Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)

Внутри вагона оказалось что-то вроде купе. Оно было совершенно пусто. Гладкие белесые стены, мягко переходящие в потолок, из всего этого равномерно сочился неяркий, спокойный свет. И в нарушение этой высокой идиллии в углу обычный земной стул - довольно потертый и не очень изящный. Словно прихватили его на заброшенной даче, куда свозят вещи, которые выбросить жалко, а в доме держать стыдно. Исчезнувшая было стенка, как только Крот вошёл в вагон, тотчас вернулась на своё место. Не опустилась, не наросла, а просто появилась. Никакого намека на окошко. Никаких кнопок или рычажков.

Ничего не оставалось, как только придвинуть стул к боковой стене, откуда верней всего - хотя, как знать - не последует нападения, и усесться на нём поудобней. Хлипкая конструкция под ним жалобно скрипнула: видимо, на девяностокилограммовую нагрузку (с учетом оружия и снаряжения) она рассчитан не была. Но как только он устроился и приготовился ждать, исчезла (или стала очень прозрачной) стенка, противоположная той, сквозь которую он вошёл. Крот мгновенно довернулся, реагируя не на само это изменение, а на появление темного, крупного силуэта: правая нога выдвинулась в сторону для упора, ствол автомата остался на месте, но палец нежно коснулся спускового крючка. Впрочем, эта его стремительная изготовка была лишь наработанным действием на неожиданное изменение ситуации. Не для того он сюда пришёл, чтобы стрелять. Да и смысла в стрельбе не было. Он с интересом всмотрелся в сидящего напротив него. И увидел то, что, в общем-то, и ожидал увидеть.

На него смотрело существо, которое с первого взгляда можно было принять за человека, натянувшего резиновую маску. Без сомнения, это был анимер. Взгляд у него был холодный и бесстрастный, и совершенно осмысленный. По зеленоватой с бурым оттенком коже, плотно облегающей череп и стекающей свободными пластами к шее, шёл четкий желтоватый узор: словно уверенной рукой прорисовали тонкой кисточкой линии. Ободки вокруг глаз, вертикальный прочерк через всю голову сверху вниз, симметричные отводы от него. Череп, покатый и гладкий с выступающим, словно оттянутым назад, затылком, крепился на гибкой шее, уходившей в воротник черного, плотного комбинезона. Вот так, а говорят, что анимеры не носят одежды. Анимер явно сидел, но, как и на чём, Крот не разобрал. Кажется, на корточках. Несколько секунд они изучали друг друга. Несколько раз анимер мигнул: белая пленка наплывала на глаза и тут же соскользывала. Потом Крот услышал надтреснутый, сухой голос:

– Я приветствую тебя, человек по имени Крот.

При этом пасть анимера приоткрылась, однако других движений челюсти его не производили, и, как ему удавалось говорить, понять было трудно. Впрочем, скорей всего, в дело включилась техника.

– Здравствуй и ты, анимер по имени...
– и Крот старательно прокашлял выученное в пещере у Толяна имя, которое никогда не смог бы отобразить письменно, поскольку нет таких букв, при помощи которых можно было бы обозначить заключенные в нём звуки.

– Очень похоже, - согласился анимер.
– Но ты можешь произносить моё имя так, как тебе удобней в соответствие с возможностями твоей артикуляции. Я вижу, что ты догадался, кто я. О чём ты хотел со мной говорить?

– Я хотел просить тебя помочь нам вернуться на Землю.

– Ты на Земле.

– Разве вы называете свою планету Землей?

– Твоя формулировка не лишена смысла. Но смысла лишена просьба. Как я могу помочь тебе в этом? Ты, вражеский солдат, убивавший наших солдат, пришёл сюда с оружием. Разве логично помогать врагу?

– Логика такова, что мы вынуждены помогать друг другу, чтобы выполнить то, что полезно нашим народам. И я не убивал твоих солдат, я убивал тех, кто пришёл убить их. И ещё, я ведь тоже могу быть тебе полезным. Для того ты и встретился со мной.

