Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)

– Вкусно непередаваемо!
– оценил со знанием дела Белобородько.

И Крот энергично поддержал его, закивав головой.

– Ой, да ладно вам, - отмахнулась Ирина, - оценка холостяков необъективна.

– Почему это?
– Заинтересовался Крот.
– Намек на их желание подольститься к хозяйке?

Она бросила на него быстрый изучающий взгляд и покачала головой:

– Тогда бы я не стала сужать круг до холостяков. А холостяки - потому что изголодались на казенных харчах.

– Бобыли, так будет точнее...
– изрек Кондрат Алексеевич.
– Бобыли имеют ограниченный доступ к жизненным удовольствиям. Поэтому они непритязательны ни в чём...

– Ну, спасибо, Кондрат Алексеевич, - сказала Стрижич вроде бы и с иронией, но как всегда без улыбки. И не понятно было, в пику ему это было сказано или с обидой.

– Ну что вы, Ирина Геннадьевна, это я так.
– смутился тот.

– Это он не о вас, это он о нас.
– Вмешался Крот, на правах старшего выправляя ситуацию.
– Мы с одинаковым усердием хвалим и отменный обед, приготовленный вами и не отменный, но дающий возможность утолить голод, когда больше нечем. Ну, улыбнитесь же!

Но она не улыбнулась. Водка и горячий борщ сделали свое дело: офицеры, что называется, начали терять форму. Не то, чтобы распоясались, но верхние пуговицы расстегнули и заговорили без чинов, совсем как штатские. Сначала поговорили об экзамене. Вспомнили забавные эпизоды, отметили хорошую теоретическую подготовку летчиц. На это Стрижич возражала, но умеренно. Видно было, что она и сама довольна, однако показать это считала нескромным. Поэтому делала вид, что застольные оценки следует расценивать как вид благодарности за обед. Были, конечно, и тосты. Выпили за хозяйку, за учебный процесс, за державу. Крот после третьей пошёл в решительный отказ, отчего Белобородько погрустнел и, доев картошку с котлетой, стал собираться. Крот хотел было тоже подняться, но Ирина вдруг остановила его.

Белобородько выпил на посошок, попрощался, и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Мне надо с вами поговорить, Александр Васильевич.
– Начала она неуверенно.
– Мне нужен совет. Вернее, помощь. Или... В общем, решите сами.

– Конечно, - ответил Крот, недоумевая, о чём Стрижич может с ним советоваться, и в чём он сможет ей помочь. Почему-то в этот момент ему вспомнился Седых и разлад между ним и Ириной. Подумал: "Не в посредники ли она меня хочет определить?" Но тут же отогнал эту мысль, как нелепую.

– Вы меня послушайте и выскажитесь по поводу моих сомнений. Вы человек опытный... Побывавший в контакте... Помните тот бой, когда они сожгли три наших истребителя?

– Помню. Правда, не в деталях...

– Это неважно... У нас в закрытой сети есть учебные программы для обучения летчиков. Что-то вроде компьютерных игр. Реальные бои похожи на компьютерные игры, поэтому они очень хороши для тренировки. Полгода назад появилась новая программа - "Пилот 25". Очень хорошая. Когда с ней работаешь, иногда теряешь представление - в реальности находишься или в виртуале. Очень точно скопированы тактико-технические данные наших аппаратов. Всех видов. Мы там учимся летать даже на том, чего у нас здесь нет. И ещё: программа учитывает все возможности техники инаких и особенности поведения их пилотов. Поэтому виртуальные бои, как реальные. Отзывы об этой программе тех летчиков, кто участвовал в настоящих боях, очень хорошие.

Крот слушал с недоумением, пытаясь понять, к чему клонит командир эскадрильи. Если бы она высказывала претензии к программе, было бы понятно, что сейчас последует просьба вмешаться и поднять вопрос на верхах. Но ведь хвалит же! Она некоторое время помолчала, словно обдумывая что-то и продолжила.

