Мои были

Машинист лесовоза зацепил установленную вблизи автодороги опору в посёлке Именновский, сломал её, разорвал провода, которые упали на землю, трещат и под ними плавится земля и камни. Почему- то защита на электроподстанции, находящейся на территории секретного предприятия, не в состоянии отключить неисправную линию, и она находится под электрическим напряжением, и это очень опасно для проходящих людей. После нашего сообщения о неисправности линию отключили, и мы, электрики отремонтировали её, проверипи, включили и подали электроэнергию в посёлок. Кто-то самодеятельно спрямил и укоротил дорогу и организовал движение автотранспорта вблизи линии электропередач.

У построенного дома нужно расширить проезд. С этой целью машинист клин-бабы разбивает оставшийся откос, в котором проложены и работают высоковольтные кабели. При очередном падении бабы весом в несколько тонн погибает один из двух кабелей. Взрыв, пламя. Но почему-то машинист не останавливает работу, а продолжает бомбить откос. Мы приезжаем и спрашиваем: "Что же ты делаешь. Ты уже разрушил один кабель, так хоть оставь в живых второй". На что ответ: "Так меня съедят руководители за невыполнение работ по расширению проезда". Пишу ему на бумаге своё решение о том, чтобы он убрался вместе со своей клин-бабой, и он уехал. А что же его руководитель? А ему всё до лампочки. Он вроде бы непричастен, хотя был обязан заблаговременно согласовать земляные работы с энергоснабжающей организацией, но счастливо избежал ответственности за содеянное зло. Но когда он сам, негодяй останется без электроэнергии, то он может беспрестанно кричать на весь белый свет, чтобы ему побыстрее включили электроэнергию. А сам он не думает о том, когда делает пакости другим, на которых он наплевал. Бывает и так, что он, безответственный, разрушил линию и его дом и квартира остались без электроэнергии и не будет доволен, образно говоря, наступит себе на ногу и будет кричать: "Ой, спасите помогите, умираю, подыхаю!"

Г. Качканар. П.п. Именновский, Валериановский. 1970...1995г.г.

В наших краях случалась и не хорошая погода. Подул сильный ветер и стал срывать секции ограждённых металлических лестниц, смонтированных снаружи на высокой железобетонной трубе аглофабрики. Одна из секций упала на высоковольтный токопровод, по которому осуществлялось электроснабжение аглофабрики. Последовал "козёл" и аварийное отключение токопровода и прекращение подачи электроэнергии по нему. Все электроприёмники аглофабрики были автоматически переключены на второй токопровод и продолжали работать. А ещё одна секция лестницы висела на честном слове, болталась при порывах ветра и грозила оторваться от трубы в любую секунду на головы ремонтёров.

Мы приехали на место аварии по тревоге, чтобы быстро убрать упавшую секцию лестницы с токопровода, проверить его работоспособность, включить и дать электроэнергию в цех, что мы и сделали. И кто же, если не мы? Опасность для нас представляла болтающаяся секция лестницы, готовая упасть вниз, на нас.

Вопросы. Кто делал такую безобразную работу по креплению металлоконструкций к стволу трубы, и кто проводил некачественную сварку этих конструкций четверть века назад? Кто был непосредственным исполнителем непригодной работы, кто были руководители, кураторы, работники авторского надзора? Кто стал виновником и кто ответит за такую аварию? Делать ответственные электросварочные и другие крепёжные работы надо очень надёжно, качественно и скрупулёзно следить за производством таких работ, и не делать их стахановским тяп-ляпным методом.

А где гарантия того, что смонтированные и расположенные на высоких зданиях и сооружениях конструкции, оборудование и приспособления закреплены прочно и надёжно, и не упадут на нас с вами?

В городе нужно было построить новый завод для изготовления железобетонных конструкций - плит, опор для строительства автодорог, аэродромов, линий электропередач. Для электроснабжения этого завода было решено расширить вторую электроподстанцию, которую обслуживал коллектив горнообогатительного комбината. И для этой цели требовалось увеличить мощность трансформаторов, расширить закрытую часть здания распределительного устройства, то есть сделать пристройку к существующему корпусу здания и установить дополнительное оборудование для распределения и подачи энергии и построить кабельную линию электропередачи.

