Мир Печатей. Аристократ по обмену

— Подсматривать нехорошо! В детстве не научили? — пробормотал я в ответ.

Скартан лишь ехидно рассмеялся.

— Очень смешно! — снова раздражённо бросил я.

— А чего это дружочек такой весь без настроения? Кто малютку обидел?

Скартан выставил перед собой руки и принялся перебирать пальцами.

— Слушай, ты бываешь серьёзным хоть когда-нибудь? Тут мир на грани фола, а у тебя всё шуточки!

— Чего? — пальцы на миг замерли, а потом снова побежали барабанить друг друга.

Я вздохнул и потёр лоб.

— Короче. Один нехороший эльф решил призвать сюда какого-то демона и всех превратить в мертвецов.

— Людей? — уточнил пустынник.

— Ну… наверное, ещё орков. Может быть эльфов.

— А, так им и надо, подлым конкистадорам! — в голосе Скартана не было и доли обеспокоенности.

— Эм… Скартан, ты услышал, что я только что сказал? — на всякий случай уточнил я.

— Что остроухий решил уничтожить себе подобных, и-ха-ха-ха-ха!

— Нет! — вскрикнул я. — Что остроухий решил призвать сюда тварь из другого мира. А все истории с призывами, сколько я их смотрел, всегда выходят из-под контроля! И мир превращается в… В… Короче, миру конец приходит. Всему миру, ты слышишь? Включая Великую Пустыню.

— Всю?

— Абсолютно. Целиком и полностью. Со всеми жителями!

— Не верю! — после недолгого молчания изрёк пустынник.

Вот же ж Станиславский, ты погляди.

Я зашагал из стороны в сторону, пытаясь придумать наиболее убедительные доводы. И чувствовал, что вот ещё немного, и я непременно найду слова.

Но женский визг отвлёк меня.

— Орма, не ори! — приказал я, и девушка тут же замолчала. Но в глазах её я видел страх.

— Тише. Успокойся. Это Скартан.

— Ух ты ж лапушка, настоящая зелёная, — рассмеялся тот.

— Это… Это же…

— Да, это пустынник. Или как вы их там называете. Это мой знакомый. Так что всё в норме.

— Зачем он здесь? — Орма с недоверием смотрела на фигуру в балахоне.

— Хотел бы я знать, — пробормотал я, и Скартан снова рассмеялся.

— Вообще-то я исполнил твою просьбу, дружочек! — Скартан ткнул меня крючковатым пальцем в грудь, и я сморщился от боли.

— Я передал твоему лорду все, что ты просил и принёс послание в ответ.

Балахонщик принялся рыться в карманах. Потом хлопнул в ладоши и изрёк:

— Все понял. Буду.

— Чего? — не понял я.

— Чего, чего. Это ответ твоего лорда. Что непонятного?

— То есть, Ставрос едет сюда? Или в столицу? Он не сказал?

— Сказал, — ответил Скартан.

— И-и-и-и? — моё терпение медленно, но верно подходило к концу.

— Сказал, что выезжает.

— Да это я понял, куда выезжает-то?

— Я думаю, что сюда. Имение Фиоре лежит на пути в столицу, если не объезжать. Новая дорога лучше. Но эта короче. Думаю, Ставрос двинулся сюда, — тихим голосом разъяснила Орма.

Одной проблемой стало больше.

Сверху, возле решётки, послышалось какое-то движение. С потолка на голову посыпалась пыль. А после — раздалось голодное рычание. Видимо, кто-то распустил трупаков по двору шататься. Или у Дары возникли проблемы с контролем.

— А это что ещё за гомункул?

Скартан одним прыжком взвился под потолок, вцепился руками в решётку и прижался к ней капюшоном. Со стороны это выглядело странно. Но не более чем восстание сотни мертвецов. Или полоумный эльф. Поэтому я лишь наблюдал за тем, как балахонщик пытается познакомиться с творениями Фиоре.

— Они… Они что, мёртвые? Цельные и мёртвые? — Скартан спрыгнул вниз и заходил взад-вперёд по камере.

— Аллилуйя! — пропел я. — А я тебе про что говорю! Ты слышал, что Фиоре съехал с катушек и хочет ваш мир добить? Я ж тебе только что это объяснил.

— Про мёртвых ты не сказал! — с нотками обиды в голосе возразил Скартан.

— Я думал, ты видел их по дороге. Сюда или отсюда.

— В первый раз я переместился прямо к тебе из недалёкой точки. Поэтому у меня остался запас, чтобы переместиться от тебя в ту же недалёкую точку. А оттуда уже своим ходом к твоему лорду. Там не было мёртвых!

— А на этот раз? — внимательно глядя на Орму спросил я.

— Что на этот раз? А. Понял-понял. На этот раз я подошёл ещё ближе своим ходом. Потом сюда. Потом смогу отсюда подальше.

— Скажи, а её ты сможешь переместить в эту точку? Ну, подальше отсюда в безопасное место?

Скартан подошёл к орке. Потыкал её пальцем в плечо. Взял за руку. И повернулся капюшоном ко мне:

— Её могу куда угодно. Она же не я. Так что отсюда могу. А оттуда уже своим ходом!

Для наглядности он поднял указательный палец вверх. Как будто декламировал мне прописную истину.

Я примерно понял, что он имеет в виду и сказал:

— Отлично! Перенеси её в бордель к Рыжуле!

И, предвидя поток возмущения от орки, сказал уже ей в лицо:

— Я приказываю сидеть и ждать меня в борделе! И не предпринимать никаких попыток пробраться ко мне сюда, понятно?! Приказываю!

Глаза Ормы наполнились слезами.

— Ты же погибнешь!

— Ну… Если к тому моменту я не уберу рабскую Печать, ты узнаешь об этом первой!

Шутка вышла из категории за триста. Но мои напряжённые нервы все равно ничего лучше сейчас не выдали бы. Я кивнул Скартану, и тот просто дотронулся до Ормы. В следующий миг мы остались в камере вдвоём.

А ещё в следующий в коридоре раздались шаги.

— О-па-па-шечки. Гости пожаловали! — хмыкнул Скартан, потирая руки. И исчез.

Куда он делся — мне оставалось только догадываться. Но, зная нрав пустынника, наверняка куда-нибудь рядом. Чтобы в самый ответственный момент выкинуть какую-нибудь гадость. Оставалось надеяться, что гадость эта будет для Фиоре, а не для меня.

Глава 37 Кровь эльфов. Часть 2

— Кровь эльфов на талисма-а-а-ан в час призыванья Фиоре прольйо-о-о-от!

Я изо всех сил, от всей души и во весь голос выводил отрывки из «Эльфийской рукописи». Знал я её, конечно, не очень хорошо. Местами подзабыл. Местами — заменил слова, подходящие к моей ситуации. Но концепт остался прежним. Злобный магик хочет грохнуть весь мир, как драконье яйцо. Только прекрасной дамы не хватает. Дара после всех событий в моем представлении вышла из категории прекрасных. Ну не любил я стервозин, что поделать! Пусть и ослепительно красивых. И, наверняка, умелых.

Меня вытащил во двор Дим. С особым удовольствием пару раз пнув по дороге и приложив к дверному косяку на выходе. А потом так же «нежно» передал в руки Буру. И тот, с не меньшей любовью, привязал меня к столбу посреди двора.