Миргород

Ночной кошмар продолжался.

И не проснуться никак, не выплыть.

...

– Двери не припираешь ничем, на замок и задвижку не закрываешь - это как понимать? Все же не у себя дома спишь, а в гостинице, в публичном, так его, месте, - ругался, скрипя паркетом, внезапный по утреннему времени убийца.
– Вот, предположим, заказали бы тебя мне. Контракт такой. И что? Вошел без стука, сделал дело без шума, вышел без скрипа. Еще и дверь закрыл бы и повесил бы ярлык, что "не беспокоить". И когда бы нашли твой хладный труп? Хорошо, если к вечеру. А то и через день-два.

Иеро уже проснулся, но все еще лежал, постепенно осознавая себя, свое положение, свое имя и свое место. Это гостиница. Его номер. Его кровать. Вон там дверь, вот тут справа - окно, за которым большой и странный город. Он - Карл. То есть, для здешних Иеронимус Вандерер. Так записался в книге и так уже представился неоднократно. Не перепутать - Иеро, Иеро Путник. Если по-местному.

– Ну, ты вставать собираешься, или мне так тут и ходить вокруг тебя кругами?

Иеро откашлялся, собираясь с мыслями, спросил, медленно ворочая языком:

– Что ты тут вообще делаешь, мой спаситель?

– Спаситель давно умер и воскрес, и исчез, - на ходу кинул Карл, заглядывая во все углы.
– А я как раз наоборот, совершенно по другим делам, чтобы не воскресали... Кстати, а ведь нормальный номер у тебя. Все, как положено. И ванная такая большая, вместительная, и прихожая есть, и окно в правильную сторону. Мне здесь даже нравится. Сам бы так пожил.

– Как ты тут оказался?
– слабым голосом спросил Иеро.

– Знаешь, мне теперь кажется, что ты моя главная головная боль. Опять пришли люди. От других людей. Очень уважаемых людей. И сказали, что гостю города нужна моя помощь. Назвали гостиницу и твой номер. И вот я поэтому не сплю утром, и не работаю, если надо, а как дурак иду в эту самую гостиницу. Поднимаюсь на второй этаж, захожу, не постучавшись... Кстати, ты почему не закрываешься?

– Да закрывался я!
– буркнул недовольно, пытаясь подняться, Иеро.

И рухнул опять на кровать - так закружилась внезапно голова, и замутило, замутило, выворачивая внутренности, подкатывая едким и скользким комком к горлу, обжигая горечью язык.

– Ты чего это, приболел, никак? Оп-па...А это у нас еще что такое?

– М-м-м..., - только и мог промычать, стараясь покрепче сжать челюсти, хозяин номера.
– М-м-м...

– Что это за гадость?
– все напористее продолжал Карл.
– Ты наркоман, что ли, гость города? И я, что, должен помогать какому-то вонючему наркоману? Да пошли они, эти уважаемые люди!

– Я. Не. Наркоман, - с большим трудом и с остановками полушепотом смог, наконец, выдавить Иеро.

Он с удивлением смотрел на вдруг заболевшую руку: по вене на левой почти от запястья и до локтевого сгиба шли красные точки уколов и желтые пятна кровоподтеков.

– Ага. Конечно. Просто комарики покусали, да?

Участливый такой. С улыбочкой. Вот только улыбка у него неприятная. Не широкая, во весь рот, а как будто натягивает все время губы на зубы, прячет их. Как будто зубы больные или вовсе нет их просто. Иеро поймал себя на мысли, что с интересом рассматривает лицо стоящего напротив наемного убийцы и анализирует мимику. Может, он сам какой-то психолог и приехал сюда по работе? Все-таки что-то не так в этом мире. Не вспоминается никак все, что было до поезда. То есть, ничего не вспоминается. Да и сам поезд тонет в каком-то тумане.

