Моцарт и его время

(1 Письмо от 10 февраля 1784 г. — Впе/еСА III. 8. 300.

ГО

го

ГО

ПРЕТЕНДЕНТ II

о

Д

Н

О

<и

&

а

О

Д

н

ко бесперспективным, что он отложил уже довольно развернутые фрагменты в сторону и больше никогда к ним не возвращался. Еще быстрее разочарование наступило с «Обманутым женихом» — переработкой небольшого интермеццо, увидевшего свет в Венеции в 1780 году, с музыкой Чимарозы. Неясно, кто именно готовил для Моцарта текст, от музыки также сохранились лишь наброски, возникшие, видимо, в самом начале 1784-го — они тоже остались незавершенными. После этого Моцарт более года не строит каких-либо оперных планов. Ни в переписке самого Вольфганга, ни в письмах Леопольда к Наннерль в период, когда он гостил у сына и невестки в 1785 году, на это нет и намека. Скорее всего, стало ясно, что, пока не пройдут новые оперы Паизиелло, Сальери, Винченцо Ригини, Стефано Стораче, наконец, осененного недавними успехами в Италии молодого испанца Винсента Мартина-и-Солера^а — ему надеяться, практически, не на что. К тому же он понял, что профессионального опыта уже довольно старого и беспросветно провинциального аббата Вареско никак не хватит, чтобы конкурировать с новейшими достижениями итальянской музыкальной комедии. Единственный немец в ряду итальянских буффонных композиторов, он чувствовал, что может заставить опять заговорить о себе, только предложив нечто беспроигрышное — «бомбу», которая вновь наделала бы «много шума».

Фиаско Сальери и Да Понте с «Богачом на день» в конечном итоге благоприятствовало Моцарту. У поэта вдруг появилось свободное время. Да и император поддержал его, высказавшись как-то по ее поводу: «Знаете, Да Понте, ваша опера совсем не настолько плоха, как нас в этом стараются убедить. Вам нужно собраться с духом и предложить нам что-нибудь другое»⁶. Это означало, что ему дан шанс. Конечно, связаться с поэтом, потерпевшим неудачу в сотрудничестве с самым влиятельным придворным музыкантом, — в этом был немалый риск. Но Моцарт пошел на него. Почему? — наверняка сказать трудно; может быть, чувствовал, что Да Понте талантлив, а может — роль сыграло и покровительство Иосифа II. В любом случае тогда в Вене других — более надежных — вариантов у него просто не было.

Именно Моцарту пришла в голову идея превратить в либретто пьесу Бомарше, за год до того ставшую в Париже сенсацией⁰. Это подтверждает и сам Да Понте. Задумываясь над сюжетом для моцартовской оперы, он искал что-нибудь «обширное, многообразное, возвышенное, соответствующее необъятности его [Моцарта] гения. Как-то во время беседы по этому поводу он спросил, не смог бы я, если это не трудно, переделать в либретто комедию Бомарше, называ-

а Ригини в конце 1770 — начале 1780-х был широко известен в Вене в качестве певца,

педагога по вокалу и композитора, давал уроки при дворе (в том числе принцессе Елизавете Вюртенбергской, невесте племянника и будущего престолонаследника Иосифа II эрцгерцога Франца). Его опера Ь’тсоМго тазрепаю («Непредвиденная встреча») увидела свет 27 апреля 1785 г., но встретила у публики холодный прием. Первая опера Стефано Стораче, 22-летнего брата примадонны, СИзроз '1 та/сошепп' («Недовольные супруги») была с успехом поставлена в Бургтеатре 1 июля 1785 г. Мартину-и-Солеру покровительствовала жена испанского посла, находившаяся с Иосифом II в дружеских отношениях. Опера Мартин-и-Солера II ЬигЬего Ш Ьиоп соге («Добросердечный ворчун») шла в Бургтеатре с 4 января 1786 г.

Ь Ва Роте Мепкмгеп с1е$ МогаП-ЫЬгеШяеп, §а1ап1еп иеЬегЬаЬеге ипё АуепГигеге. ВегИп, 1970. 5. 116.

с «Безумный день, или Женитьба Фигаро» Бомарше была публично представлена в «Ко-меди Франсез» — вопреки всем препятствиям, цензурным комиссиям и длительным дебатам — 27 апреля 1784 г.

емую “Женитьба Фигаро”? Мне с ходу понравилось это предложение...»⁸ Дело, правда, осложнялось тем, что Иосиф II запретил представление этой комедии на сцене: ее как раз 3 февраля 1785 года собиралась давать в немецком переводе труппа Шиканедера, проводившая сезон в Кернтнертор-театре^ь. Впрочем, запрет не был слишком строг и не распространялся на печатную публикацию пьесы. Поэтому оставалось надеяться на афоризм Бомарше, провозглашенный еще в одной из первых сцен «Севильского цирюльника»: «В наше время чего не следовало бы говорить, то поется»^с. Да Понте брался все урегулировать, а пока авторы принялись работать на свой страх и риск, держа затею в секрете¹¹.

