Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки

И вот нас, студентов, повезли в парк «Сокольники» сдавать зачет по лыжному кроссу. Преподаватель физкультуры велел сделать круг по лесу и вернуться к исходному рубежу. Вместе с общей группой я ушел со старта, но вскоре упал. Пока поднимался, стряхивал с себя снег, товарищи по лыжне скрылись из вида за деревьями.

Возобновил бег, но упал опять. Понял, что до финиша не дотяну, и решил пересечь лес по диагонали, чтобы сразу оказаться на финишной прямой. Снял лыжи, взял их под мышку и моментально провалился в глубокий снег. Не знал, что по заснеженному лесу без лыж не пройдешь. Но выхода не было, пришлось продираться по пояс в снегу к заветной прямой.

Спустя какое-то время я потерял ориентир и уже не знал, в каком направлении продолжать движение. Но тут заметил лыжню, по которой ко мне приближались две девушки. Шли они классно. Быстро и красиво. Поравнявшись со мной, остановились. Это были однокурсницы. Помогли надеть лыжи и сопроводили до финиша, где нас уже минут двадцать ждали преподаватель и все остальные студенты. Одной из спасительниц была Наташа.

Летом 1965 года, в каникулы после первого курса, Наташа впервые посетила квартиру моих родителей в Сочи. С подругой Юлей она совершала круиз по Черному морю из Одессы до, кажется, Батуми. Во время стоянки морского судна «Победа» в сочинском порту девушки позвонили мне, и я пригласил их в гости.

Девушки источали задор, жизнерадостность, энтузиазм. Наперебой рассказывали об Одессе, какой это замечательный город, какие там колоритные обитатели, сколь вкусны, сочны и дешевы фрукты и овощи на знаменитом Привозе. Одесские помидоры той поры Наташенька с восторгом вспоминала всю свою жизнь.

Рассказали девочки и то, что плывут они вместе с туристами из Чехословакии, которые довольно критически относятся к СССР. Особенно нашим патриоткам не понравилось то обстоятельство, что один из чехословаков много фотографировал берег. Они даже доложили об этом «подозрительном» обстоятельстве капитану судна. Уже будучи взрослой, Натуля часто со смехом комментировала свою юную бдительность.

В следующие каникулы, после второго курса, 6 июля 1966 года Евгений Павлович достал Наташе путевку на 24 дня в дом отдыха под Сухуми, 21 июля девушка уехала в Сухуми (поезд № 85, ваг. 2, место 3). От нее долго не было писем, и родители волновались. Натуля отдыхала в Абхазии со своим приятелем Мишей. Оттуда обратилась ко мне с просьбой приобрести железнодорожные билеты в Москву. Мой папа это сделал, и Наташа заехала к нам домой за билетами. Меня не было дома, билеты вручила мама. Наташа запомнила, что во время разговора с мамой моя трехлетняя племянница Анюта повалилась на пол и била ногами о пол. Она и впоследствии устраивала «шоу» при контактах с Наташей. Вернулась Наташенька в Москву 25 августа, родители встретили ее на вокзале.

Дружба Наташи с Мишей продолжала развиваться. В дневнике Евгения Павловича имя парня регулярно упоминается. То Миша вместе с Наташей встречают родителей, возвращающихся с отдыха в Карловых Варах. То Миша обедает у Корсаковых. То вместе с ними участвует в праздновании юбилея друга семьи Корсаковых. 7 ноября 1966 года Наташенька «Стрелой» уехала в Ленинград на праздники, вернулась 10 ноября. А 4-5 декабря Евгений Павлович с Наташей, Мишей и еще с кем-то провели в доме отдыха.

В семье Корсаковых не обходилось без ссор. Нина Антоновна упрекала мужа в том, что он не добился в прошлом и не добивается ныне получения б'oльшей по площади квартиры. Ей хотелось жить в трехкомнатной квартире, она ссылалась на примеры более оборотистых друзей и знакомых. Настоятельность квартирного вопроса усиливалась конфронтацией Евгения Павловича с тещей. Жить вместе они уже не могли, необходимо было разъезжаться. Антонина Тихоновна, любя иностранные слова, повторяла: «Все должно быть под моим протекторатом!». Зять не мог терпеть такую позицию. Евгений Павлович попробовал добиться отдельной жилплощади для тещи, Антонины Тихоновны, через хозяйственный отдел ЦК. Отказали, предложив лишь дать добро на обмен квартиры, утеплить имеющуюся (смена батарей и т. д.). Возник вариант обмена двухкомнатной квартиры Корсаковых на трехкомнатную на улице Москвина. Тоже не получилось.

12 июля 1966 года происходит ссора родителей с Наташей. Сначала дочь с опозданием вернулась с дачи, затем без разрешения стала собираться к подруге Тане Михайловой купаться (дома – ремонт теплоцентрали) с перспективой остаться у нее ночевать. Мама возмутилась, Наташа ей в ответ нагрубила. Отец отчитал дочь за «хамское отношение, как к уборщице, к маме». Состоялся длинный разговор, Наташа жаловалась, что она, «как дрессированная, девочки к ней не ходят из-за обстановки дома, мать к ней чересчур строга и т. д.».

