Между вороном и ястребом

– Люблю тебя, моя донна.
– сказал Кармель. не сводя с нее глаз, показавшихся частицами того же камня - черных, но ярко сияющих внутренним огнем

– Люблю тебя.
– эхом отозвалась Айлин и встала лишь затем, чтобы оказаться в объятиях поднявшегося следом Кармеля

– Их губы встретились, и мир вокруг стал таким безупречно понятным и правильным что Айлин удивилась - как она раньше могла жить совсем в другом мире''

– Там. где у нее не было этого мужчины, этого сада с террасой, этой общей спальни, которая их ожидает, и арлезийского белого, налитого его рукой, и собаки с котом, что как-то подозрительно отвернулись от стола Всего, что было ей совершенно необходимо, а она не знала!

– Потом, когда губы уме горели от поцелуев и сердце в груди стучало, как Амина - на своем бубне. Айлин с сожалением отодвинулась от Кармеля и тут же схватив его за руку, то ли повела, то ли потащила в сад. Ей хотелось бежать вприпрыжку и кричать о своем счастье, но она старательно решила вести себя как взрослая женщина - ну хотя бы потренироваться в этом благом и нужном деле! Поэтому они шли рядом по темным ночным тропинкам, а где-то в кустах поблизости мелькало белое пятно, хрустя ветками. Серо-полссатый арлезийский дворянин, разумеется, был бесшумным невидимкой, но Айлин 8 его присутствии не сомневалась.

– Возле очередного куста, где они остановились, чтобы опять поцеловаться. Кармель отломил с высокой ветки густую пушистую гроздь поздней сирени, которая показалась 8 свете далекого магического шара серой, но на самом деле темно-пурпурную, пахнущую свежо и дурманно. Протянул Айлин. и она опустила лицо в нежную пену соцветий. Странное и прекрасное чувство, что уже давно сворачивалось где-то в груди, наконец оформилось в мысль, такую простую и ясную, что Айлин даже удивилась - почему та пришла только сейчас?

– - Я дома.
– шепнула она в цветы, подняла голову и, посмотрев на своего мужчину, повторила громче: - Я дома. Кармель.

– И замерла, почувствовав, как всколыхнулись вокруг и потянулись к ней магические потоки, складываясь в какой-то странный, никогда не виденный ею прежде узор, центром которого стала вдруг она. Айлин!

– Глава 16. Потерянный след

– Прошло всего несколько дней после возмутительной выходки магистров, а Грегор уже готов был пожалеть, что не швырнул Звезду Архимага им в лицо Конечно, это и сейчас не поздно было сделать но в его положении подобное разнялось капитуляции, причем позорной. И потому он неизменно и з срок являлся на службу, чувствуя себя в стенах Академии захватчиком посреди взятого приступом города Ему казалось, что даже портреты великих магов прошлого глядят з его сторону недобро и осуждающе. Но это. конечно, было полной глупостью и последствием расстроенных нервов

– а еот что действительно не могло оказаться ни глупостью, ни случайностью, это то. что его собственные секретари с того дня приносили Грегору на подпись исключительно хозяйственные счета, в один голос уверяя, что никаких других срочных и достойных Великого Магистра дел попросту нет.

– Невозможно! Немыслимо!

– И он должен поверить, что на всех факультетах разом исчез недостаток преподавателей, о котором ему все уши прожужжали в прошлом году^{– 7} Что магистры решили этот важнейший вопрос, не утруждая Архимага? Ну и кого они понабрали, хотелось бы знать?! Впрочем, нет. не хотелось. После издевательской отповеди Роверстана взявшего в преподаватели иностранца, профана, да еще и простолюдина, Грегор поклялся себе не лезть з дела гильдий без просьбы о помощи. Академия этой помощи не желает? Что ж. господам магистрам и разбиратося с последствиями.

– Окончательно он утвердился в этом решении, узнав, что изрядная часть бывшего особого курса ходит на тренировки к тому самому Витольсу возомнившему себя кладбищенским мастером. Четверо из оставшихся в Академии семи' Ну ладно, Хавард и Сэвендиш, ладно Лохланн - по-настоящему они сильны только в ритуальной некромантии и могут не понять, что имеют дело с шарлатаном, но ведь Гринхилл чуть ли не с первого курса готовился в кладбищенские мастера - ему-то что может дать этот... знаток неприличных чинских трактатов?!

