Мир Гаора

– Разумеется, нет! Ты не смеешь даже думать так о деде!
– не на шутку рассердился дядя.
– Когда он умер, твой отец был ещё мальчишкой, но...

– Но по закону смерть отца освобождает бастарда, - перебил его Кервин, - ведь так? Так! Дед с вас клятву не брал.

– Ему это и в голову не могло прийти!
– возмутился дядя.
– О чём ты говоришь?!

– О том, что в нарушение закона, вы, Варн и Вирг Армы, взяли на себя заботу о роде, придумали сделать замок Армонтин музеем и передать государству в пользование с отчислением символической аренды, но, сохраняя родовое достояние, а значит и сам род, и взяли на содержание и воспитание законного наследника рода Армонтин, дали ему образование и лезли из кожи вон, чтобы обеспечить его, а после его смерти так же всё повторили, чтобы Кервинайк Армонтин не оказался в Амроксе, а рос в нормальной семье, среди родственников, любящих и любимых людей, а не казенных воспитателей.

– О каком нарушении ты говоришь? Это не запрещено!

– Но не предписано!
– возразил Кервин.
– Дядя, мы живем в мире предписаний. Ты историк и ты понимаешь, чем всё это может кончиться. Если следовать древним законам... они не отменены, и создан прецедент.

– Ты преувеличиваешь, - возразила тётя, - всё не так страшно. И то, что сделали твои дяди...

– Это нормальная человеческая реакция, - веско припечатал дядя.
– И хватит об этом. Ты говорил, что приехал из-за детей. Что-то случилось?

– Они здоровы?
– сразу встревожилась тётя.

– Да, тётя, пока всё в порядке.

– Пока?
– приподнял брови дядя.

– Да. Мне не нравится, куда всё катится. Так вот, дядя, если что-то случится...
– Кервин запнулся, - да, знаешь, о чём меня спросил Линк...

– Это твой старший?

– Да, дядя, правильно. Но наследник, - голос Кервина стал суровым, - наследник младший, Лоунгайр, да, Линк спросил меня, не продам ли я его, чтобы оплатить школу для Лоунгайра, мы говорили с Мийрой о деньгах, а Лоунгайр заплакал и стал обнимать Линка и Ламину и кричать, что он их не отдаст. А Линк не ответил на его объятие. Понимаешь?

– Детские глупости!

– Нет, это серьёзно. Если со мной что случится, Лоунгайр окажется в Амроксе, а там из него сделают ещё одного Юрденала. Так вот, дядя, вы заберёте моих...

– Как ты можешь сомневаться?!
– возмутилась тётя.

Кервин улыбнулся ей.

– Нет, тётя, не сомневаюсь, но я не закончил. Вы знаете, мать Лоунгайра умерла, Ламина старше Лоунгайра на полгода, разница мало заметна. Я предупрежу Мийру. Она привезёт всех троих сюда, и вы оформите Ламину и Лоунгайра, тогда он станет Лоуном, близнецами.

– Ты хочешь наследника сделать бастардом?!
– ахнула тётя.

– Это спасёт их от Ведомства Крови, и никто не сможет их разлучить. У Лоунгайра никого нет, не будет, кроме Линка...

– Подожди, - перебил его дядя.
– Сильный ход, согласен. Но Армонтин будет потерян, родовое достояние...

– Бастардами не наследуется, знаю, дядя. Пусть.

Дядя задумчиво кивнул, посмотрел на нетронутые рюмки. Кервин молча ждал его решения. Тётя вытирала слезы, а они всё набегали и набегали.

– Мне кажется, ты несколько погорячился. Но, разумеется, я сделаю, как ты просишь. Это, - дядя усмехнулся, - это бастарда сделать законным сложно, а наоборот... Но Линк...

– Я с ним уже говорил. Ему скоро тринадцать, и он многое понимает. И объясню ещё раз. Он поймёт.

Кервин повеселел и взял рюмку. С наслаждением вдохнул запах.

– Волшебный аромат! Я за рулём, так хоть запахом наслажусь.

Но дядя не поддержал тему.

– Кервинайк, - строго сказал он, - какую авантюру ты затеял, что понадобились такие предосторожности?

– Никакую, - весело ответил Кервин.
– Вся журналистика - это авантюра. А в нашей благословенной отчизне и весьма кровавая, но... У меня был друг, дядя, Гаор Юрд, он воевал, так что знает, он как-то объяснил мне, что никакая атака невозможна с неподготовленными тылами. А некий профессор философии и истории, вы, кажется, с ним знакомы, любил когда-то повторять: "Не беги впереди всех с голой задницей!".

– Вот!
– воскликнула тётя, - я же говорила, что это ты портишь мальчика! Ты совершенно не следишь за языком, Варн. Выпейте, наконец, и пойдём обедать.

Кервин, с явным сожалением, поставил рюмку.

– Спасибо, тётя, но я должен ехать. Мне надо вернуться до темноты.

– Без обеда я тебя не отпущу.

– А я, не попробовав блинчиков, и не уеду, - рассмеялся, вставая, Кервин.

Дядя кивнул и тоже встал.

– Конечно. Тётя напекла столько, что возьмешь с собой.

– А довезу?

– В фольге? Конечно, - ответила тётя.

За обедом говорили о другом, только под самый конец тётя вернулась к началу.

– Я думаю, Кервин, о твоем друге. Ему надо как-то помочь.

Он покачал головой.

– Это невозможно. Решения необратимы.

– Но я говорю о другом. Его можно выкупить, и он будет жить у нас.

– А что?
– поддержал дядя.
– Это вполне возможно. Он даже сможет работать, - и лукаво подмигнул, - по специальности. Содержание и использование раба на усмотрение владельца, по-моему, такая формулировка. А это даёт нам свободу действий.

– Да, - кивнула тётя.
– И ты сможешь в любой момент приехать, повидаться, поговорить...

Кервин мрачно покачал головой.

– Спасибо за идею, тётя, да, это возможно, но не нужно. Гаору будет тяжело.

– Кервин! Неужели мы обидим твоего друга?!

– Да что вы, тётя, в мыслях нет. Но... но вы... Знаете, когда Гаор мне позвонил, у него было право на один звонок, я сразу ему это сказал, что мы объявим подписку, соберём деньги, и он мне ответил. Что в свободной газете работают свободные люди. Понимаете? И Арпан, он был на слушании, он рассказывал. Что Гаор не смотрел на них, не хотел никого видеть, а когда после всего, один из его однополчан тоже предложил выкупить в складчину, то ему другие сами тут же сказали, что Гаор первый набил бы ему морду за такое. Нет, тётя. Мне Гаор сказал, тогда, по телефону, что с ним как прямое попадание, когда от человека не остаётся ничего, а остальные встают и идут дальше.