Mobilis in mobili. Личность в эпоху перемен

Таким образом, под давлением требований материальной и энергетической устойчивости связи между живой и неживой природой обогащаются новым единством – кооперативной системой разнородных филогенетически удаленных организмов, сосуществующих на основе взаимодополнения [Pfening 1989]. Объединяясь по этому принципу в экосистемы, разные виды организмов достигают удивительной согласованности ценой ограничения и модификации деятельности друг друга. Значит, формирование новой целостности сопровождается увеличением упорядоченности 10 и поднимает живое на более высокий по сравнению с единичным организмом системный уровень.

10

По определению упорядочение состоит в предписанности поведения, ограничении свободы взаимодействий и перемещений, иными словами, в установлении функционального соответствия между элементами системы [Галимов 2001].

Устойчивость экосистемы (т. е. начальной формы «жизни сообща») может быть нарушена по двум причинам: (1) падение степени разнообразия членов сложившейся кооперации при монополизации ресурса; (2) изменение внешних условий, которые непредсказуемы в силу объективно присутствующей во Вселенной неопределенности [Моисеев 1993]. Согласно принципу Ле Шателье–Брауна, при возмущении, выводящем экосистему из состояния устойчивого равновесия, это равновесие смещается в направлении, при котором эффект разрушительного воздействия уменьшается. Реализация этого принципа требует совокупного функционирования филогенетически удаленных живых организмов и служит главным регулятором земных процессов [Воронков 1999].

Принцип Ле Шателье–Брауна имеет важное следствие: если экосистема не может компенсировать прессинг, то она либо разрушается, либо переходит в новое устойчивое состояние, которое требует новых приспособлений. Таким образом, непредсказуемые дестабилизирующие возмущения могут играть определенную роль в саморазвитии жизни, поскольку стимулируют выход за рамки уже приобретенных адаптаций в новые эксплуатационные ниши. Лакуны для этого, как правило, есть, так как крайне неоднородная геохимическая среда гораздо более разнообразна, чем это нужно организмам для выживания в настоящем [Симпсон 1948; Waddington 1959]. Условием овладения новой эксплуатационной нишей является присутствие преадаптивных структур, поскольку речь идет не об отборе среди уже приспособленных систем (прежние адаптации в новых условиях теряют свое доминирующее значение), а о выборе среди еще не специализированных (т. е. преадаптивных) целостностей [Заварзин 2000]. Это согласуется с одним из эволюционных постулатов, согласно которому для создания нового порядка необходимы случайность и изобилие не резервированных для какой-либо конкретной цели альтернатив [Бейтсон 2007].

Применима ли эта логика к сообществам?

В этой связи обратимся к палеонтологической летописи. Она свидетельствует, что всегда (как и теперь) одновременно сосуществуют и специализированные сообщества взаимно приспособленных (коадаптированных) членов, и группировки случайного состава, взаимодействия в которых существенно стохастичны. Последние по определению не могут быть безупречными в условиях настоящего, но именно этим они и хороши, поскольку являются предварительными заготовками, потенциально готовыми приобрести нужную форму по запросу непредсказуемого будущего [Любарский 2004]. Теоретически возможен континуум от полностью коадаптированных сообществ, узко специализированные члены которых устойчиво взаимосвязаны друг с другом и с окружением, до абсолютно случайных группировок [Раутиан, Жерихин 1997] 11 . При кризисах адаптированные к прежней экологической нише сообщества либо погибают, либо утрачивают свое значение и превращаются в реликты. Вследствие этого баланс смещается в сторону групп, уязвимых в настоящем, но зато обладающих значительным потенциалом в виде поля пока неопределенных возможностей. Именно эти «полуфабрикаты» и могут использоваться для приобретения необходимой специализации в будущем. Попав в новые условия, они быстро меняются в соответствии с новой обстановкой и формируют новый набор функционально специализированных коопераций [Расницын 1987]. Эта схема подтверждена палеонтологически [Каландадзе, Раутиан 1993]. Таким образом, расширение разнообразия узкоспециализированных сообществ за счет не адаптированных к настоящему объединений создает запас прочности, открывая перспективу освоения новых энергетических ресурсов. Это позволяет рассматривать латентные потенции функционально незначимых группировок как преадаптации к будущим непредсказуемым изменениям окружающей среды. Когда эти изменения наступают, актуальным становится выбор из ассортимента альтернативных объединений.

11

Интересно в этом отношении сопоставление сосуществования коадаптированных сообществ и случайных группировок с организацией другой системы – генетической. В геноме соседствуют информационные и «бессмысленные» участки ДНК. В такой «рыхлости» заключен эволюционный потенциал геномов – возможность образования новых информационных нуклеотидных последовательностей (см., например: [Gilbert et al. 1997]).

Энергетически сбалансированная гомеостатичная система разнородных организмов, связанных местообитанием и взаимовыгодным распределением материального ресурса – это самое примитивное общественное образование, названное «жизненной сферой» 12 [Гильдебранд 2000]. Однако уже на этом уровне (т. е. на уровне энергетических взаимодействий) свойства организмов и их коопераций тесно сопряжены. Это выражается в следующем.

Расширение жизненного пространства за счет конструирования новых экологических ниш не могло начинаться иначе, как только через радикальное преобразование отдельных особей. «Именно организм и состояние, в котором он оказался, …отбирают, какого рода изменения окружающей среды могут быть для него значимыми» [Поппер 2000: 63].

12

В чистом виде трофические кооперативные связи присутствуют в бактериальном сообществе. Однако в контексте происхождения социальности простейшие важны потому, что задают «коридор необходимости»: все сложные организмы «вписываются» в бактериальную биосферу как среду своего обитания и именно на этой основе развивается вся остальная жизнь [Заварзин 1995].