– Но в последнее время с программой стало происходить что-то непонятное. Например, в некоторых номинациях перестала работать функция "стоп". Подождите, не перебивайте. К программистам я обращалась. Они ничего не обнаружили. Так вот, раньше можно было остановить действие, чтобы проанализировать ход боя, теперь это получается не всегда. Иногда "стоп" просто не срабатывает, иногда компьютер зависает и приходится его перегружать. И скорость не меняется. Пользователь в принципе может выбирать, с какой скоростью действует твой противник. Но теперь часто случается так, что компьютер словно заклинивает: невозможно становится режим скорости противника изменить. Ещё я заметила, что противник начал ошибаться. Компьютер не ошибается. Вы никогда не играли в шахматы с компьютером?

– Да я и с людьми не помню, когда играл.

– Так вот, в отличие от людей, компьютер не ошибается. Он может просчитывать варианты на небольшое количество ходов, но неправильных ходов не делает. Так и тренажер. Он может медленно выполнить задачу, но совершить что-то нелогичное не может. Например, вместо того, чтобы в ответ на твою ошибку, не атаковать и не сбить тебя, покачать корпусом, сделать два витка и уйти прочь.

Ирина явно нервничала. Она совершенно по-девчоночьи теребила чёлку и не было в ней сейчас ничего командирского, и обычной строгости как ни бывало.

– Ну и как вы сами это объясняете?

– Я это объяснить не могу, - ответила она и в упор посмотрела Кроту в глаза.
– Я хочу, чтобы вы мне это объяснили.

– Именно я? Не специалист?

– По-моему вы как раз и есть самый настоящий специалист.

– О таком мне раньше слышать не приходилось. Вы всё мне рассказываете?

– Возьмем фон. Небо, конечно, везде одинаковое. Но вот земля.

– А что земля?

– Во всех программах фон нейтральный. В зависимости от заданного района. Горная местность - горы, над морем - вода, в средней полосе - лес. Так вот иногда, в тех случаях, о которых я говорю, я узнаю местность...

– Что?

– Да. Уж наш-то район я знаю хорошо. Мы же поверхность сканируем постоянно. Но самое странное, что это всё происходит только со мной. С программой положено работать всем в течение сорока минут в день. Так вот, у других всё штатно.

Она энергично покрутила головой, словно отгоняла неприятные мысли, и вдруг добавила с горечью:

– Я не знаю, что мне делать... Кто поверит? Получается, что компьютерные чудики вдруг ожили. Рассказала Игорю.
– Она запнулась.
– Майору Седых. Ну, а кому ещё? Он, конечно, не поверил. Посчитал, что у меня, - она задумалась, подбирая слово, но, не подобрав подходящего, закончила, - глюки. Сказал, что я переутомилась и всё такое. А когда я предложила, давай вместе поиграем, посмотришь, отказался.

– Почему?
– В общем-то, можно было это и не спрашивать: не в тему. Но Крот вдруг понял: его интересует всё, что касается отношений Стрижич и Седых. И ещё, он почувствовал, что доволен их разрывом. Казалось бы, ему-то что?

– Почему?
– Она сердито сжала губы - эта гримаска ей тоже шла.
– Струсил. Я поняла. Он подумал, а вдруг и правда?

– Ну, это не его компетенция. Тут программист нужен, а не снабженец. Какой-то сбой программы.

Слово "снабженец" вырвалось само собой. И Крот пожалел о том, что сказал. Хотя понимал, что это "само собой" случилось не просто так.

– Я не сказала главного, - Ирина помедлила и тихо произнесла, - этот сбой происходит только на моём домашнем компьютере.

– Ну, так что мы сидим? Включайте.

– Ну да, устала, конечно, - пробормотала она виновато, и вдруг пожаловалась, - знаете, я максималистка. Решила для себя, что сделаю часть лучшей в европейском Форсис. А с кем начинала работать? Некоторые девчонки даже компьютера не видели. Представляете? Почти всем местные. Только дело не в усталости. Я почти явно ощущаю, что с той стороны кто-то играет. Я в молодости участвовала в турнирах "игрок против игрока".