Мысли перекатывались свинцовыми шарами - тяжело и медленно. Как во время тренировки в воде: стоишь по грудь и отрабатываешь удары. Левой-правой. Левой-правой. А рука движется еле-еле, хоть и напрягаешься изо всех сил. Вот еще интересное дело - откуда в голове о каких-то тренировках в воде? Где и когда это было?

– А-а-а... Не комарики это, не комарики, - бормотал, поворачивая и ощупывая руку Карл.
– Так, говоришь, дверь закрывал? Точно закрывал? Ну, да, конечно. Тут уже не вспомнишь ничего. Мозги-то, как - работают? А? Ты говори, говори, а то вид как у недоумершего или недоубитого. Зеленый ты какой-то, дружище Путник. Ну? Чего вдруг замолк? Спроси у меня что-нибудь!

– А что у тебя с улыбкой, Карл?
– почти прошептал, сам удивляясь своей слабости, Иеро.

– Не понял...

– Ну, вот, обычно улыбаются вот так, - он попытался улыбнуться, показывая зубы до десен.
– А ты будто губы на зубы натягиваешь, прячешь их.

– Я в школе работал. Тебе не понять. Там ко всем - исключительно одинаково и единообразно. И даже улыбка - только так, - он крепко сжал зубы и раздвинул в стороны углы рта.

– Жуть какая!

– Ничего, ничего, школьники уважали. И учителя - тоже. Ты полежи пока, сил наберись. Я сейчас, я быстро, - он скрылся за дверью, аккуратно прикрыв ее до тихого щелчка.

А вот по лестнице слетел на первый этаж, как слетает коршун на цыплят - стремительно, неотвратимо, страшно, и совершенно бесшумно. Так страшно, что стоявший за стойкой хозяин - он же дневной менеджер, шарахнулся в сторону и сбежал бы подальше отсюда, да поздно уже было сбегать. Уже стоял перед ним худой и страшный не по внешности, а оттого, что знали все, кто он. Уже смотрел прямо в глаза, а правая рука лежала глубоко за пазухой, наверняка держа какой-то тяжелый и очень опасный предмет.

– Приходили ночью?

– Приходили, а то как же! У нас ведь тут не забалуешь.

– Ты вызвал?
– левая рука прижала хозяина к стене.

– Никак нет! Да они сами заранее предупредили, что будет, мол, гость. И тут вот пришли опять же сами. И вообще - кто же сам их зовет? Дураков-то сейчас нема!

– Долго были?

– Так меня же самого не было. Передавали, ну, кто ночью смотрел, что чуть не до самого утра.

– Что делали?

Вопросы были короткие, тяжелые, как будто стучал кулаком прямо в лоб, спрашивая.

– Разговаривали. Нет-нет, ничего такого не было. Ни криков, ни драки никакой, ни шума подозрительного, если вы об этом... Просто разговаривали.

Карл постоял, рассматривая в упор приземистого и какого-то потертого в форменном своем коричневом обмундировании хозяина.

– Я тебя знаю?

– Думаю, мы не знакомы.

– Нет, я тебя знаю. Ты Петро, дядя Марека Кузнецова. Я его в школе учил. А отец его, брат твой двоюродный, мент бывший - теперь серый страж. Так?

– Прошу прощения, - выпрямился и поднял подрагивающий подбородок повыше хозяин гостиницы.
– Мы не знакомы. Меня зовут Петр Кузнецки, к вашим услугам.

– Ну-ну... Петр, значит. Удачное ведь имя, да? Менять практически ничего не надо. Пусть так. Но вот что я тебе скажу, Петя, твой гость прямо сейчас съезжает. Петя, - еще раз специально выделил он имя.
– Вызови нам такси. Сколько там заплатить надо?

Петр с важностью повел рукой над стойкой. Плавно, как танцор в балете и важно, как аристократ в ресторане:

– За нашего гостя уже оплатили. И не спрашивайте, кто. Все равно не знаю. Да и знал бы...

Карл так же легко и быстро поднялся обратно в номер. Иеро уже сидел, держась руками за кровать.