Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

летят тучами и пищат, сволочи, всю ночь. Хм-м... Как жалко все это терять.

 - Что ты имеешь в виду?

 Лоссберг отпил полбокала, шумно выдохнул и затянулся.

 - А ты не знаешь? Кто из нас выживет? Ты, я?

 - Может, кто-то и выживет.

 - Но не мы, это точно. Давай трезво смотреть на вещи, Хик: мы славно

пожили. Вкусно ели, сладко спали, имели девочек...

 - А жизнь теперь поимеет нас - ты это хочешь сказать?

 - Смешно, Хик. Человечество прошло через свой золотой век. Просто у нас

эта беда случилась гораздо раньше, чем у прочих, - мы сами знаем, почему. Да? Я

не достал тебя своей философией?

 - Отнюдь, я не прочь потрепаться на умные темы. Но неужели тебе

действительно так уж жалко? Я думал, у таких, как ты, вырабатывается привычка к

смерти. К своей собственной в первую очередь, а? Или нет?

 - Ja, ja, - хмыкнул Лоссберг.
– Если б все было так просто, меня бы уже

сто раз укокошили. Привычка к смерти - да, и еще сто раз да. Но быть солдатом

еще не значит быть ходячим покойником. Я это понял лет так в двадцать пять,

когда из моего курса осталось всего двести с чем-то человек. А выпускались -

почти триста. За восемь лет упокоились все, кто привык к смерти с первого

курса... И это в невоюющей Империи. А что будет, когда начнем воевать? Ведь мы

же не умеем и учиться не хотим. Сколько мы продержимся - лет пять, не больше?

Сейчас Флот укомплектован молодой придур-ней, мечтающей героически погибнуть в

первом же бою. А дальше? Ну, допустим, я умею выворачиваться из чужих прицелов.

Таких, как я, наберется еще десятка три. Еще, может, найдется пара сотен ребят,

не стремящихся на тот свет раньше сроку... И все?

 - Вот поэтому меня и мобилизовали, - тихо произнес Хикки и потянулся к

бутылке. - Нам нужны пираты... Я уж не знаю, что там напридумывал дорогой наш

Дедуля, не думаю, что вся эта сволочь будет командовать регулярными

подразделениями, но сейчас ему до смерти нужны пираты и конвойники. Они, как ты

знаешь, воевать умеют. По полной программе.

 Лоссберг рассеянно побарабанил по столешнице. Глядя на него, Хикки

подумал, что эта идея не нова. Возможно, она уже приходила в голову самому

Лоссбергу или кому-то из таких же, как и он, молодых асов: эти люди умели

соображать не хуже теоретиков из Генерального Штаба.

 - Я начинаю понимать, - признался Лоссберг.
– Но не будем пока об этом. Ты

знаешь, как я попал на Флот?

 - Ты никогда не рассказывал о себе, - пожал плечами Хикки.
– Правда, когда

мы с тобой только познакомились, ты нажрался в Порт-Кассандане до зеленых

чертиков и плел что-то о своем папаше и его бирже, но я ни черта не понял. Да и

не прислушивался, в общем-то.

 - Я родился с серебряной ложкой во рту, - усмехнулся Лоссберг. - Мой

папаня - совладелец крупнейшей кассанданской биржи. Помимо этого у него заводы,

торговые дома и прочее дерьмо. Причем семейство огромное, и порядки - не

забалуешь. Никаких "лишних книжек", ничего военного вообще: каста! К девяти

годам меня определили в лучший коммерческий лицей Империи. Ну, я проучился там

два месяца. Коротенькие стрижечки, все только на "вы", причем преподавание на

двух языках - или русский, или английский.. Я, кстати, с тех пор по-русски не

очень-то... А потом, - Лоссберг весело подмигнул Хикки и взялся за стакан, - я

удрал в Академию.

 - Х-ха!
– восхитился Хикки.

 Он прекрасно знал, что в Империи железно соблюдается старая традиция:

ребенок, успевший добежать до ближайшего вербовщика и подписать с ним контракт,

становится недоступен для разгневанных родителей: контракт подписан- все,

теперь он является собственностью Флота или ПДС. Девяти-десятилетний паренек

скорее всего становится кадетом одной из Академий, чтобы через восемь лет адски

тяжелой учебы получить офицерский меч и золотые погоны. Подросток постарше -

рядовым, но и он, безусловно, имеет право на высшее военное образование.

Никакие даже самые богатые или высокопоставленные родственники не в силах

вырвать отрока или девушку из цепких лап Вооруженных Сил. В армию нередко

бежали мальчишки, бредящие романтикой далеких звезд или просто измученные

родительской строгостью, девочки, подвергавшиеся насилию в семье... В учебных

заведениях работали лучшие психологи на свете, трудившиеся для того, чтобы

подобрать ключик к каждой без исключения юной душе и убедить ее в том, что

выбор не был ошибкой.

 Армейские вербовщики были в каждом городке, по всем информационным сетям

четыре раза в сутки крутили красочные ролики, рассчитанные специально на

подростковый контингент, - то седой унтер, с ног до головы увешанный крестами,

рассказывал своему внуку, как он сражался на благо всего человечества, то юный

мальчишка-лейтенант, заботливо оправляя щегольской синий мундир, садился в

роскошный спорт-кар, а вокруг него смущенно улыбались малолетние красавицы,

прячущие за спинами букетики цветоа. Мамаши всех обитаемых миров проклинали

вербовщиков как сатану, но были беспомощны перед старым законом: желание стать

солдатом священно!

 - У меня все было точно как в старом кино, - улыбнулся Лоссберг.
– Лицей

был, понятное дело, в Метрополии, и вот как-то раз, когда ко мне прилетел мой

дядя Марк, мы отправились в Экватаун искупаться и позагорать. Всю дорогу он

твердил мне, что папаша возлагает на меня большие надежды, что я плохо учусь,

что меня плохо воспитывают, что если я не перестану читать военные мемуары, то

за мной будет установлен особый надзор... В общем, на набережной я увидел