Мир Гаора

Гархем посторонился, пропуская к контейнерам с энергоблоками троих приехавших с Ардинайлом техников.

– Вы собираетесь присутствовать?
– спросил Ардинайл.

– Разумеется, - кивнул Сторрам, перелистывая переданные ему Гархемом бланки описаний.
– Только в сравнении достигается объективность, не так ли?

Ардинайл, плотно сжав губы, промолчал.

Ничего этого Гаор, разумеется, не видел и не слышал, улепётывая к гаражу на максимальной скорости. На полдороге его нагнал Махотка.

– Хозяин с тобой велел.

Гаор на бегу посмотрел на него и улыбнулся распухшими разбитыми губами.

– Не робей, паря, бывает и хуже.

– Быват, - также на бегу согласился Махотка.

Раскрытая машина стояла там, где он её оставил этим сумасшедшим утром, и Гаор с ходу нырнул в неё. Махотка затоптался рядом, и Гаор погнал его к общему на весь гараж стеллажу за маслом, наскоро объяснив, сколько и какого цвета полосок должно быть на канистре. Махотка ничего не перепутал и принёс нужное.

Скорее всего в гараже уже знали о происшествии, потому что появление второго раба не вызвало никакой реакции, и никто Махотке не мешал бегать то за одним, то за другим. Объяснять, что тут, зачем и почему, Гаор не стал, опасаясь нарваться на ещё одного такого психа, и потому только шепнул Махотке.

– Вечером расскажу, а пока молчок.

Махотка понимающе кивнул.

К ужину они управились, Гаор сдал машину механику - Сторрам так и не появился, видно, с психом возится, успокаивает, а впрочем, ему по хрену что там господа голозадые делают - успел убрать инструменты в шкаф и как только донёсся сигнал на ужин, бросился к выходу. Почему-то на выходе из гаража, в отличие от залов или складов, никогда не обыскивали. Махотка ожившей и довольно громко топотавшей тенью бежал рядом.

Место Гаора возле Плешака было уже занято Салагой, а Махотка раньше стоял на другом конце, и Старший одним ловким пинком вдвинул их в строй уже рядом и, проорав положенную команду, побежал к Гархему сдавать рапорт. Гаор привычно встал в строевую стойку, даже не заметив, как Махотка неуклюже, но достаточно верно повторяет его движения, даже голову так же вздёрнул.

Пересчёт, обыск, запуск. Мимоходом брошенное ему Гархемом.

– С утра в гараж.

И его автоматическое.

– Слушаюсь, господин управляющий.

И, наконец, можно скинуть комбез, пропотевшее бельё, натянуть кажущиеся сейчас чистыми штаны и рубашку и, главное, умыться, смыть корку из засохшей крови и пыли. И бегом в столовую.

У входа его перехватывает Матуха и, требовательно крутя ему голову, осматривает лицо, облегчённо вздыхает.

– Нет, обошлось. По нутру сильно пришлось? Он тебя, грят, ногами пинал.

– Пустяки, Матуха, - рассмеялся Гаор, - хуже бывало.

– Ну и спасибо Мать-Воде. Иди, ешь.

Как всегда за ужином ждали всех, чтоб начать сразу. А пока выясняли у Рыжего, с чего этот чмырь к нему прицепился?

– Рыжий, за что это он тебя так?

– Я Махотку физике учил, - весело ответил Гаор.

– Чему?!
– изумились соседи.

– Физике, - повторил Гаор, - и электротехнике. Чтобы он в технике разбирался.

– А, это чтоб и он мог по-умственному работать?

– Ну, дело стоящее.

– Давай, Махотка, лови, пока дают.

– Махотка, тебя подручным, что ли, к Рыжему поставили?

– Да, - ответил, усаживаясь на свое место, Старший.
– Рыжий, в гараже теперь будешь работать. И Махотка с тобой.

– Это чего ж, - заволновался Плешак, - навовсе его со склада снимают?

– У тебя теперь Салага будет.

Старший принял переданную ему миску с кашей и разговор прекратился.

Но возобновился после ужина. Впервые на общей памяти отлупцевали мастера, а что Рыжий мастер по технике было всеми признано, за то, что учит подсобника. Махотку заставили повторить всё, что наговорил Рыжий, Гаор поправил перевранное и объяснил непонятное, и все пришли к выводу, что энтот голозадый точно псих. Ничего такого опасного Рыжий не говорил. Вот если бы он... начавшего тираду Клювача, выделявшегося длинным и будто свёрнутым книзу носом, прервали дружным в несколько голосов цыканьем. Так что Гаор не смог услышать, какое знание считают голозадые опасным. Но зарубку в памяти сделал.

– А вот я на заводе работал, - начал Салага, - так там у нас был, он всех учил. Сам мастер, так к нему нарочно подсобников ставили, чтоб выучил. Он всё мог, с ним даже энтот, - Салага с натугой выговорил, - конструктор-экспериментатор со всем уважением говорил, как скажи со свободным.

– Прирождённый?
– скрывая волнение, спросил Гаор.

– Не, - мотнул головой Салага, - обращённый, три луча в круге.

– И давно ты его видел?

– Нуу, я уж, - Салага оттопырил губы, припоминая, - я совсем мальцом был, только из посёлка, сейчас-то двое торгов уже прошёл. А он уж седой совсем тогда был, даже звался так, - и вздохнул, - сейчас в Ирий-саду небось.

– Нет, - покачал головой Гаор, - я с ним на торгах в одной камере был.

Несколькими вопросами уточнили, что и впрямь говорят об одном и том же человеке, и Салага обрадовался.

– Вот здорово! А куды его с торгов не знашь?

Гаор покачал головой.

– Знаю только, что он с бригадой своей ушёл, и что за пятьдесят тысяч их купили.

– Ну, тады ишшо поживёт, - согласились слушавшие их, - таки деньжищи скоро не отработать.

Потом у Салаги стали выяснять, кого ещё он где встречал, может знакомцы или родичи, али земели найдутся, А Гаор пошёл к Матуне искать чем писать и на чём писать. Удивительно, но ему повезло. Он нашёл небольшой полурулон светлых почти белых бумажных обоев - один край, правда, был сильно мятый, но его можно срезать - и россыпь полувысохших фломастеров. К сожалению, не водяных, а на спирту, так что размочить не удастся. Ну да на первое время ему хватит, а там ещё чего-нибудь придумает.