Меж двух огней

— И совершенно зря дал, — проворчал Годфри, — Это были наши деньги. Мы все заради них рисковали своими жизнями. Лили пот и кровь, значица. А он их отдал какой-то бабе.

— Так, а ну тихо, — скомандовал я, — За ваши пот и кровь вам ежедневно выплачивается жалование. А так же кормёжка и девки. Уж не вам жаловаться.

— Именно об этом я и говорю, — Освальд толкнул локтем в бок бойца, — Генри будет почеловечнее многих людей. Да и Айлин тоже. Уж тебе ли не помнить, как она тебя значица латала после битвы при Вестгарде. Сам же знаешь, насколько ей это тяжело даётся. Но девка всё равно, не жалея себя, твою шкуру спасала. Что ты на это скажешь?

Годфри промолчал. Тем временем мы вышли на центральный проспект. Людей тут было намного больше, чем в проулках. В сторону ворот вышагивал патруль из четырех стражников. Неторопливо прогуливались несколько богато разодетых девиц, ведя меж собой тихую, размеренную беседу. Спешили куда-то мастеровые в заляпанных кожанных передниках. Да меняла, сидевший за небольшим столиком неподалёку тихо ругался с каким-то важным с виду купцом.

— Вы не дали мне закончить, — тихо сказал Вернон, когда проходивший мимо патруль стражи скрылся в одном из проулков, — Конечно Освальд заметил всё верно. Однако я и не сказал, что Генри обычный… кхм… Ну вы поняли кто. По правде сказать, мне, за всю мою долгую жизнь встречалось не так уж много, таких созданий, — лекарь на мгновение замялся. Посмотрел на меня долгим, изучающим взглядом, — Однако я с полной уверенностью могу сказать, что Генри и Айлин для данной породы существ — совершенно нетипичный случай. Даже сказал бы — исключительный случай.

Глава 15 «Immortalem vitam»

— Так вот, почему ты с нами пошёл, — покачал головой я, — Ради «исключительного случая».

— Отчасти, — пожал плечами лекарь, — Это было одной из причин. Как я уже говорил, я учёный. Учёный, который работает над одним очень важным открытием. В перспективе оно может перевернуть весь наш мир с ног на голову.

— Дай угадаю. Этим открытием станет «бессмертие»? — ухмыльнулся я, понемногу начав догадываться что тут к чему, — И это твоё исследование как-то связано со мной и Айлин, так?

— Именно, — не стал отпираться Вернон, — Ты всё верно подметил, речь идёт о бессмертии. И вы с Айлин напрямую связаны с этим открытием.

— Что-то у меня уже голова пухнет, — пожаловался Годфри, — Маги, демоны, бессмертие. Слишком много это для простого наёмника.

— Если вы перестанете меня перебивать, и дадите рассказать всю историю с самого начала, то всё поймёте, — раздражённо ответил Вернон, — Я всё объясню. Но только если вы проявите толику терпения. Всем всё ясно.

— Один вопрос, прежде чем мы начнём, — перебил его Освальд, — Если ты, как ты выражаешься ученый не брезгующий… ну ты понял чем, то сколькож тебе лет. Свиду, пара дюжин годков. Ну может, чуть больше. Однако внешность порой бывает обманчива.

— Не знаю, — Вернон равнодушно пожал плечами и слегка растерянно посмотрел на меня, затем на десятника, — Просто, когда твой возраст переваливает за третью сотню лет, ты просто перестаёшь придавать этому значение. Да, предупреждая твой следующий вопрос, Генри, Бенна была моей ученицей. И да, у меня тоже есть толика дара, пусть и весьма специфическая. И да, я не хочу вспоминать про тот случай с магическими сферами. Колдуны подвержены действию кровоцвета, так же как и все остальные. Мне он тоже тогда знатно шибанул по мозгам, в которые тут же пришла гениальная идея, как не нарушить свою конспирацию.

