Мир сновидений

NOCTURNE

Ruislinnun laulu korvissani, t"ahk"ap"aiden p"a"all"a t"aysi kuu, kes"a-y"on on onni omanani, kaskisavuun laaksot verhouu. En ma iloitee, en sure, huokaa; mutta mets"an tummuus mulle tuokaa, puunto pilven, johon p"aiv"a hukkuu, siinto vaaran tuulisen, mi nukkuu, tuoksut vanamon ja vaijot veen; niist"a syd"ameni laulun teen. S"ulle laulan, neiti kes"ahein"a, syd"ameni suuri hiljaisuus, uskontoni, soipa s"avelein"a, tammenlehv"aseppel vehryt, uus. En ma en"a"a aja virvatulta, onpa omanani vuoren kulta; pienentyy mun ymp"ar’ elon piiri, aika seisoo, nukkuu tuliviiri, edess"ani h"am"ar"ainen tie tuntemattomahan tupaan vie.

Из сборника «Книга стихов» / Runokirja (1905)

MORITURI(RUS)

Мы — племя судьбою на смерть обреченных; мы днями — бессильны, ночами — бессонны. Мы — род пламенеющий и беспокойный; нам чуждо смирение благопристойных. Там молимся свету последней звезды мы, где штормы гремят берегами пустыми. Мы не пощадим — и не ждем снисхожденья, мы молча шагаем по смертным ступеням. Мы в стужу — смеемся. Осеннею ночью мы гибнем, сражаясь поодиночке. Мы знать не желаем, что смерть несомненна. Мы — стража, почетная стража Вселенной. Нам пенье — что небу закатное пламя: пусть вера угасла — пылаем мы сами!

MORITURI

Me olemme kuolemaan tuomittu suku; me p"aivin emme valvo, "oin emme nuku. Me olemme rauhaton, roihuava rotu; me emme muiden seuraan ja tupat"oihin totu. Me viihdymme, miss"a t"ahti viimeinen tuikkaa, ralkuu ranta autio ja meripedot luikkaa. Me emme s"a"ast"a itse"amme emmek"a muita, me kuljemme joka hetki kuolon porraspuita. Me taistelemme j"a"ass"a ja hymyilemme hyyss"a, me sorrumme yp"o-yksin syd"an-y"on syyss"a. Me tahdomme n"ahd"a, mik"a on Manan mahti. Me lienemme luomakunnan kunniavahti. On laulanta meille kuin illalle rusko: me suitsuamme y"oss"a, vaikka sammui jo usko.

Из сборника «Заморозки» / Halla (1908)

ЭЛЕГИЯ

Вот и умчалась молодость буйной рекою. Нити седые тянет иглой золотою жизнь. И напрасно былую оплакивать резвость — уж ни вино мне больше не в радость, ни трезвость. Все позади. Гордых замыслов, очарований время прошло.. После долгих бесплодных скитаний я воротился. Что ж — снова искать свою долю? Нужно так мало миг без тоски и без боли. Знаю — в могиле отдых дозволен поэту: странникам вечным места покойного нету. Северик дышит, солнце — за тучей густою. Отблеск закатный напрасной томит красотою. Горе, как море, снов острова затопило. Нищим проснулся: видно, с лихвой уплатил я выкуп за песни. За золото грез и мечтаний долг отдавал я звонкой монетой страданий. Как я устал! Ах, до сердца глубин сокровенных! Утлому судну груз не по силам, наверно… Или не силы даны мне, а только желанья? Бой без победы, моления — без упованья? Значит, напрасно злую сносил я обузу? Зря корабли сожжены, дорогие разорваны узы? Я ли раскаюсь в исканьях своих неустанных, боль ощущая в давно затянувшихся ранах? Перед всевластной судьбою склоняюсь в бессильи. Кантеле смолкло, у звуков оборваны крылья. Холодом веет… Песням я больше не верю. В уединенье ползу умирающим зверем.

