Между нами ничего не было
Шрифт:
– Кира? Что-то случилось?
Сигарета сразу летит в окно, он пару раз взмахивает руками, чтобы рассеять дым, и быстро закрывает окно. На улице снегопад и минус, а я в тапочках и халате.
Глупость, но приятно. Волнуется…
– Я…нет, не случилось. Можно?
Он неуверенно смотрит на меня пару мгновений, но все-таки кивает. Я захожу внутрь.
До конца не понимаю, чего вообще от него хочу. Чего я хочу?! Дурость какая-то…
Молчим. Эмиль смотрит на меня, а я вокруг. Разглядываю его кабинет, как дура.
За дверью слышится
– Да пусти ты ее…
– Ты же просил никаких собак в твоем кабинете?
Щелкает языком. Я усмехаюсь и открываю дверь. На пороге стоит Изюминка. Сонная, но ощущающая резкую необходимость быть здесь и сейчас с нами. А то вдруг, не знаю? Мы тут что-то вкусное едим…
Дверь снова закрывается.
Эмиль вздыхает и садится за свой стол, а потом откидывается на спинку и смотрит мне в глаза. Устало…
– Ты чего-то хотела?
– Почему ты не спишь?
– увиливаю, делаю небольшой шаг в его сторону.
Он вздыхает еще раз.
– Нужно кое-что закончить по работе.
– Ясно.
Опять повисает пауза. Я не знаю, куда деть себя и свои руки, поэтому их сжимаю, а еще упрямо не хочу смотреть ему в глаза. Эмиль не давит. Молчит. Ждет.
Ладно, это уже маразм какой-то. Успокойся…
Набираю в грудь побольше воздуха и наконец-то перевожу на него взгляд.
– Я хотела…извиниться.
Его брови тут же вскакивают наверх.
– За что это?
Делаю еще один аккуратный, маленький шаг вперед.
– За ужином…кажется, я полезла не в свое дело. Мне очень…не по себе из-за этого. Прости.
С одной стороны, говорить эти слова сложно. Обида, тра-та-та. Но с другой, мне хочется это произнести вслух. Сделать шаг навстречу. Он же сделал. Все-таки если мы хотим попробовать по-настоящему, то и я должна прилагать усилия.
Эмиль переваривает услышанное, но недолго. Через несколько секунд тихо усмехается и мотает головой.
– Ты не лезла никуда, не переживай. Это же было не специально.
– Конечно, - с решительностью подтверждаю, хотя до сих пор понятия не имею, о чем речь вообще.
Это просто чувствуется. Там кроется серьезная проблема, связанная с дочерью Марисы и Рамзана. Кем надо быть, чтобы лезть нарочно в такое? Да последней мразью.
– Но все равно…прости. Я бы не подняла эту тему, если бы знала, что там…
Осекаюсь.
Меня внезапно озаряет, что так сильно зацепило изнутри. Конечно! Опять Кристина…
На подсознании я боялась, что он мог подумать, будто бы я все знала. Она мне рассказала! И с мерзости собственного характера, к которой прибавилась токсичная обида, я взяла и ляпнула, чтобы уколоть.
Господи, надеюсь, что его родители так не подумали? Мариса так не подумала? Боже...
Краснею и шепчу.
– Она мне ничего не рассказывала об этом, клянусь.
Эмиль хмурится, будто бы не сразу понимает, о чем речь вообще, а вот когда до него доходит, с губ срывается смешок.
– Твою мать, Кира. Иногда ты как что выдашь…
– Эй, в смысле?!
– Я и
не думал, что ты сделала это специально. Клянусь, даже мысли такой не было. Ни на секунду.– Правда?
– переспрашиваю тихо, он кивает и так же тихо отвечает.
– Ты на это неспособна просто.
Вот тут с моих губ срывается смешок, и я выгибаю брови.
– М, да неужели? Забыл, какой токсичной сукой я могу быть?
– Пф, токсичной сукой? Я тебя умоляю.
Делаю еще один шаг навстречу, но больше неосознанный. Как на игре пру…
– Как же все то, что происходило у меня дома? Ты-то себя так не вел. Вон как все организовал. Не подкопаешься.
На его губах появляется усмешка.
– А ты бы хотела подкопаться?
– Не знаю. Может быть.
– Ну, прости. Хотя...можешь придумать что-нибудь, я не буду против. Если убрать из уравнения все то дикое напряжение и потерянность, мне даже понравилось.
– Что именно?
– Как ты психуешь. Забавно.
Облизываю губы и щелкаю языком, глядя на ровный ряд книг на его полке. Вы посмотрите. Забавно ему. Ха! Умереть можно.
Резко возвращаюсь обратно. Прищуриваюсь.
– Раз тебе забавно, у меня есть вопрос.
Эмиль медленно поглаживает подлокотники своего кресла и кивает.
– Задавай.
Еще один шаг к нему ближе.
Я оказываюсь почти впритык к столу и даже этого не замечаю. Какие-то странные кошки-мышки у нас тут, но этого я тоже не замечаю. Просыпается азарт…
– Когда твой отец сказал, что хочет пойти на рыбалку, а я пошутила, чтобы они не брали твоего двоюродного брата, потому что еще одного шрама на твоем лице я не переживу, Мариса Эмильевна и Рамзан Ильясович странно переглянулись. Почему?
Эмиль молчит пару секунд, но потом выдыхает:
– Су-у-ка…заметила…
И его бархатный смех проникает мне под кожу, вызывая бурю непрошеных мурашек.
Ежусь.
Щурюсь.
Гляжу на него.
– И что смешного? Что я заметила?
– Да так, - хитро отвечает он, - Неважно.
Нет, погодите-ка. Очень важно! Я замираю, а мысленно раскладываю ситуацию на атомы. Анализирую. Что это было? Что…
Резко расширяю глаза.
– Стоп! Это…
– Не будем об…
– Нет, стоп!
– со смехом перебиваю и выдыхаю, - Эта история про твой шрам…вранье! Это же вранье, да?! Ты мне соврал, когда я спрашивала!
Он молчит. Но по взгляду уже все понятно — в нем скрывается улыбка…
– Ну, точно! Ты соврал! Почему?! А главное — что случилось на самом деле?!
– Я не скажу.
– Что?! Нет! Не смей! Это что-то позорное?!
Без разрешения сажусь в кресло напротив и подкладываю руку под голову в ожидании истории. Если он думает, что я уйду, то Эмиль Рамзанович, у меня для вас новости. Вы в пролете.
– Рассказывай.
Эмиль продолжает улыбаться, смотрит мне в глаза. И это какой-то совершенно особенный момент, о котором я тоже буду думать потом. Но не сейчас. Сейчас я просто наслаждаюсь игрой…