Минни

А когда Люциус пытался заговорить с ней, начинала истерично кричать и снова царапать лицо. Так что приходилось прибегать к помощи целителей, чтобы успокоить её.

Малфой ставил в вазу на её тумбочку одинокую розу и вручал целителям очередной мешочек с галлеонами на уход. Никто не виноват в том, что он полюбил другую, а бывшая жена тронулась умом. И мэнор не вправе ставить условия. Придя к этому логическому выводу, мужчина немного успокоился.

Люциус решил: как только закончится вся эта налоговая свистопляска, он купит дом и переедет туда вместе со всей семьёй. Подальше от кровожадных призраков, которые ослабнут без постоянной поддержки волшебной силы, текущей от магов. И там женится на Гермионе.

* * *

Близнецы тем временем пытались научиться ходить самостоятельно. По всей детской паутиной протянулись верёвочки, Рик храбро держался за толстый шнур и ковылял, а Ви, у которой ножки были слабее, чем у брата, обиженно хныкала и тянулась следом, хватаясь за всё подряд: коробку с игрушками, мягкий пуф.

Помня, что хроноворот скоро возвращать, Гермиона отчаянно трудилась в бывшем пабе. Уже дожидались свою хозяйку маленькая уютная спальня и рабочий кабинет с сейфом и полками для папок с договорами и заказами.

Одним мановением палочки навсегда исчез старый лепрекон над стойкой, и его место заняла связка блестящих серебряных колокольчиков.

Гермиона улыбнулась, оглядывая своё творение. Она помнила, что именно в этом пабе Рон напился и оклеветал её. Помнила всё, что кричали ей тогда на Косой Аллее: «Шлюха!», «Пожирательская подстилка!». Догадывалась, о чём шептались в прошлом году у Фортескью, видя её с животом. И решила показать им всем, чего стоит героиня войны — никогда она не будет содержанкой!

Гермиона с детства доказывала, что имеет полное право быть ведьмой и колдовать в волшебном мире. И теперь предстояло вернуть своё доброе имя.

Всё, что осталось от покупки паба, пришлось снова положить в Гринготтс под самый высокий процент.

Но даже вся эта сумма целиком не давала возможности закупить необходимые продукты. Недолго думая, Гермиона направилась во «Всевозможные Вредилки Уизли».

Джордж встретил её за прилавком — в лёгком оливковом костюме и с хитрой улыбкой.

— Рад тебя видеть! У Верити выходной сегодня.

— Джордж, я к тебе с просьбой. Мне нужно тысячу галлеонов. В долг, конечно, — торопливо прибавила она и смущённо опустила глаза. — И я обязательно верну!

— Ого! — Джордж присвистнул. — Кстати, может, зайдёшь, выпьем чаю?

На кухне с заколдованным окном, в котором бесновалась гроза, царил хаос. На полках громоздились сахарницы в виде розовых слонов, с потолка свисал серпантин, оставшийся с Рождества, а из шкафа торчал красный бок воздушного шарика.

Джордж заварил свежий чай и поставил на стол вазу с овсяным печеньем.

— Как тебе живётся у Малфоя?

— Прекрасно!

— Но не настолько, чтобы попросить денег у него?

— Джордж!

Это был удар ниже пояса. Гермиона вспыхнула и вскочила.

— Послушай, я зря пришла… не стоило мне…

— Нет, ничего, прости меня, — Джордж взял её за руку. — Я с удовольствием одолжу тебе эту сумму. Ты всегда можешь на меня положиться. Просто я хотел знать, что с тобой всё в порядке.

— Всё отлично, правда!

— Как малыши?

— Ви поёт песенки… Правда, на своём, на детском… А Рик, кажется, будет рыцарем, всё хочет поймать нарисованного на стене единорога!

Они рассмеялись, и Джордж пожал ей руку на прощание:

— Береги себя!

Объявление о наборе персонала Гермиона дала в Лютном, рассудив, что именно там быстро найдутся те, кто отчаялся, оказавшись на самом дне. Такие люди будут держаться за своё место и смогут измениться ради хорошей жизни, лишь бы достойно платили.

В назначенное время в паб собрались семеро. Две размалёванные девицы, высоченный детина, кто-то из родителей которого явно был великаном. Волшебник в жёлтом котелке, пожилая дама в кружевах и с бородавкой на носу. Две бедно одетые девочки-подростка лет пятнадцати, видимо, сёстры.

Гермиона откашлялась, напустила на себя важный вид, совсем как в Хогвартсе, и представилась.

— Хочу, чтобы вы уяснили себе раз и навсегда: я потребую от вас беспрекословного подчинения. Дисциплина будет железной. Один-единственный промах — и вы будете уволены! Так что если здесь ещё остались лентяи и плуты — прошу на выход. Я обещаю вам хорошую зарплату, даю вам шанс на достойную жизнь и надеюсь, что вы оцените это!

Она с замиранием сердца следила, как парочка размалёванных девиц, хихикая, скрылась в дверях. Но больше никто не ушёл, и это несказанно радовало.

Гермиона вернулась в мэнор поздно, окрылённая успехом и уставшая. Вылетев из камина, она попросила Юну подать ужин ей в комнату, а сама трансгресировала прямо в коридор, ведущий в Восточное крыло.

— Ой!

Гермиона столкнулась с кем-то в сумраке и отпрянула, удивлённо моргая. Пока она искала палочку в кармане, незнакомец засветил огонёк «Люмосом». Это был Драко.

Гермиона оторопела.

— Что ты… Что вы здесь делаете?

— Странный вопрос, — протянул Малфой. — Это и мой дом, вообще-то. Но если хочешь перейти на «ты», я не против.

Драко окинул её долгим оценивающим взглядом, задержавшись на тонких пальцах, сжимающих палочку.

— Ты боишься меня?

Гермиона вздрогнула и нахмурилась, подавив желание отшатнуться.

— Вот ещё! С чего бы это?

— Тебе лучше знать… Вижу, ты так и осталась в статусе невесты, Гермиона.

— Верно, — Гермиона дёрнула плечом. — Мне пора! Доброй ночи!

— До встречи!

Она вбежала в комнату и заперлась на все известные заклятья. Судорожно сбрасывая джемпер, Гермиона пыталась не разреветься. Вспомнились все провокации Драко и гадкая фраза про выпотрошенную устрицу. Его слова причиняли боль. Ведь он был прав.

Добравшись до детской, она вцепилась в спинку кроватки так, что побелели пальцы. Сердце обжигало ядом недоверия.

«Почему Люциус ничего не делает? Ведь достаточно простого росчерка пера и обычного кольца!»

Вивиан проснулась и заплакала. Гермиона взяла дочку на руки и прижала к груди.