Меж двух мгновений Вечности

Глава пятая

Толян, казалось, нисколько не удивился появлению Антуана, и обрадовался так, словно с нетерпением ждал встречи. Долго тряс его руку, не задавал никаких вопросов, будто движение "туда-сюда" было делом обычным. Спросил только:

– А Сашка где?

Анутан расхохотался, подхватил его и пару раз повернувшись вокруг оси, поставил на место.

– Нету пока Сашки. Я за него.

– Да ты весь мокрый, чёрт, и меня замочил.
– шутливо рассердился Толян, отряхиваясь.

Антуан опять расхохотался: сказывался спад нервного напряжения.

– Ты хоть знаешь, что такое по-русски "замочил"?

Толян отмахнулся и велел раздеваться.

– Давай, сюда вешай одежду.

В углу у него попыхивала жаром буржуйка, искусно изготовленная из серебристого металла. От неё к отверстию в стене шла длинная, такая же, как и печка, блестящая труба, на которой была развешана невзрачная одежонка - пожёванная, сморщенная: явно после стирки. Потом присмотрелся к Полю, стоявшему возле двери.

– Это не мой... Твой что ли балбес?

– Ты ему в глаза так не скажи, - предостерёг Антуан.

– Так я уже сказал.

– Ну по-русски можно, русскому языку я его пока не обучил, а вот по-французски не советую.

Толян оценил шутку, хохотнул коротко, потом спросил с пониманием:

– Приручил, значит?

– Приручил.

– Ишь ты!

– Мебели, я вижу, у тебя прибавилось. Печка появилась, лавка.

– Какая тебе лавка? Табуретка это называется. Петька мой расстарался. Мастеровитый, чертяка. И по металлу может, и по дереву. Ну по дереву я его сам учил, а как он анимеровский инструмент усвоил, даже не знаю. Там у них материал-то достать можно кой-какой, только опасно к анимерам заходить. Отчаянный парень. Как я в молодости.
– Сказал и взглянул не без гордости. То ли за сына, то ли за себя молодого.

– У тебя сын есть?

– Пятнадцать лет парню. Ну если по земному считать. Он тут поблизости служит. Подбрасывает отцу иногда что-нибудь.

– Постой, а как он к тебе попадает?

– Так ведь раз в неделю сюда продукты заносят, пойло для балбеса. Ну он и просится. А старшим все равно кто понесёт, им даже выгода. Я Петьке рыбки дам, он с начальством поделится. Вот всем и хорошо. У меня рыбка хорошая. Завтра тебе пожарю. А сегодня только мясо. Есть-то хочешь?

– Угощай, - согласился Антуан.

Толян принёс с холода и установил на плиту большой противень с жаренным мясом. На плите зашвыркало, по комнатушке пошёл приятный мясной дух. Толян вручил Антуану самодельную вилку, а сам взялся за еду руками.

– Постой, - остановил его Антуан.
– Это не по-русски. Под такой закусон и не выпить?

– Так откуда? Нет у меня. Раньше гнал, а теперь не из чего. Звезда.

– У меня есть, целых пять звёзд.

Он, немного позирую, кликнул Поля и велел его подать контейнер со съестными припасами. Толян только головой покачал, наблюдая, как тот расторопно справляется с поручением. А когда увидел извлеченную из недр флягу, весело заблестел глазами. Достал два металлических стакана, скорей всего, сделанных из обрезка трубы.

– За встречу?
– спросил его Антуан.

– Первую, конечно, надо за встречу, - направил его мысль в нужную сторону Толян.
– Ты закусывай, закусывай.
– Захлопотал он.
– Эх жалко лимона нет. Здесь у нас не Франция.

– Лимон под коньяк закусывать придумали русские.
– Назидательно сказал Антуан.
– Царь у вас такой был - Николай. Вот с него вроде бы и пошло. И лимончики нарезанные под закуску и обсыпанные сахаром, или солью, это по вкусу, с тех пор николашками называют.

– У нас было два царя Николая, - с гордостью, будто говорил о родственниках, блеснул в свою очередь эрудицией Толян. И уточнил, - так какой из них придумал?

– Кажется, второй.
– припомнил Антуан.

– А чем надо?

– Ничем. Зачем перебивать вкус коньяка? Если только сигару выкурить. Ну мы сегодня будем пить по-русски.

– Правильно. Наполовину по-русски, а наполовину по-французски...

– Это как?

– Закусывать будем, но не сразу, а чуток потерпим.

Антуан засмеялся.

– Вкусно!
– Похвалил он, прожевав кусок мяса.
– Это что?

– Мы называем курятиной. Такие зверьки типа кур, только без крыльев и зубастые, сволочи. А ноги длинные, куриные. Мы раньше, до звезды, на них охотились, а теперь их по лесу навалено кучами. Померзли ведь все. Но там не только такие, там разные. Есть и с собаку ростом, и с лошадь, и со слона, а есть такие, как гора. Но с теми возни много. А эти удобные - голову отрубил, лапы, распотрошил и на сковороду. А те никуда не денутся. Эти кончатся - за тех возьмёмся.

– Холодильник у вас тут вместительный, я смотрю.

– Да. Целый лес. Но если придёт тепло - всем нам крышка. Что протухнет - от того болезни, а что-то опять бегать начнёт. Только тогда не мы их, а они нас жрать станут.

– Скажи-ка мне, друг Толян, - осторожно перевёл Антуан беседу в деловое русло, - а где наш друг анимер, тот, что с гриппозной фамилией.

Толян хохотнул над сравнением и подвинул стаканы к фляге. Антуан разлил по второй.

– Они все с гриппозными. Будто кашель. Так нет его.

– Как нет?
– удивился Антуан и, не удержавшись, пошутил мрачно, - съели что ли родственники?

– Зачем сразу съели? В холодильник положили. Давай выпьем, а то у тебя, может быть, потом настроение испортится, и ты угощать перестанешь.

– Что у них там произошло, я не знаю, - начал Толян, после того как выпил и посидел несколько минут по-французски, прислушиваясь к ощущениям, - только его другие анимеры на холод вынесли. Это у них лучше всякой тюрьмы. Они на холоде цепенеют, как наши ящерицы или змеи. Кровь у них не греет, понимаешь? Раньше ведь что было - жара стояла тут, мама дорогая! Африка настоящая. Даже хуже. Круглый год. Анимерам раздолье и благодать. Нам тяжёло было. А теперь всем тяжело. Если анимер зазевается - всё транды. Закоченеет, окостенеет. Пока его опять в тепло не внесут, будет, как деревянный. Правда, потом, если его в тепло внести - он опять оживёт, а человеку, какой припарок не ставь - не оживёт.

– Нашего-то за что?

– Да кто ж их знает? Он им всем поперек горла стоял: мелкий, а с гонором. Больших учить пытался. Ну и крёхнул, наверно, что-то им поперёк характера. В общем, порешали-порешали, и порешили. Ну не совсем, правда. Это у них теперь так - считай пожизненная. Могут, конечно, амнистировать. Только зачем? Да и хорошим поведением он никак себя не реабилитирует.

– Что значит мелкий? Наполеон тоже был невысокий - но великий...

– Наполеон ваш великий... Драпал из Москвы, только пятки блистали.