– Грегор с неприязненным раздражением вспомнил насмешливое бесстыдство Витольса и удивительную снисходительность Эддерли-старшего не говоря уже об остальных. Да если бы кто-нибудь подсунул подобное чтиво его сыну, немедленно поплатился бы' Неудивительно, что Саймон вырос наглецом при полном попустительстве отца и главы рода... Ладно, хватит о нем¹ Каждый получает то. чего заслуживает!

– Из остальных трех прилично вел себя разве что Драммонд. Он окончательно избрал стезю проклятийника и посещал дополнительные занятия в городе у одного из пожилых мастеров, которых Грегор прочил на должность лейб-некроманта Что ж. в этом случае можно быть уверенным в качестве преподавания - старики времен Стефана Черного Глаза свое дело знают. Не пришли ему Драммонд перо вместе с остальными. Грегор, возможно, даже предложил бы ему личное ученичество - мальчишка, которого отмечал еще Денвер удивительно быстро набирал мастерство в проклятиях и даже имел шансы превзойти Саймона Эддерли. Но сам теперь виноват, выше своего учителя ему вряд ли подняться, а тот некромант все же уступал Грегору. как в свое время - Стефану. Любопытно, кстати, как Драммонд оплачивает наверняка недешевые частные уроки? Он ведь, кажется, небогат Впрочем, его дразнили пажом Аранвена, видимо, попросил покровительства у бывшего соученика...

– Думать о предателях, которых учил с таким старанием, было почти физически больно однако Грегор продолжал напоминать себе про чужую неблагодарность, растравливая эту рану едва ли не с болезненным удовольствием. Они могли бы стать лучшими в своем поколении! Г1имучи1Ь ю. 4iu некриматы рида Баиiел&ери собирали и хранили веками! Си своими учениками он поделился бь почти всем, кроме самых тайных родовых знаний! Но они его предали...

– Притом еще двсе и без того оказались страшным разочарованием. Кэдоган и Галлахер вместо благородного искусства некромантии выбрали дорогу ремесленников, жалких мазил, почти прислуги¹ Никто же не запрещал им рисовать в свободное время, дворянину и магу вполне прилично иметь какое-то увлечение. Охоту, например, фехтование или разведение породистых собак.. Почему бы и не живопись? Но похвалы короля и придворных настолько вскружили мальчишкам голову, что вместо выбора основной дисциплины, который все разумные адепты делают во второй половине обучения они заявили, что намерены всецело посвятить себя живописи! Нет, конечно, учебу закончат но лишь в том объеме, который нужен для получения орденского перстня, не больше. И это при таких способностях! После стольких лет обучения у Избранного Смерти¹ Это даже не безумие, это просто _ чудовищная глупость какая-то¹

– «Каждый получает то. чего заслуживает - снова напомнил себе Грегор любимые слова деда.
– Если этим господам угодно бегать по чужим заказам с кисточками и красками, это их право Ко мне, по счастью, они больше никакого отношения не имеют! Возможно, Претемная окажет мне самую большую милость в моей жизни, одарив моего сына искрой - и тогда я воспитаю величайшего некроманта в роду Бастельеро и во всех Трех Дюжинах! Но если даже нет... пусть он просто будет человеком, достойным нашего имени!»

– Откинувшись в кресле Архимага, он поставил подпись на последнем документе из сегодняшней тощей стопки и стодвинул его в сторону, чтобы просохли чернила. Бумаги кончились? Ну и прекрасно!

– На самом деле он мог бы даже порадоваться этому молчаливому заговору, ведь проект Устава Карлонской академии отнимал почти все его время! Если бы только за предупредительностью секретарей не мерещился их страх, а за услужливостью магистров охотно предоставивших все нужные для карлонцев списки и записи - не чудилось облегчение от того, что Великий Магистр не беспокоит собратьев своим присутствием или проектами' Впрочем, почему «чудилось»? Магистры совершенно точно не желали его видето' Сегодня

– Грегор убедился в этом, зайдя з преподавательскую комнату между третьим и четвертым уроком, как раз в то время, когда туда приносили шамьет. медовую воду и ореховое печенье.

– Разумеется, ни печенье, ни шамьет. ни тем более общество коллег его не интересовали ни в малой степени! Он всего лишь намеревался поручить Ладецки составить список магов- карлонцев, готовых навестить родину, сопровождая Архимага! Но. услышав из-за двери преподавательской комнаты чей-то смех, кажется. Райнгартена, а потом и громогласную похвалу печенью, Грегор замешкался на пороге и даже подумал не выпить ли и ему шамьета? Подкрепить силы было бы очень разумно¹