– Я вынужден это сделать, хотя не уверен, что ты в силах выполнить мою просьбу.

– Ты можешь отпустить одного из нас. Тот, кто вернётся на Землю, обратится к Назначенным принимать решения, и они вынуждены будут уступить, даже если не хотят этого делать. Ты ведь хочешь попросить о том, чтобы вам не мешали забирать воду?

– Да. Вода - это важно. Но не только это нам необходимо, чтобы выжить. Энергия.

– Ты понимаешь, что я эти вопросы не решаю. Я только солдат.

– Понимаю. Значит, ты предлагаешь оставить в заложниках твоего товарища, а тебя направить на Землю?

– Нет. Я предлагаю оставить в заложниках меня. А моего товарища отпустить.

– В чём логика? Ты думаешь, что не сможешь уговорить Принимающих решения?

– Долго объяснять. Но среди причин есть и такая.

– Я знаю другие причины. Я изучал человеческую психику. Но мне было интересно, как ты ответишь. Ты ответил так, как я предполагал. Поэтому будем разговаривать открыто. То, что я сейчас делаю, другие анимеры не поддержат. Я делаю это в секрете от них. Раньше, до катастрофы, я бы не смог этого сделать. Мы были в большой зависимости друг от друга. У вас есть слово "дисциплина", но то, что у нас, это не дисциплина, это... Единый организм. Так мы выжили в дикой природе, так пришли к могуществу. Но теперь жесткая соподчиненность ведет нас к гибели.

– Я так понял, что единства у вас здесь нет и по другой причине.
– Крот подумал, что рассуждения Антуана пришлись сейчас как нельзя кстати. И продолжил, - здесь у вас нет одного клана. Множество особей прибилось в ваше поселение случайно. Они искали укрытия в этих местах. И теперь трудно понять, кто на какой ступеньке стоит. Кто выше по статусу из двух крупных особей: та, которая немного крупней, или та, которая относится к местному клану? Монолит треснул. И трещины эти многочисленны.

– Это аллегория, я понимаю. Понимаю, что она значит, но не понимаю, зачем она нужна.

– Тебе грозит опасность?

– Меня могут покарать за нарушение устоев. Устои важней клана. Или того, что пришло на его место.

– Правда, что тебя могут даже съесть?
– уклонился от делового обсуждения Крот.

– Каннибализм - пережиток древних обычаев. Устои запрещают поедать себе подобных. Но обряд поедания остался в силе. Меня просто убьют, а ритуал совершат над кем-то из людей. Ты ведь убил пятерых?

– Приятного аппетита.

– Я знаю, тебя это коробит. Но мы не нуждаемся в термической обработке пищи. Так устроен наш организм. Сырое мясо - единственный продукт, который возможен для употребления. Наши предки занимали биологическую нишу мелких хищников. Миллионы лет их организм совершенствовался в усвоении белка. Теперь поздно что-то менять. Помешать поглотить добычу мог только более крупный хищник, или понимание того, что особь, выбранная в жертву, может оказаться более сильной, чем ты сам.

– Значит, не будь у меня автомата, то я бы расценивался тобой как возможная жертва?

– Инстинкт мне подсказывал бы именно это. Но, на наше счастье, развитие подарило нам интеллект. И поэтому инстинкты влияют на наше поведение значительно слабее, чем раньше. Но давай договариваться. Моё отсутствие может быть замечено, а это плохо и для тебя, и для меня. Я наблюдаю тебя с первого дня здесь. Я видел, как ты сражался. Я изучал тебя, пока ты спал. Я знаю, что могу тебе доверять. Вы - люди - не всегда согласуете свои слова и дела. Я изучал и эту проблему. Тут много интересного материала. Раньше, до катастрофы, здесь был крупный институт по изучению вашей цивилизации. История, социальная психология, искусство - всё это очень серьезно разрабатывалось. Моя специальность - психология инаких. А конкретно - людей, входящих в стабильные классические структуры. Тех, кто живет у вас, а не здесь.