ELEGIA

Haihtuvi nuoruus niinkuin vieriv"a virta. Langat jo harmaat ly"o elon kultainen pirta. Turhaan, oi turhaan tartun ma hetkehen kiini; riemua ei suo rattoisa seura, ei viini. H"aipyv"at taakse tahtoni ylpe"at p"aiv"at. Henkeni hurmat ammoin jo j"alkehen j"aiv"at. Notkosta nousin. Taasko on painua tieni? Toivoni ainoo: tuskaton tuokio pieni. Tied"an ma: rauha mulle on mullassa suotu. Etsij"an tielle ei lepo lempe"a luotu, pohjoinen puhuu, myrskyhyn aurinko vaipuu, j"aa punajuova: kauneuden voimaton kaipuu. Upposi mereen unteni kukkivat kunnaat. Mies olen k"oyh"a: kalliit on laulujen lunnaat. Kaikkeni annoin, hetken ma heilua jaksoin, haavehen kullat mieleni murheella maksoin. Uupunut olen, ah, syd"anjuurihin saakka! Liikako lienee pantukin paatinen taakka? Tai olen niit"a, joilla on tahto, ei voima? Voittoni tyhj"a, tyon tulos tuntoni soima. Siis oli suotta kestetyt, vaikeat vaivat, katkotut kahleet, poltetut, rakkahat laivat? Nytk"o ma kaad'uin, kun oli kaikkeni tarpeen? J"ahmetyn j"a"aksi, kun meni haavani arpeen? Toivoton taisto taivaan valtoja vastaanl Kaikuvi kannel; lohduta laulu ei lastaan. Hallatar haastaa, soi s"avel sortuvin siivin. Rotkoni rauhaan kuin peto kuoleva hiivin.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА

Скользка, словно лыжа на повороте, крепка, словно смертные ворота, горька, словно пламя костра лесного, сладка, словно вкус молока парного, игрива, словно листок осины, мрачна, словно холм посреди трясины, сурова, словно волна седая, — вот так любит женщина молодая.

NUORI NAINEN

Liukas niinkuin lumella suksi, kova niinkuin kuolon uksi, kitker"a niinkuin kiukaan lieska, makea niinkuin maito ja rieska, leikkiv"a niinkuin lehti haavan, ankara niinkuin aalto aavan, synkk"a niinkuin suossa vuori: niin on lemmess"a nainen nuori.

ТА — ЭТА

Эта себя мне навек отдала, та — ничего не дала мне. И все же себя навек отдаю той, что ничего не дала мне. Эту я мучил, терзал до смерти, а та — меня истерзала. И все же любить я буду до смерти ту, что меня истерзала. Та — раздувает огонь жестокий, эта — молча сгорает. И все же брошусь в огонь жестокий — молча любовь сгорает.

TOINEN — TOINEN

Toinen kaikkensa minulle antoi, toinen ei antanut mit"a"an. Ja sent"a"an kaikkeni h"alle ma annoin, joka ei antanut mitaan. Toista ma kiusasin kuolohon saakka, toinen kiusasi mua. Ja senta"an lemmin ma kuolohon saakka h"ant"a, ken kiusasi mua. Lietsovi toinen liekki"a julmaa, toinen vaieten palaa. Ja sent"a"an seuraan ma liekki"a julmaa — rakkaus vaieten palaa.

ВЛАСТЬ ВЫБОРА

Выбирать другие властны, мне же это не дано; по путям бродил я разным — был собою все равно: делал то, к чему назначен, не исполнил, что не смог… Вот и сходит вечер мрачен — наступил затишья срок. Над моим могильным кровом я прошу вас написать, что душе моей суровой и судьба была под стать: «Сам кремень, я высек пламя, тем огнем пылал я весь, догорел дотла стихами только черный пепел здесь».

VAALIN VALTA

Muilla olkoon vaalin valta, muir ei ollut milloinkaan; kuljin ylt"a taikka alta, itse"ani t"aytin vaan; mink"a tein, mun tehd"a t"aytyi, mit’ en tehnyt, voinut en; vihdoin ilta h"am"artaytyi, lankes hetki hiljainen. Pankaa patsas haudalleni, kivpen tama kirjoitus: «Synkk"a niinkuin syd"ameni oli mulle sallimus. Itse iskin piista tulta, sytyin, hehkuin tuokion, paloi paras laulu multa, t"ass"a tuhka tumma on.»

Из сборника «Звездный сад» / T"ahtitarha (1912)

МЫШЬ

И я в Аркадии родился…

Сперва он был крохотной мышкой театральной, потом пошустрил по путям провинциальным. В его исполнении Мефисто и Христы имели похожие мышиные хвосты. Но его прельщала Мольерова лира (хоть сам был Создателя лучшая сатира). Он бабьими сплетнями занялся и политикой и по ним взобрался до роли критика. «Коль гора зачала меня…» — вот мышиная логика, — «Не родить ли мне гору?» — вот мышиная трагика.