Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе

Эта идея Карнеада весьма ценна для практиков сократического метода; независимо от того, был ли сам Сократ скептиком или нет, его метод способен, как мы уже убедились, легко превращать сократиков в скептиков. Опытному скептику комфортно продвигаться от вероятности к вероятности, иногда высокой, иногда нет. (Кстати, сильно ли это отличается от современного научного поиска?) Такой подход позволяет предпринимать решительные действия, никого не обижая. Скептики не упрямы и не против проиграть спор.

Цицерон. Тускуланские беседы, 2.2.5

Мы и готовы к любым нападкам и опровержениям. Если кто к ним чувствителен, так это те, кто привержен и словно привязан к тому или иному определенному учению, так что по необходимости, чтобы быть последовательными, они вынуждены защищать даже то, с чем сами не согласны. Но мы стремимся лишь к вероятному и не пытаемся идти дальше того, что нам кажется правдоподобным; поэтому мы и сами возражаем без упрямства, и чужие возражения принимаем без озлобленности.

Опора на вероятность позволяла Карнеаду высказываться по некоторым этическим вопросам, несмотря на весь его скептицизм, как в этом прекрасном примере:

Цицерон. О государстве, 3.38

Если, – говорит Карнеад, – ты будешь знать, что где-нибудь скрывается змея, а кто-то, по неосмотрительности, хочет сесть на это место, причем его смерть будет тебе выгодна, то поступишь подло, не предупредив этого человека, чтобы он туда не садился, хотя и останешься безнаказанным.

Конечно, против этого имелись и контраргументы.

Скептицизм против стоицизма. Скептики и стоики были соперниками [242] . Скептики считали, что стоики уверены в таких вещах, в которых они не должны быть уверены; в пользу этого они приводили сложные аргументы, реконструкция которых осложняется тем, что их приходится собирать воедино из разрозненных дошедших до нас фрагментов (Лонг хорошо справился с этой задачей [243] ). Несмотря на соперничество, некоторые моменты в скептицизме и стоицизме сопоставимы, что позволяло многим сочетать эти школы. Скептики, насколько нам известно из сохранившихся источников, воздерживались от прямого оспаривания стоической этики. Они возражали против стоической теории познания и вытекающего из нее чувства уверенности. За стоические представления о том, как жить, можно держаться свободной хваткой скептика. Примером здесь служит Цицерон: он считал себя академическим скептиком, но при этом высоко оценивал воззрения стоиков. А Сенека, выдающийся стоик, говорил в одном из своих наиболее благосклонных высказываний о пользе, которую могут принести как скептики, так и другие школы:

242

Bett, Socrates and Skepticism, p. 304–305.

243

A. A. Long, Hellenistic Philosophy, ch. 3.

Сенека. О скоротечности жизни, 14.1–2

Нас ведут к ослепительным сокровищам, которые вырыла чужая рука и вынесла из тьмы на свет. Нет столетия, куда нам воспрещалось бы входить, повсюду путь для нас свободен, и стоит нам захотеть разорвать силою нашего духа тесные рамки человеческой слабости, как в нашем распоряжении окажутся огромные пространства времени для прогулок. Мы можем спорить с Сократом, сомневаться с Карнеадом, наслаждаться покоем с Эпикуром, побеждать человеческую природу со стоиками или выходить за ее пределы с киниками.

Монтень, великий французский эссеист и современник Шекспира, также был поклонником обеих традиций. Он прославился своим скептическим недоверием к притязаниям на определенность; но при этом считал, что стоики дают мудрые советы, – он постоянно цитировал их и при жизни удостаивался сравнения с Сенекой [244] . Если такой писатель, как Монтень, избегал конфликта между скептической и стоической позициями, то у нас есть все основания поставить вопрос предельно прямо. Одна философская школа утверждает, что добродетель есть единственное подлинное благо и вопрос знания; другая школа считает, что мы не можем иметь никаких надежных знаний, а любое заявление об их достоверности следует встретить чередой новых аргументов. Что за человек мог бы придерживаться обеих позиций сразу, несмотря на напряжение между ними? Возможно, Сократ.

