Между нами ничего не было

Сейчас не так.

Все совсем не так…

Могу ли я так спешить не из-за страха, что Кира вдруг взбрыкнет и сбежит? Возможно ли такое, что я договорился о скорости прохождения этой процедуры совсем не потому, что волновался, как она будет внутри дебильной очереди? И то шампанское, которое взрывается внутри меня…оно совсем не связано с волнением? Это что-то другое? Такое возможно?...

– Эмиль?
– тихо зовет меня Кира.

Я поднимаю на нее глаза и вижу вопрос в ее глазах.

Что такое?

Ах да. Я поставил свою размашистую подпись уверенно, но потом застыл. Ручка в моих руках чуть ли не ломается. Скрипит.

Кира ничего не понимает.

Рад ли я, что она очень хорошо меня знает? Да. Честно. Да. Я рад. Она ведь думает, что я пошел бы на очень многое, чтобы заполучить ее подпись на документах, только проблема в том…что, боюсь, я на это неспособен. Если бы она уперлась и не согласилась ее поставить, у меня не осталось бы другого выхода, кроме смирения. Угрожать? Шантажировать? Заставлять? Ее? Я бы не смог. И это странно. Из-за двойственности внутри меня.

Радость против апатии. Довольство…против боли.

С одной стороны, я действительно рад. Получаю ведь, что хочу! И ничего почти для этого не сделал. Так. Пару раз психанул…Но с другой стороны…больно ли мне понимать, что Кира думает, будто бы я мог ее заставить и пойти на любые ухищрения? Да. Это больно.

– Ты понимаешь, что ты не должна этого делать, если не хочешь?
– с губ срывается против воли.

Это как борьба с собственной тенью! Я не хочу говорить таких слов. Тоже правда. Я. Не. Хочу. Мой эгоизм требует побыстрее закрепить сделку своей подписью, а потом отвести свою законную жену домой. Я будто иначе не получу стопроцентной гарантии, что все теперь будет ровно. Будто внутри меня, если ее рядом не будет и ребенка моего рядом не будет, никогда не настанет штиля.

Я хочу штиля.

Спокойной гавани и спокойствия в принципе. Нормальной семьи. Как сейчас…

Мне нравится возвращаться домой, где не будет криков и истерик. До приезда родителей мы успели пожить какое-то время, и, по крайней мере, тогда все было тихо. Кира пару раз на меня шипела, но это больше так. Чисто забавно. При этом она готовит ужин, завтрак. Она убирается. Я предложил нанять повара и любую другую прислугу, за что получил та-а-акой взгляд! Вы бы видели…

И мне это нравится. Словно все, как у людей. Никакого ощущения пороховой бочки под задницей, а еще нам есть о чем поговорить. Кира успокаивается с каждым днем сильнее, открывается. Я могу обсудить с ней не только знакомых, но и вещи за пределами этой квартиры. Биржу или экономическую ситуацию — это неважно! Нам всегда есть о чем поговорить.

Так что да. Эгоизм в моей душе требует заткнуться, поставить подпись и побыстрее отсюда свалить. Да подальше. Но…я так не могу. Это будет неправильно. Она должна знать, что я не смог бы заставить ее быть со мной рядом. Как бы сильно этого ни хотел…

– В смысле?
– тихо переспрашивает она, пару раз моргает, потом смотрит на бумаги.

И снова на меня.

– Ты…передумал?

Глупая…

Слегка улыбаюсь, мотаю головой и поворачиваюсь к ней корпусом. Тот факт, что за нами наблюдает работница ЗАГСа мне вообще не важен. Будто бы никого здесь и нет вовсе…

Я кладу руку ей на колено и чуть сжимаю его, понижаю голос до шепота.

– Если ты…совсем не хочешь, ты не обязана. Бред все. Я не стал бы на тебя давить и заставлять, клянусь. И у твоего решения покинуть эту комнату без печатей не будет ровно никаких последствий. Я даю тебе свое слово. Прости меня за то, что я позволил тебе думать иначе.

Повисает тишина. У меня сердце ускоряется до безумия, словно в груди не орган, который кровь качает, а по меньшей степени боинг.

Черт…

Дышать нечем…

Она смотрит на документы, чуть хмурится. Решает? Мне до безумия хочется попросить ее попробовать. Снова. Да! Я хочу попробовать.

Но не так…

Наконец, Кира издает тихий смешок, потом двигает документы к себе и забирает из моих рук ручку.

– Мы же договорились. Я тебе верю.

Три слова способны окрылить. И у меня внутри шампанского становится только больше…

***

Мы приезжаем домой быстро. Как-то удается проскочить все пробки, ну и вообще. Это под пятой давления ты начинаешь задыхаться, а давления никакого не было.

Я почти был счастлив. Кира тоже в хорошем настроении.

Нас встречает чертова псина.

Она сразу начинает бегать вокруг, болтать своим хвостом, и я улыбаюсь. Вдруг в голову приходит образ семьи: муж, жена, собака…ребенок. В одночасье у меня все это появилось! Вот так бах! И есть! И это потрясающе. Я до конца даже не могу осознать, насколько мне повезло, но знаю, что буду думать об этом еще очень долго…

– Ты сразу в офис?
– спрашивает Кира, снимая свои ботинки и аккуратно ставя их к стеночке, - Или пообедаешь?

Черт…я определенно точно пообедаю.

– У меня есть время.

Она тихо усмехается и бросает на меня взгляд. Я улыбаюсь, как идиот…

– Что?

– В ЗАГСе мне показалось, что ты спешишь.

Вот так просто она лишает меня дара речи. Что ответить? Без понятия. Я правда не знаю. Сам еще не разобрался, что это было…

– Прости.

– За что?

Не знаю.

Жму плечами, она еще раз усмехается и уходит на кухню со словами о том, что подогреет мне супа.

Охренеть.

Это, конечно, абсолютная потерянность. У меня дома еще никогда такого не было, поэтому я никогда не ездил на обед домой. Зачем ждать ресторанную еду, если сразу можно поехать в ресторан и поесть там? Не тратя время? А тут…домашний суп. Клянусь, домашний! Я вчера видел кастрюлю. Своими глазами!

Охренеть, конечно.

Встряхиваю головой и иду в свой кабинет, чтобы забрать кое-какие документы, но там мне на глаза попадает зеленая папка. А в голове разговор с отцом…

– …Ты хорошо подумал?

– Да. Не одобряешь?

– Да нет…думаю, так будет правильно. Кира хорошая девушка и мать твоего ребенка. Мужчина должен обеспечить мать своего ребенка, даже если у вас не сложится.

Я тоже так подумал, когда делал эти документы. Недолго размышляю, а потом беру их и возвращаюсь на кухню. Там уже пищит микроволновка…

Кира достает тарелку, ставит ее на край барной стойки и бросает на меня взгляд.

– Сметану будешь?

– Кир…я хотел…поговорить.