Начались земляные работы по разработке котлованов для установки фундаментов, в том числе вблизи стен существующего здания. Стройка ответственная и ведётся в условиях действующего и работающего оборудования. Но работники строительного управления, производящего работы не согласовали их с энергоснабжающей организацией, то есть безответственно отнеслись к делу. Работа вблизи здания проводилась вручную, так как применять землеройные машины тут было нельзя. С действующей электроподстанции через кабельные линии, которые проложены из внутренних каналов через стены наружу в земляные траншеи, и по которым снабжались энергией завод по ремонту горного оборудования, "Ремэлектро", ранее построенный завод железобетонных изделий и другие объекты.

При разработке вручную с помощью землеройного инструмента очередного котлована под фундамент один из землекопов ломом попал на кабель, находящийся под высоким электрическим напряжением. Кабель был повреждён, последовал его пробой, треск, пламя, "козёл" и отключение и прекращение подачи энергии в работающие цеха. Мы по тревоге приехали на место аварии и увидели брошенный в котловане инструмент землекопов - лом, кайла, лопаты, а самих землекопов и след простыл, они испугались и сбежали. В котловане находятся также разбитые кирпичи и песок - бывшие защитники кабелей. Мы попытались найти нарушителей, но везде одни и те же ответы: "Нет, не знаю, не видел, не ведал, не слышал", хотя, по нашему мнению обязаны были видеть, знать, ведать и слышать. Никому не хочется нести ответственности за содеянную пакость.

Нам ничего не оставалось делать, как срочно собирать материалы, инструмент и ремонтировать разрушенный кабель, что мы и сделали. Потом проверили всю линию, включили её в работу и подали электроэнергию в остановившиеся цеха. Несколько лет спустя после этого в частном разговоре работник, проводивший там земпяные работы рассказал, что при ударе по кабелю его лом летел в одну сторону, а он сам в другую, после чего вся бригада сбежала с опасного места работы. Но, милые мои люди, так делать нельзя. Разве у работников стройуправления не было времени для согласования таких опасных работ?

г. Качканар, промзона, 2 подстанция. 1980г.

169. АВРАЛЫ.

Для производства агломерата Качканарскому ГОКу требовалось топливо - кокс. Его привозили из дальних мест в открытых пульмановских четырёхосных вагонах за сотни километров от места производства, и в пути эти вагоны находились много времени. Во время транспортировки этого топлива при положительной температуре окружающей среды он оставался рыхлым и податливым. Разгружали вагоны с коксом в комбинате с помощью вагоноопрокидывателя - механизма, изготовленного для быстрой разгрузки сыпучих материалов.

Наступила зима. Температура наружного окружающего воздуха значительно понизилась, и все сыпучие грузы при наличии в них влаги смерзались в твёрдую массу за долгое время пребывания в пути и на открытом пространстве.

Почему и как в морозное время такой груз напитывался влагой, или его недосушивали и в таком состоянии отправляли в дальний путь. Может быть и так, что проект технологии погрузки и перевозки такого сыпучего материала был несовершенен, или были какие-то другие ошибки, неведомые нам. Или тяп-ляпная работа, которой в те времена было довольно много.

Разгрузка смёрзшегося материала из вагонов с помощью вагоноопрокидывателя становилась невозможной, и задуманная хорошая механизация оказалась непригодной, пусть даже на очень короткое время. Для того чтобы разгрузить такой неподдающийся механизации материал, его надо было сначала разрыхлить. Нас, работников многих цехов сняли с основных наших работ и мобилизовали для разрыхления кокса в вагонах. В морозный день мы с бригадой влезли наверх вагона и с помощью ломов, кувалд, клиньев разбили и разрыхлили какую-то часть топлива, то есть что-то полезное за рабочий день бригадой в десять рабов сделали, как и другие бригады в своих вагонах. Работа нелёгкая и неприятная с точки зрения неготовности нас к такой работе в данное время и недостаточности работоспособного инструмента. И всякие ошибки или недоработки, кем бы они не были совершены, нам были навязаны для исправления, и которые хорошо отражались на наших руках и спинах.