Мир будущего

— Больше я ничего не могу сказать. Для тебя же будет лучше, если ты не будешь знать подробностей.

Мне показалось, что я заметила маленькие капельки пота, выступившие на его лбу и висках. Не верю своим глазам!

— Неужели на тебя тоже наложены запреты?..

— Да, и часть из них наложил я сам, — он провел рукой по голове и улыбнулся, и было в этой вымученной улыбке какое-то мазохистское удовлетворение. Болезненное, ненормальное. Я знала, каково это — попытаться обойти запрет неразглашения; но никогда не представляла, что кто-то способен преодолеть его, не корчась на полу от боли и остаться в трезвом рассудке.

А Никель сделал это. Для меня. Просто чтобы удовлетворить мое неуемное любопытство и вечное недовольство. Я вздрогнула, и на мгновенье тоже потеряла рассудок. Случилось невероятное: захотелось протянуть руку и вытереть пот с его лба.

Конечно же, это было совершенно невозможно. Я остановила руку на полпути, стряхивая наваждение и надеясь, что больше никто не заметил моего неожиданного порыва.

От утреннего оптимизма не осталось и следа. Пошевелившись, я снова почувствовала, как платье касается кожи, давит огромной стоимостью и колоссальной ответственностью. То, что оно было на мне, уже многое меняло. Сам факт существования транс-формы и ее техническое совершенство вынуждало перестать витать в облаках и воспринимать путешествие в неизведанный мир как легкую, увлекательную прогулку. Транс-формы изобрели атланты более тысячи лет назад. Они должны были помогать путешественникам между мирами быстро приспосабливаться к враждебному окружению чужого мира.

Транс-форма напоминала: это очень серьёзно. И опасно.

— Что еще она умеет, кроме трансформации?

— Практически всё. Кроме полета, — Ник на мгновение задумался, а потом начал перечислять, загибая пальцы. — Автоматически подстраиваться под окружающую среду, менять окраску; фильтровать воздух; поглощать радиацию; выдерживать огромные перепады температур…

— Достаточно, — я помотала головой. — Мне казалось, их не используют уже очень много лет.

Никель с Борком переглянулись.

— В общем и целом да, но…

Я закатила глаза.

— Дайте угадаю: снова неподдающиеся разглашению тайны?

— Их по-прежнему используют на Атлантисе. Насколько мне известно, в твоей сфере, Варисса. — я медленно повернула голову в сторону атланта, снова вспоминая о его присутствии и удивляясь тому, что он впервые за все время обратился ко мне по имени.

«Варисса», повторила я про себя голосом атланта, прислушиваясь к рождаемым им эмоциям. Мне понравилось, как оно звучит из его уст.

— Что значит "в моей сфере"?

— Региональные перемещения, — вставил Борк. — Открытие новых дыр в Атлантисе всегда сопряжено с повышенной опасностью.

Я приподняла брови. Надо думать, когда на планете такая чертова прорва воды. Могу поклясться, что никогда не слышала об этом. И неудивительно — атлантийцы скрывают от общественности Объединенной Вселенной многие аспекты своей жизни.

— Неужели ты не имела с транс-формами дела во время учебы в Сфере?

— Нет, — Я отрицательно покачала головой, ожидая от Никеля ехидного замечания.

Позор, хамелеон знает об использовании транс-форм больше странницы! Но успеваемость и прилежность ученицы здесь совершенно не при чем. В ходе учебы в нейроносители студентов-странников закачивается уйма информации, подчас ненужной и благополучно забываемой спустя несколько месяцев. Но даже среди всего этого мысленного "хлама" данные о транс-формах были большой редкостью.

Я попыталась объяснить.

— Нас не готовили к прыжкам в неизвестную вселенную или открытию нового мира. Большую часть всех занятий занимала теория. А когда дело наконец дошло до практики, отвезли лишь к безопасным региональным норам, располагающимся в самых доступных и густонаселенных районах Набила. Ни о каких приспособленческих костюмах не шло и речи.

Я не стала упоминать того, что практически всеми заслугами в области межмировых прыжков обязана Никелю. Когда стало понятно, что университетской практики недостаточно, он помог мне научиться самостоятельно путешествовать на Землю и обратно. Готовил к чему-то подобному? Или сам вложил в меня умение, заставившее однажды сбежать от него?..

— Практически все аспекты применения транс-костюмов в не связанных с прыжками областях засекречены, — сказал Никель. — А то, что касается открытия новых миров, засекречено еще больше.

Я обиженно выдохнула. Глупо было ожидать, чтобы студентам новичкам, да еще и чужакам, предоставляли полный доступ к последним набилианским разработкам, и тем не менее… Я всегда считала политическую систему этого мира гибкой и открытой. Теперь же чувствовала себя обманутой.

— А как же остальные странники? — спросила я. — Я никогда не видела на них ничего, напоминающего транс-формы.

— Вы и не должны были видеть, къерра, — сказал Борк. — Транс-формы должны быть незаметными. Но в большинстве случаев рядовые странники, также как и путешественники между мирами, обходятся без них. Даже для сотрудников Центра Разума редко делаются исключения.

Я расслышала в его голосе иронию и вспомнила, как он выглядел, когда прибыл на Землю в поисках меня. Уверена, Магарони и охранники были в простых темных плащах. И Никель подтвердил мою догадку.

— В путешествиях в уже открытые миры чаще всего используют одежду, соответствующую традициям местного населения. Обычно этого достаточно для того, чтобы слиться с окружающими и не привлекать к себе лишнего внимания.

Я кивнула. Стиль москвичей не так уж сильно отличается от стиля жителей Высотного города. Я редко задумывалась о смене одежды, прыгая с Земли в Набил и обратно.

— Ну и как? — я поднялась во весь рост и оттолкнула стул ногой, как когда-то Никель в Багровом зале.

Платье окончательно закончило трансформацию, заключив меня в плотный обтягивающий футляр бело-серебристого цвета. Я распрямила плечи и под тремя взглядами сидящих мужчин плавно провела руками от бедер до лифа, наслаждаясь гладкостью ткани, выгодно подчеркивающей фигуру. — Я сливаюсь с окружающими? Не привлекаю излишнего внимания?

Я открыто красовалась и флиртовала со всеми сразу. Закончив любоваться собой, вопросительно посмотрела на Никеля; это была представление, адресованное в первую очередь ему, маленькая месть, укор и предостережение.

У меня тоже есть свои сильные стороны. Я тоже умею завоёвывать окружающих.

Никель оценивающе склонил голову набок и хищно усмехнулся. Он оценил шоу.

— А это мы проверим. Прямо сейчас. Борк, сходи за ее пиджаком. — Он кинул быстрый взгляд в сторону Борка и снова перевел его на меня. Я уперла руки в бока.

— Что ты задумал? — спросил Тимериус.

— Сходим позавтракаем, — Ник даже не посмотрел на него, сконцентрировав все внимание на мне.

Я нахмурилась, но взгляда не отвела.