Мир Гаора

– А ты думаешь, откуда я узнал, где тебя искать? Ты молодец, здорово придумал, как дать знать о себе.

Гаор усмехнулся уже совсем свободно, по-прежнему.

– Вот уж о чём я не думал. Просто стало жалко пацана. Рад за него. А...

– А во-вторых, тебе привет. Держи.

Стиг взял со стола свёрток и протянул ему. Гаор недоумевающе взял его, развернул. Пачки сигарет, печенье, а это...

– А это что?

– Мамины коржики. Помнишь, они тебе всегда нравились. Чем больше лежат, тем вкуснее.

– Ты... ты сказал ей?

– Ровно столько, сколько для неё не опасно. Остальное из, - Стиг подмигнул ему, - из "жёлтого дома".

"Жёлтым домом" по аналогии со знаменитой психиатрической клиникой они называли свою редакцию. Гаор кивнул, собираясь объяснить Жуку, что ничего этого ему с собой унести нельзя: найдут при обыске, обвинят в воровстве, потому что такие сигареты и столичное печенье в рабских ларьках не продаются. И тут он с обжигающей ясностью понял, какой он безнадёжный непроходимый дурак, распускает сопли и слёзы, когда не доли, а мгновения на счету.

Гаор на мгновение зажмурился, окончательно пересиливая слёзы, тряхнул головой, и Стиг увидел его прежним, собранным, готовым отразить любое нападение и тут же ринуться в бой самому.

– Сколько у нас времени, Жук?

– Сколько нужно, - ответил Стиг.

– Тогда дай мне лист бумаги и ручку. Есть при себе?

– Конечно, чтоб у адвоката не было...

Гаор, не дослушав, почти вырвал у него блокнот и ручку.

– Сейчас, я быстро. Ты покури пока, тебе можно, - бормотал он, пересаживаясь к верстаку.

В первый момент Стига даже обидело явное пренебрежение к собранным гостинцам. Как они обсуждали каждую пачку, вспоминали его любимые марки и сорта, предвкушали, как обрадуется Гаор подарку, а он... что он делает? Стоя рядом - второго табурета в мастерской не было - Стиг изумлённо следил, как уверенно, без помарок и раздумий ложатся мелкие чёткие строчки. Прищурившись, он прочитал наугад несколько фраз и тихонько присвистнул. Это же...

– Точно, Жук, - понял его Гаор, - это ты сообразил правильно. Я сейчас...

– Не торопись, всё успеешь, - спокойно ответил Стиг.

Неужели он видит импровизацию? Но тогда... он многое знал о Друге, был уверен, что знает всё, ну, почти всё, но такого... Да, ему говорили, что Гаор способный журналист, что у него, возможно, большое будущее, но... второй лист без остановок и помарок...

Дописав до конца, Гаор перевёл дыхание и, не перечитывая, протянул блокнот Стигу.

– Читай, Жук, я пока поем, пообедать-то всё равно уже не успею.

Стиг читал, а он хрустел коржиками и печеньем, молотя всё подряд, не разбирая вкуса от охватившего его такого же, что и перед атакой, волнения. Тогда, чтобы не сорваться раньше времени, они тоже молотили и энзе, и доппайки. Да и... что нельзя унести, съедай на месте. Старая заповедь.

Стиг дочитал, опустил блокнот и потрясённо уставился на него.

– Ты... ты понимаешь, что это?

– А что?
– лукаво подмигнул ему Гаор.
– Хороша мина?

– Не то слово. Да если этому дать ход, от Крайнтира Таррогайна даже мокрого места не останется. Но, Гаор, это же ещё надо...

– Знаю, Жук, это слова, а надо доказать. Номера дел и точные даты должны быть в архиве юстиции. Сделай это, Жук, ты сможешь.

– Пересмотр дела? Найти повод для кассации...

Гаор помотал головой.

– Судебное решение обратной силы не имеет, ошейник не снимается, Жук, я даже не знаю, жив ли сейчас Яунтер Крайгон, номера его рабского я не знаю, так что... но чтоб эта сволочь на его крови не жировала.

– Сделаю, - серьёзно кивнул Стиг и заново, уже по-деловому, просмотрел текст.
– Ладно, ещё одно. Твоя подпись.

– Зачем?

– Анонимы не публикуются, - насмешливо блеснул очками Стиг.

– Я теперь никто, Жук, - Гаор с сожалением оглядел опустевшие пачки и пакет из-под коржиков.
– Пусть в "жёлтом доме" сами решат, кто закончит, под его именем и публикуют. Мне уже...

– Ты не имеешь права так думать о них, - вспылил Стиг, - чтобы кто-то там присвоил твою работу...

– Мг, скажи ещё, что там не голозадые, чтоб свово обижать.

– Что?

– Так, присловье рабское.

– Подпиши, - протянул ему блокнот Стиг, - не хочешь именем, возьми псевдоним.

– Ладно, уговорил.

Гаор взял блокнот и ручку и твёрдо поставил подпись: "Никто".

– Держи, доволен? Так и не иначе. А в остальном пусть там сами решают. Ты только осторожнее, Жук, не лезь на рожон, не рискуй зря.

– Не учи.

Гаор ещё раз оглядел обёртки от печенья и коржиков и встал.

– Спасибо, Жук, всем спасибо, коржики совсем потрясные, а сигареты я не возьму, найдут на обыске, посчитают за вора - мало не покажется. Не может быть таких сигарет у раба. Да, чего я чинил тебе? Меня же за этим сюда отправили.

– Ничего, - развёл руками Стиг, - это был только предлог.

– Тьфу!
– даже сплюнул от досады Гаор, - чего мне смотрителю врать, если спросит?

– Он не спросит, - небрежно ответил Стиг, убирая блокнот.

– Что?
– оторопел Гаор, - так он...? Он, ну, я знал, что не самая сволочь, но чтоб...

– Ты заткнёшься?
– перебил его Стиг.
– Тебя это не касается. И вообще, меньше знаешь...
– он сделал выразительную паузу.

– Дольше живёшь, - закончил за него Гаор.
– Всё, понял. Жук, ты не слишком рискнул? Ну, когда сюда...

– Кто не рискует, того Огонь не любит, - блеснул в ответ очками Стиг.
– Маме я твой отзыв о коржиках передам. Бумаги... сделаю.