244

Frame, Complete Essays of Montaigne, p. vi.

17 Поиск принципов

В двух заключительных главах будут предложены практические рекомендации, которые помогут вам самостоятельно формулировать сократические вопросы. Давайте предположим, что вы пытаетесь оказать сократическое давление на своих собеседников в аудитории или где бы то ни было или же что вы хотите подвергнуть такому давлению самих себя. Вы желаете опровергнуть какое-то утверждение или заставить собеседника переформулировать его в нечто более убедительное – вполне родственные, кстати, устремления. Вам надо показать, что изложенные тезисы несовместимы с другими убеждениями того лица, которое их высказывает. Для всего этого вам потребуется быстро придумать хорошие вопросы. Здесь мы рассмотрим несколько способов, позволяющих сделать это. Процесс нельзя свести к единой формуле, ведь Сократ никогда не действует исходя из одной и той же единообразной схемы. Вместе с тем у нас есть возможность поговорить о нескольких шаблонах и приемах, которые помогут практикующему сократику применять сократический метод в повседневных ситуациях.

В оставшихся двух главах будет использован гибкий подход к предмету. В них демонстрируется, как преимущества сократического метода можно использовать применительно к темам, которых сам Сократ никогда не касался. Время от времени я буду рекомендовать читателю использовать такие вопросы, которые весьма отличаются от тех, которые задавал Сократ. Оригинальный проект, продвигавшийся Сократом, был благородным, но узким: он предполагал вопрошание тех, кто претендовал на знание сложных и общих понятий, чтобы показать, что у них нет тех познаний, которые они себе приписывают. Этот проект сохраняет свою ценность и сейчас; в предыдущих главах было показано, как его реализовал сам Сократ. Однако сократический метод не был бы столь интересен нам, сегодняшним людям, если бы этот вариант его применения оставался бы единственным. В действительности структурные приемы этого метода приложимы к огромному диапазону сюжетов, как важных, так и незначительных. Применение же их к другим темам приводит к тому, что и типы вопросов, наиболее продуктивные в плане создания эленхоса, тоже меняются; вскоре мы убедимся в этом.

Понимание того, как метод Сократа работает в простых ситуациях, облегчает его использование в более сложных случаях. Сократ любил демонстрировать окружающим, что о философии можно рассуждать в том же ключе, в каком ведутся разговоры о строительном или кулинарном деле. Эта идея верна. Лучше всего обращаться к простым и знакомым темам, а потом на их основе делать обобщения и о более отвлеченных сюжетах, уже не таких известных. Однако вместо сапожников или поваров я предпочел бы обращаться к политике, кино и праву. Все знают, каково это – спорить о подобных материях. Но если мы научимся использовать метод Сократа в разговорах на эти темы, то сможем применять его где угодно.

Создание эленхоса. Результатом сократического вопрошания обычно выступает эленхос. Поскольку наша тема – выстраивание подходящих для него вопросов, давайте вспомним, как эленхос работает. Сначала вы высказываете некое утверждение. Вслед за этим Сократ добивается того, чтобы вы согласились с другим утверждением. Далее он показывает, что второе утверждение не согласуется с первым. Говоря более конкретно, он добивается вашего согласия с какой-то более глубокой идеей или контрпримером, а затем интересуется: «Но разве это не противоречит тому, что было высказано тобой ранее?» Получается, что он вынуждает вас противоречить самому (самой) себе. Со стороны может показаться, что Сократ ищет нестыковки в том, что говорят собеседники, но на самом деле его подход немного иной. Он просто подводит собеседников к той точке, откуда им самим становится ясно, что их позиции не состыкуются друг с другом.

Из сказанного видно, что формулировка сократических вопросов по большей части связана со второй половиной описанного процесса. В первой же его половине собеседник предъявляет определенную позицию, и только потом вы придумываете вопросы, которые могут изобличить несогласованность этой позиции с точки зрения самого собеседника. Это большая часть метода, однако ею мы займемся в следующей главе. А здесь надо поговорить о том, что идет раньше: о первой половине эленхоса – об утверждении, которое подлежит проверке, тем более что и на этой стадии тоже используются кое-какие вопросы.