Твердых сведений о том, когда именно они принялись за дело и как оно продвигалось, нет, поэтому судить приходится по косвенным данным. Но если фраза, брошенная вскользь Да Понте, что будто бы «через шесть недель все было готово»⁸, не преувеличение — интенсивность работы поражает. Премьера «Фигаро» состоялась 1 мая 1786 года. Самый большой перерыв между датами других сочинений осени—зимы 1785-го приходится на промежуток между 18 октября и первой декадой декабря — как раз те шесть недель, о которых упоминает Да Понте^г. Если учесть, что уже в январе Моцарт писал другие сочинения, в том числе краткий зингшпиль «Директор театра» (по заказу Иосифа II), исполненный в оранжерее Шённбруна 7 февраля 1786 года, а с начала марта — два клавирных концерта (КУ 488 и КУ 491), и что попутно готовилось концертное исполнение « Идоменея» во дворце князя Ауэрсперга (13 марта 1786 года), то сказанное Да Понте похоже на правду. Скорее всего, весь период между серединой декабря, когда партитура «Свадьбы Фигаро», видимо, вчерне была готова, и 29 апреля, когда Моцарт внес ее в свой Каталог, был занят уже технической работой: оркестровкой, корректурами, подгонкой и репетициями премьеры.

Говоря о моцартовском «Фигаро», обычно упоминают о закулисных интригах, сопровождавших его сочинение и постановку. Да Понте в подробностях описывает сцену, когда Орсини-Розенберг настаивал на отмене балетного эпизода в третьем акте, и только вмешательство Иосифа II спасло положение. Напряжение рождала конкуренция между окружением Каста, с одной стороны, и Да Понте — с другой. О кознях Сальери, как упоминал в письмах Леопольд Моцарт, ему рассказали Душеки, посетившие его в Зальцбурге по дороге из Вены в Прагу. Впрочем, такие дрязги были в порядке вещей для любого придворного театра.

Венская публика восприняла «Фигаро» чрезвычайно противоречиво. Цинцендорф записал после премьеры: «Опера мне наскучила». Правда, через два месяца его суждение несколько переменилось: «Музыка Моцарта своеобразна, сделана без толка»⁸. Газета Рга%ег ОЪегроЫатМъгеНищ сообщала новости

а Ба Роме Б. Мешопеп... 8. 125.

Ь Пер. Иоганна Раутенштрауха. Этот или какой-то другой перевод, изданный тогда же, был явно известен Моцарту, поскольку был в его библиотеке. NМАII, \\^. 5, Вс1. 16. 8. VII. с Бомарше П. О. Драматическая трилогия. Пер. с франц. Н. Любимова. М., 1982. С. 53.

6 Согласно Да Понте, в тайну был посвяшен только Мартин-и-Солер, «и он великодушно дал согласие — из уважения к Моцарту, — чтобы я начал его либретто [«Добросердечный ворчун») только после того, когда с переработкой “Фигаро” будет покончено». См.: Ба Роме Б. Метопеп... 8. 125. е 1Ы6. 8. 126.

Г 18 октября был закончен фортепианный Квартет КУ 478, а 16 декабря Моцарт уже внес в Каталог скрипичную Сонату КУ 481 и фортепианный Концерт КУ 482.

% Дословно: «руки без головы» (франц. тат$ $апз Ше). — ЕхЫБок. 8. 50.

»/)

со

со

ПРЕТЕНДЕНТ II

о

«

Н

О

Он

о

«

н

из Вены: «Опера Моцарта “Свадьба Фигаро” понравилась лишь наполовину, и знатоки указали на разные моменты, которые талантливому композитору стоило бы улучшить»². Но рецензия, опубликованная спустя два месяца в Шепег КеакеНипз (11 июля 1786 года), расставляет все по своим местам:

> Знатоки еще при первом исполнении отдали музыке г-на Моцарта

должное... Публика же в первый вечер не могла понять, куда попала. Слышались отдельные «браво» ценителей, имевших независимое мнение, но и горячие головы с галерки надрывали свои натренированные легкие изо всех сил... В чем-то их можно понять: поскольку сочинение очень сложное, первое исполнение прошло не наилучшим образом. Теперь же после нескольких повторов стало очевидно: только интриганы или люди, полностью лишенные вкуса, не соглашаются с тем, что музыка Моцарта представляет собой мастерское произведение искусства¹¹.