В этом свете по-новому оценивается еретическая гипотеза американского цитолога и генетика Рихарда Гольдшмита о макроэволюционном значении «обнадеживающих уродов», порождаемых особой категорией мутаций – системными мутациями [Goldschmidt 1940]. Системными мутациями принято называть структурные перестройки хромосом, связанные с радикальными изменениями во всей системе клеточных реакций [Стегний 1993]. Такой «моментальный» скачок с системным эффектом, резко меняя весь организм, сохраняет целостность генома и, следовательно, жизнеспособность и дееспособность обновленной особи 13 . Таким образом, радикально новая форма организма возникает скачком и оказывается отделенной от исходной родительской формы непроходимым разрывом без каких бы то ни было переходных состояний. Жизнеспособные «обнадеживающие уроды» потому и обнадеживают, что наделены потенциальной возможностью занять новую экологическую нишу. В свою очередь, экологическая экспансия и влияния нового окружения индуцируют микроэволюционные изменения организмов, которые совершенствуются постепенно, но также могут превращаться в стойкие наследственные признаки уже в ходе естественного отбора [Шишкин 1988] 14 . Важно отметить, что в эволюционирующем тандеме «организм–экосистема» не все особи равнозначны. В наибольшей степени исследовательская активность и чувствительность к новизне окружения характеризует особей, потенциал которых не реализован в настоящем, а нацелен на будущее 15 .

13

Представление о системных мутациях (у Р. Гольдшмита умозрительное) стало одной из ведущих современных эволюционно-генетических идей, подтвержденных фактологически. Доказано, что предрасположенность генома к системной мутации определяется его лабильной организацией (см., например: [Корочкин 2002]).

14

Строго говоря, признаки делятся не на «наследственные» и «приобретенные», а на резистентные к внешним воздействиям и зависимые от них. [Давиденков 1947]. И те, и другие генетически детерминированы, поскольку гены имеют двойную функцию – матричную, которая передается, но не регулируется, и транскрипционную, регулируемую под влиянием средовых факторов [Kandel 1998].

15

Это обобщение (может быть рискованное) сделано на основании следующего факта. Исследовательская активность свойственна разным особям популяции в разной мере. Молодым особям она свойственна заметно больше, чем старым, низкоранговым – в большей степени, чем высокоранговым; доминантам и самым старым особям она почти не свойственна вообще [Бутовская, Файнберг 1993].

Для того чтобы еще раз обратить внимание на универсальный смысл преадаптивного феномена «обнадеживающих уродов» прибегнем к аналогиям «обнадеживающих уродов» с «выродками» в социально-фантастических утопиях А. и Б. Стругацких и трикстерами в карнавальной культуре, поведение которых отличается от адаптивного, конформистского поведения большинства и символизирует зарождение новых, необщих путей развития.

2. Сообщество как самореферентная коммуникативная система

Одно из направлений макроэволюционного процесса связано с возрастающей автономизацией живых систем от непосредственных влияний среды обитания [Грант 1991].

В приложении к отдельным организмам эта идея, аргументированная И. И. Шмальгаузеном [1982], была развита в рамках конструктивизма – междисциплинарного направления, сложившегося на стыке естествознания, кибернетики и гуманитарных наук. Термином «конструктивизм» подчеркивается основное положение этого направления: любое представление о действительности не соответствует реальному миру, а является конструкцией того, кто эту действительность открывает и исследует. Согласно этой позиции все живые существа изначально являются самовоспроизводящимися аутопоэтическими системами. Будучи открытыми и существуя только при условии постоянного притока вещества и энергии из окружающей среды, они сами регулируют этот энергообмен и активно удерживают собственную упорядоченность в заданных границах гомеостаза.

На новый уровень независимости особи поднимаются благодаря способности к познанию, которое не отменяет энергетического обеспечения, а переводит его в ранг «обслуживания». Подчиняясь главным образом собственным законам, когнитивная система не ограничена определенными рамками гомеостаза [Асмолов и др. 2014]. Она может обретать бесчисленное количество состояний, создавая не только представления о физических объектах, но и представления о смыслах, значениях и ценностях, т. е. о том, чему нет аналогов во внешнем мире и что может быть отражено только в символьной форме 16 . По утверждению Герхарда Рота – нейробиолога и конструктивиста,

16

Еще в первой половине прошлого века великий физиолог-эволюционист Леон Абгарович Орбели утверждал, что эволюция высшей нервной деятельности связана с нарастанием пластичности, совершенствованием представлений об объектах и развитием символизации [Орбели 1961].

…когнитивность конституирует совершенно новую область бытия тем, что генерирует процессы, а именно – процессы самоописания, которые принципиально не встречаются в физико-химическом мире аутопоэза. Это становится причиной того, что то, что мы называем «законами природы», не имеет силы в отношении восприятия и мышления ([Roth 1996], цит. по: [Цоколов 2000: 267]).

Уточним: «законы природы» не отменяются, а дополняются и преобразуются не редуцируемыми до энергетического уровня закономерностями, которые становятся главенствующими.

Существует ли в эволюции «жизни сообща» подобный ароморфоз, делающий ее относительно независимой от физической среды и тем самым поднимающий на качественно иной уровень?

Таким социальным ароморфозом, по-видимому, следует считать переход от коопераций, фундированных внешней средой, к собственно социальным взаимодействиям. Говоря словами Умберто Матураны, «к социальным феноменам мы причисляем феномены, имеющие отношения к построению организмами целостностей посредством рекурсивных взаимодействий – таких взаимодействий, которые сами себя замыкают, устанавливая функциональные ограничения» (цит. по: [Цоколов 2000: 207–208]). Это свойство приписывается коммуникациям [Луман 2007].