Мы вышли к привратной площади. При взгляде на массивную арку барбакана (надвратная башня у крепости или у крепостной стены), отряд солдат, преграждающих въезд в город, старого писаря, по прежнему ошивавшегося у ворот, нахлынули воспоминания. Забавно. Ведь на этой самой площади наш караван стоял всего неделю назад. А такое ощущение, будто с тех времён прошла уже целая жизнь. Очень насыщенная и бурная жизнь, от которой уже хотелось просто отдохнуть. Но, как говорили классики: «покой нам только снится».

— О, Генри, — дружелюбно поприветствовал меня Виллем. Тот самый писарь, который впустил караван в город, попутно ободрав меня на целых два серебрянника, — Куда путь держишь?

— Да мы до кладбища хотели прогуляться, — бросил я, протягивая ему нашу подорожную грамоту. Но в ответ старик лишь отмахнулся.

— Брось ты, яж вас знаю. Кстати, спасибо, что помогли моей кузине разобраться с теми шалопаями. Слышал нелёгкое было дело.

— Видали и похуже, — я пожал плечами и окинул взглядом расстилающиеся перед городской стеной луга, перемежаемые крохотными островками лиственных дубрав, — Ты лучше расскажи, как к кладбищу пройти.

— Да тут всё просто, — улыбнулся писарь, — Идёте значица вдоль городской стены, потом на перекрёстке поворачиваете налево и вдоль «Быстринки» по мощёной тропке. Она то вас на кладбище и выведет. Вот только… — он на мгновение замялся и неуверенно посмотрел на меня, — За городскими стенами видели каких-то подозрительных личностей. Шлялись, тут, значица, по округе. Вынюхивали чагой-то. Расспрашивали, кто в город в последнее время въезжал и кто из него выезжал. Ну я их, нахер, знамо дело, послал. Мол, на карантин столица закрыта и точка. Так они даже денег предлагали, чтоб я им накладные показал.

— И как? Показал? — поинтересовался я.

— Да что ты? — показушно всплеснул руками писарь, — Да чтоб я, да каким-то проходимцам за горсть монет секретную информацию выдал?

— Мало предложили? — ухмыльнулся Вернон, — Надо полагать за сумму повнушительнее, ты бы выдал им всё, что знал.

Виллем широко улыбнулся и виновато развёл руками.

— Ну, мне же надо на что-то жить. На что-то пить, — резюмировал он.

— Ага. Мы так и поняли, — хохотнул Освальд.

— Понять то вы, может, и поняли, — нахмурился писарь, — Да вот только главного не уразумели. Эти подозрительные во всех отношениях личности больно уж напоминали лихих людей с большой дороги. Так что я бы не советовал вам вообще выходить за ворота. Мало ли что. Или, — он на мгновение замялся, покосился на десяток стражников охранявших подъёмный мост, — Если так уж невмоготу, то может с вами хоть эскорт отправить?

— Спасибо, — покачал головой я, — У нас уже есть свой эскорт, да и опыт общения с «лихими людьми» немаленький. Разберёмся как-нибудь. Ну, бывай, Виллем. А точнее, до скорого. Надеюсь по возвращении нам не придётся снова раскошеливаться за право войти в город?

— Нет, вам точно не придётся, — улыбнулся писарь, — Ну до скорого. Вертайтесь в зад до заката. Ночью по городу шляться опасно, а в полях и того хуже.

— Постараемся, — я ухмыльнулся, повернулся к нему спиной и потопал дальше. Виллем же ещё долгое время стоял провожая задумчивым взглядом наш небольшой отряд.

Солнце понемногу начинало клониться к закату, разливая по небу и редким перистым облакам свой тёплый, оранжевый свет. В траве застрекотали первые сверчки. Дул приятный, однако уже отдающий вечерней прохладой ветерок. Где-то под тёмными кронами небольшой дубравы кричала ночная птица. Надо было поторапливаться.

— Так что там за история? — напомнил я Вернону, слегка ускоряя шаг. Некоторое время парень, или, вернее сказать, древний старик в теле молодого парня, молчал, размышляя с чего бы лучше начать свой рассказ. Потом тяжело вздохнул, окинул нас безразличным взглядом смертельно уставшего человека и заговорил.