ответил я и последовал за Данилом.

Мы зашли в магазин, взяли бутылку водки с томатным соком и два сырка «Орбита», чтобы не пить на голодный желудок. Затем распили половину бутылки в подъезде. Сначала меня чуть не вырвало, но потом водка стала как-то легче идти. Ее даже хотелось пить. Появилась уверенность в собственных силах. Затем Данил вызвонил Кристину и рассказал план действий: он ее склоняет к сексу, просит надеть повязку на глаза, затем прихожу я и подступаюсь сзади. Нам он казался просто гениальным. Гениальную задумку отметили остатками бутылки.

– Сейчас она, – сказал Данил, показывая пальцами слово «придет», – и мы ее... Ну, ты понял. Вопрос решенный. Сейчас…

Данил вышел из подъезда встретить ожидаемую гостью. Я в это время сидел этажом выше от запланированного места для секса и ждал сигнала. Они зашли в подъезд, посмеиваясь и обжимаясь. Я нервничал и старался удержать в фокусе перила, за которые держался. Данил с Кристиной обнимались этажом ниже. Слышался шепот и причмокивания. А я все ждал своего выхода. Время шло. Послышались шлепки и негромкие стоны. До меня стало доходить, что Данил меня продинамил. Сердце у меня будто обмерло, почувствовалась тяжесть в теле. Я оперся о стену и медленно по ней сполз. В голове проносились разные мысли. Я начал испытывать дереализацию, от которой схватился за голову обеими руками, стараясь буквально вернуть себя обратно в тело. По лицу потекли слезы. Чувство обиды ощущалось отдаленным фоном. Мне казалось, я был сразу в нескольких местах: где-то в другом месте, с какой-то девушкой у меня на коленях, где-то перед ноутбуком с открытым вордовским документом, и здесь, и смотрел со стороны на себя, с силой сжавшего злость в кулаках и заткнувшего себе рот. Мысленно я повторял: «Я сильный! Я справлюсь! Я все смогу!».