Мир теней

Адам продолжал в том же духе весь остаток пути до больницы. Не представляю, как

Ки-Ки могла это выдерживать. Если не ошибаюсь, она испытывала к нему те же чувства, что

он, очевидно, испытывал ко мне. Только я не думала, что он увлекся мною всерьез – если бы

это было так, Адам не смог бы шутить на эту тему. А вот интерес Ки-Ки к нему мне

показался настоящим. О, она могла дразнить его и даже оскорблять, но я пару раз глянула в

зеркало заднего вида и застала ее смотрящей на затылок Адама с таким видом, словно она

была… одурманена, по-другому не скажешь.

Но все это только когда она была уверена, что он не смотрит в ее сторону.

Когда Адам подрулил ко входу Кармелской больницы, я решила, что он по ошибке

остановился у загородного клуба или частного дома. Ну да, очень большого частного дома,

но, эй, вы бы видели некоторые домишки в долине.

А потом я обратила внимание на неприметный маленький знак, на котором было

написано «Больница». Мы вывалились из машины и побрели по безупречно ухоженному

саду мимо клумб, пестревших распустившимися цветами. Вокруг жужжали колибри, и я

заметила еще несколько пальм, которые когда-то даже не ожидала увидеть так далеко на

север от экватора.

У информационной стойки я спросила, в какой палате находится Брайс Мартинсон. У

меня не было полной уверенности, что его госпитализировали, но по опыту – к сожалению,

полученному из первых рук – я знала, что при любых несчастных случаях, в результате

которых могли быть получены черепно-мозговые травмы, врачи обычно требуют остаться в

больнице на ночь для наблюдения. И я оказалась права. Брайс был там, и отец Доминик

тоже, и их очень удобно разместили в палатах, находящихся в одном коридоре друг

напротив друга.

Мы оказались не единственными посетителями этих особенных пациентов – далеко не

единственными. Комната Брайса была забита людьми. Очевидно, здесь не налагалось

никаких ограничений на количество посетителей, и палата Брайса выглядела так, словно в

ней собралась большая часть выпускников Академии при миссии Хуниперо Серра. В центре

солнечной, светлой комнаты – каждая плоская поверхность в помещении была заставлена

вазами с цветами – лежал Брайс с гипсовой повязкой на плече. Его правая рука была поднята

и подвешена на блок над кроватью. Он выглядел гораздо лучше, чем утром, в основном, надо

полагать, благодаря большому количеству обезболивающих, которыми его накачали. Когда

Брайс заметил меня в дверях, на его лице появилась широкая бестолковая улыбка, и он

воскликнул:

– Сьюз!

Только произнес он это как «Су-у-уз», из-за чего мое имя прозвучало так, будто в нем

больше одного слога.

– О, привет, Брайс, - поздоровалась я, внезапно оробев.

Все, кто присутствовал в комнате, обернулись посмотреть, с кем он разговаривает. В

основном, это были девочки. И все они поступили так, как поступают многие девчонки –

осмотрели меня от макушки (а я сегодня не мыла голову, потому что сильно опаздывала, так

что удачной мою прическу точно нельзя было назвать) до пяток.

А потом ухмыльнулись.

Так, чтобы Брайс этого не заметил. Но ухмыльнулись.

И хотя мне не было никакого дела до того, что думает обо мне кучка девиц, которых я

никогда раньше не видела и вряд ли когда-нибудь увижу снова, я покраснела.

– Все, - начал Брайс. Его голос звучал так, будто парень пьян, но его это веселит. – Это

Сьюз. Сьюз, это все.

– О, - сказала я. – Привет.

Одна из девочек, сидевшая на краю кровати Брайса в очень белом, без единой

морщинки льняном платье, воскликнула:

– О, ты та девушка, что вчера спасла ему жизнь. Новая сводная сестра Джейка.

– Да, - ответила я. – Это я.

У меня не было ни единой возможности – ни единой – получить от Брайса нужные

мне ответы в присутствии всех этих людей. Ки-Ки утащила Адама к дверям палаты отца

Доминика, чтобы дать мне немного времени поговорить с Брайсом наедине, но, кажется,

сделала это напрасно. Похоже, у меня не выйдет остаться с этим парнем наедине даже на

минутку. Если только…

Ну, если только я не попрошу об этом.

– Эй, - обратилась я ко всем. – Мне нужно секунду поговорить с Брайсом. Ребята, вы

не против?

Девчонка, сидевшая на краешке кровати, ошеломленно уставилась на меня:

– Так говори с ним. Мытебе не мешаем.

Я посмотрела ей прямо в глаза и сказала своим самым жестким медиаторским

голосом:

– Мне нужно поговорить с ним наедине.

Кто-то протяжно присвистнул. Но с места никто не двинулся. Наконец тишину

нарушил Брайс:

– Эй, ребята. Вы ее слышали. Топайте отсюда.

Слава Господу за морфин – что я еще могу сказать.

Выпускники нехотя вышли, одаривая меня злобными взглядами, а Брайс поднял руку,

подсоединенную к какой-то штуке, похожей на капельницу, и позвал:

– Эй, Сьюз. Подь сюда и глянь на это.

Я приблизилась к кровати. Теперь, когда мы остались в палате вдвоем, я смогла

рассмотреть комнату Брайса, которая на самом деле оказалась очень большой. А еще очень

яркой, выкрашенной в желтый цвет, к тому же в ней было окно с видом на сад.

– Видишь, что у меня есть? – Брайс показал мне приборчик размером с ладонь с

кнопкой наверху. – Мой собственный обезболивающий насос. Как только я чувствую боль, я

просто бью по этой кнопке, и насос выпускает кодеин. Прямо в мою кровеносную систему.

Круто, а?

Парня накрыло. Это было очевидно. Внезапно я подумала, что моя миссия все-таки

окажется не такой уж и сложной.

– Это здорово, Брайс, - отозвалась я. – Мне было очень жаль услышать о несчастном