Между нами ничего не было
Шрифт:
Только вместо этого, я сама не молчу. Еле слышно спрашиваю.
– Ты думаешь, что этого достаточно для нормальных отношений? Для брака?
Он слабо улыбается в ответ.
– Я думаю…да.
– Ты не можешь в это верить.
– Но я верю. В семейной жизни самое главное — это быть командой. Мы с тобой крутая команда, ты должна признать.
– Я не отрицаю, но…это…
– Не то, что ты хотела. Да?
– Да.
– Но так ли это?
– Ты серьезно?
Он еще раз улыбается и кивает.
– Смотри сама. Я все в свою семью и все для своей семьи сделаю. Ты всегда будешь в безопасности,
Красивые слова, но…
Все еще остается большое, жирное «но». И Эмиль это знает. Он двигается ближе, совсем слегка касается моей ладони и вдруг кивает.
– Давай поступим так. Дай мне два года.
– Что?
– Давай попробуем. Не будем кусаться, и ты не будешь воспринимать все мои попытки в штыки. Я ведь правда стараюсь. Я хочу создать для тебя дом и хочу, чтобы в этом доме ты чувствовала себя комфортно. Мне очень не понравилось то, как закончился сегодняшний день. Я не хотел орать. И я не хочу на тебя срываться, Кир, но...я просто не могу вывести. Ты все мои попытки в помойку...
Открываю рот, но он тормозит меня, подняв ладонь.
– Я знаю, что ничего другого не заслужил, но...Мы уже внутри этой ситуации. Пожалуйста, дай мне скидку, хорошо? Ты не обязана, я знаю, просто...Выслушай меня.
Что я теряю?
– Говори.
Эмиль шумно выдыхает, будто ловит облегчение. Потом кивает.
– В общем, мое предложение простое. Я знаю, что для девочек свадьба значит очень много, поэтому я изначально хотел сделать тебе свадьбу после рождения ребенка. Чтобы праздник получился, как ты хочешь. Платье там…эм, цветы? Все это…ну, ваше. Сейчас мы просто распишемся, чтобы наш ребёнок родился в браке. Это для меня очень важно, Кир. Считай, пережитками прошлого или бредом, но…черт, для меня это действительно очень много значит.
Неуверенно киваю.
Эмиль набирает обороты.
– Мы подождем, пока он родится, а когда ему или ей исполнится год…
– Что?
– Если ты поймешь, что жить со мной для тебя невыносимо — мы разведемся. Если ты поймешь, что я сдержал каждое свое слово, и тебе комфортно со мной — мы сыграем свадьбу. Как тебе такой вариант? Это компромисс.
Молчу.
Это действительно похоже на компромисс, но что я по этому поводу чувствую? Не знаю. Знаю лишь одно — мне нравится, когда у меня есть варианты гораздо больше, чем «мы женимся и точка».
– И ты просто меня отпустишь?
– Да, - тихо отвечает он, - Естественно. Я не рабовладелец, Кира. Если ты решишь, что такая жизнь для тебя неприемлема, мы разведемся. Ребенок будет жить ровное количество со мной и с тобой.
– Тебя это устроит?
Батаев морщится, но потом прикрывает глаза и вздыхает.
– Нет, мне это не нравится, но какой выход? Я не хочу, чтобы ты страдала. Ты даришь мне…самое большое чудо на свете. Я не могу так переть, ломать тебя…нет, я не могу. Тем более…давай посмотрим правде в глаза. Такими темпами, мы просто не доживем до его рождения. Кто-то кого-то убьет, а это дерьмовый расклад. Я хочу, чтобы ты спокойно выносила малыша…и вообще. Я хочу спокойствия, а не ступать каждый раз рядом с тобой, как по тонкому льду.
Издаю смешок.
Он поддерживает своим.
Так глупо…вдруг
все кажется таким абсурдным…и я, и он. Как кошка с собакой.Изюминка тихо скулит. Я смотрю на нее, а Эмиль вдруг добавляет.
– Только я хочу тебя попросить.
– О чем?
Оставить ее в приюте? Да нет, бред же...
– Ты меня очень хорошо знаешь, Кир. Ты в курсе, что я плохо понимаю намеки. Точнее, вообще их не понимаю. Давай мы…будем разговаривать, хорошо? Если тебе что-то понадобится, или ты чего-то захочешь — говори. В частности, о ней. Ты должна была мне рассказать, что хочешь забрать собаку себе. То есть, теперь нам.
– Я…не знала, как ты отреагируешь.
Точнее, я боялась резко негативной реакции.
Ну, да ладно.
Эмиль тихо фыркает.
– Почему я должен быть против, если для тебя это так важно? Да, я не скрою. Собак я не очень люблю. Они слишком…эм…активные, но в целом? Я хорошо отношусь к животным.
– Собаки…слишком активные?
– Ха! Это все, что ты услышала?
Улыбаюсь впервые после того, что произошло, искреннее. Эмиль закатывает глаза и вздыхает.
– Мда. Ну, да ладно. Мы говорим и не орем — это прогресс.
– Точно.
– Могу считать, что ты согласна?
Хочется съязвить, мол, а какой у меня выбор? Но я затыкаюсь. Он прав. Нам в любом случае вне зависимости от наших отношений, нужно будет строить взаимопонимание. А что там дальше и как? Сейчас я не хочу об этом думать.
– Да.
– Правда?
– тихо удивляется, я киваю.
– Да. Ты прав, нам в любом случае нужно обо всем забыть ради Жучка.
Его здоровье все равно стоит гораздо больше моей преданной души. Ее я могу пережить, а если с жучком что-то пойдет не так? Нет…
– Жучка?
– Он похож на жучка. Ну там…на экране УЗИ.
Эмиль мягко улыбается, а потом вдруг шепчет.
– Я думал, у меня сердце остановится от счастья…
Мое сейчас сжимается стократно. Он отбросил в сторону весь свой гонор, и он сейчас именно тот Эмиль, в которого я так безнадежно влюбилась. Искренний и добрый. Без искажений, без злости, без боли.
Он — мой Эмиль…
– Я тоже…
– Мы…можем поехать завтра и посмотреть квартиру? Еще раз? Или тебе совсем не понравилось?
– Нет, я...думаю, что хочу ее увидеть.
Он кивает.
– Хорошо. Я буду у тебя ближе к двум? Нормально?
Мне нравится, что у меня теперь и здесь есть варианты. Как-то успокаивает...
– Хорошо.
– Отлично. Тогда я поехал.
Он улыбается мягко, а потом встает. На мгновение мне хочется схватить его за руку и попросить остаться.
Не уходи…
Но нет. Это уже совершенно точно гормоны…
Эмиль поворачивается в сторону выхода из кухни, а на пороге замирает и роняет тихое.
– Я знаю, что это может быть мне во вред, но…не могу промолчать. Я ни о чем не жалею, Кир. Ни о чем. Ни о том, что было между нами, ни о том, что я здесь сейчас стою.
– У нас будет ребенок. Я тоже не жалею и…
– Не из-за него.
– Что?
– Мне было очень хорошо с тобой. Ты можешь подумать, что я притворялся или врал, но это не так. Я не притворялся и не врал…в наших отношениях. Мне было хорошо, и я хочу, чтобы ты это знала, как и то, что ты…наверно, меня спасла и…
Стоп.