18 ноября 1966 года – снова ссора. Наташа жалуется на невыносимые условия – «ее Мише после 12 ч ночи не дают задерживаться у нас и т. д.». Евгений Павлович отчитал дочь, она плакала. Потом помирились.

4 января 1967 года Натуле исполнялось 20 лет. Евгений Павлович предложил отметить юбилей Наташи уже после размена квартиры и без участия бабушки. Наташа возразила: менять квартиру не нужно, так как имеющаяся очень хорошая и удобная. Далее дочь сообщила, что она решила в зимние каникулы или весной выйти замуж за Мишу Калошина, поэтому всем нужно потерпеть, пока будет построена кооперативная квартира, и родителям переехать туда. А Наташа с Мишей останутся в этой квартире. Займут одну комнату (этого «вполне достаточно»), столовую, а бабушка – спальню. Обмен труднодостижим, так как бабушка будет выбирать себе комнату в малосемейной квартире, со всеми удобствами, невысокий этаж. Дачу напрасно продали, так как бабушка летом жила бы на даче, а потом готова будет кооперативная квартира. И еще Наташа просила папу более вежливо отзываться о бабушке.

Наташины рассуждения и предложения очень расстроили Евгения Павловича. В дневнике 3 января 1967 года он записал: «Меня все сказанное Наташей потрясло. Надежд на нее никаких не нужно возлагать. Выкинет на улицу и не моргнет глазом. Холодный наглый циник. Вы уже пожили и вам ничего не нужно… Расстроен бесконечно, до 2 ночи не мог уснуть. Встал с головной болью».

4 января собралась компания из 15 человек на Наташин день рождения. Обиженный, Евгений Павлович хотел вернуться домой только в 9 вечера, но дочь уговорила, и он пришел к 8 вечера. Поставил на стол две бутылки шампанского и произнес первый тост. А затем родители ушли в кино, компания же сидела допоздна, хозяева легли спать только в 2 ночи. Ну, а вскоре опять ссора. Натуле не понравилось, что папа использует маму в качестве прислуги: «Нина подай, Нина принеси!». Евгений Павлович отчитал дочку, «сказал, чтобы она свой нос не совала туда, куда не следует». В итоге «слезы, возмущение и т. д.» (из дневниковой записи Е.П. Корсакова от 14 января 1967 года).

Потом родители уехали на отдых в Карловы Вары, где пробыли с 22 января по 22 февраля. Сразу по возвращении из Чехословакии ужинали у Кленовских. Вспыхнул «на басах» разговор об Антонине Тихоновне. Георгий Антонович обвинял Корсаковых, что они «обманывают», «крутят», «с тещей не так хотят решить». Впрочем, «разъехались мирно».

Корсаковы продолжали хлопотать по поводу разъезда с Антониной Тихоновной. Посещали различные инстанции, выходили на влиятельных людей, получали рекомендательные письма от собственного начальства. 25 апреля вырисовывается следующий вариант: Корсаковы остаются в нынешней квартире, а теще дают комнату в счет лимита Комитета Евгения Павловича (до 12 м²). 2 июня 1967 года Корсаковы получают наконец смотровой ордер по адресу Измайловский бульвар, дом 59^а, кв. 4, комната 13,88 м² в двухкомнатной квартире, освобождает сноха Микояна.

8 июня Корсаковы посетили квартиру и остались довольны: «квадратная комната, окно и балкон, паркет, отремонтированная, большая кухня, большая ванная комната, отдельно уборная, просторные коридоры» (дневник Е.П. Корсакова, 8 июня 1967 года).

Что же касается бабушки, то она, похоже, продолжала колебаться. Согласно дневнику Евгения Павловича, теща под разными предлогами уклонялась от осмотра квартиры; временно обосновавшись в доме сына, Георгия Антоновича, по телефону расспрашивала Нину Антоновну о размерах комнат, населенности нового жилья и т. д.

Эпопея с переездом бабушки продолжалась еще долго. В конце июня 1967 года потребовалось заявление от бабушки в домоуправление. Антонина Тихоновна заподозрила «махинацию», поскольку на Измайловском бульваре кооперативный дом. Наташа уговаривала бабушку, плакала. Наконец заявление было оформлено. Но вдруг заартачилось руководство Комитета. Некий тов. Ломов (видимо, профсоюзный босс Комитета) 1 июля 1967 года заявил Евгению Павловичу: «Не могу подписать твоей теще комнату, которую выделили Комитету, у нас есть нуждающиеся, это станет известно, и меня прокатят на выборах. Кроме того, меня возмутило, что заявку без согласования со мной и Рощиным послали о выделении 13 м². Вот теперь пускай, кто это сделал, сам и выкручивается, мы его проучим».