Мои сводные монстры

– У тебя же брат полицейский, - торопливо напоминаю.
– Неужели не вычислили, где твоя машина стоит?

– Некогда было, Алиса. Сначала в ЗАГСе был, я же свидетель. Потом на свадьбе, потом семейный ужин, - рассказывает он мне так непринужденно, просто, будто мы знакомы давно. А я его девушка, интересуюсь, где он вечно пропадает. Мне почему-то приятно. Он толкает стеклянные двери, - а потом опять на свадьбе, - заканчивает.
– Проходи.

Ступаю на крышу.

Ветер тут же набрасывается на волосы, проникает под кофточку. Здесь тихо, над головой нависает открытое темное небо. Под ногами дощатый пол, терассу опоясывает невысокое стеклянное ограждение.

– Была здесь?
– Ник обнимает сзади, согревает теплом своего тела.

Мотаю головой.

Нет, здесь не была, даже не знала, что на крыше терасса.

– А ты думала в номер тебя тащу, такую сладкую, - с негромким смешком говорит он мне на ухо, и подталкивает вперед.

Прижатая к его груди семеню к столику.

Их тут много, вдоль всего ограждения, на каждом светильники горят оранжевым светом, и снизу тоже этот свет виден - фонари и огни с площадки у отеля.

– Вот за этот, - Ник отпускает меня и шагает первым.

Иду за ним и оглядываюсь, мы не одни, здесь тоже есть посетители, в основном, парочки, они заняты друг другом.

Ник поднимает клетчатый плед с одного из диванчиков и кивает мне.

Плюхаюсь в гору подушек.

Сверху он набрасывает на меня плед.

Обходит стол и садится на диванчик напротив.

С изумлением наблюдаю за ним, к таким ухаживаниям я готова не была. Не ждала ни от кого из Рождественских романтики, тем более, после Викиной болтовни и намеков, что на красивую женщину надо тратить деньги, и побыстрее.

– Нравится?
– Ник кивает за ограждение.
– Сюда бы вид поинтереснее. В Дубае с крыши ресторана видно Персидский залив. А с крыши бара ночной город, там просто всё, - широким жестом он обводит площадку внизу, - в огнях.

Он смотрит вниз, а я завороженно смотрю на него. Удобнее рассаживаюсь на диванчике, и кутаюсь в плед. Воздух холодный, гладит горячие щеки, дышать здесь так классно, ночь в самом разгаре, а я поражена и мне очень хорошо.

– Ладно, - Ник поднимается.
– Что будешь пить?

– А…- неуверенно оглядываюсь на стеклянные двери. Помню и жесткий взгляд Арона, и властные повадки, а еще его объятия, и губы, когда я лежала там, на капоте, на подземной парковке, с разведенными бедрами.
– Что твой старший брат скажет?

– На тему?
– Ник изгибает бровь. Подходит ближе, наклоняется ко мне.
– Он занят пока. А я свободен.

– Это он приказал сюда подняться?
– на секунду задыхаюсь от разочарования.

– Нет.

Его ладони упираются в подлокотники диванчика.

– Алиса, - Ник смотрит мне в глаза темным долгим взглядом.
– Я ведь уже сказал. Хочу кое-что с тобой сделать. Сейчас принесу выпить. И начнем.

Глава 18

Он принесет выпить, и мы начнем.

Интересно, что.

С ногами забираюсь на диванчик и уютнее кутаюсь в плед. Играет джаз, от ветра подрагивают лепестки цветов в высокой вазе на столике.

Рядом с вазой лежит какая-то книга. И фотоаппарат.

Беру книгу, верчу в руках. Она, как еж, утыкана цветными стикерами-закладками, на обложке сцена и две золотые маски.

Автор Станислаский. Режиссер, чью коронную фразу “не верю” знаю даже я. Листаю книгу, лениво прислушиваюсь к разговору за соседним столиком.

Мужчина уговаривает девушку спуститься к нему в номер. А она хихикает и сомневается.

– Секс на пляже, - говорит вернувшийся Ник и протягивает мне красноватый коктейль с изогнутой трубочкой.
– Все, как заказывала, лапушка.

Смущенно забираю стакан.

“Секс на пляже” я не просила. Про секс я, вообще, стараюсь не думать. Потому что перед глазами сразу появляются три похожие мужские фигуры. Братья Рождественские.

И выбрать я пока не могу.

– А себе что взял?
– обхватываю губами трубочку и вытягиваю шею, заглядываю в желтый коктейль Ника.

– Секрет, - он пьет и улыбается, пристально разглядывает меня.

Мне неловко, ведь он видел, что на парковке творилось, знает, что я согласна была. Чтобы Арон отмымел меня в машине.

Краснею.

Но все равно смотрю на него в ответ.

– М-м, - за черный ремешок Ник тянет к себе фотоаппарат. Отставляет бокал в сторону и сдвигает крышечку с объектива.
– Любишь фотографироваться, Алиса?
– он наставляет фотоаппарат на меня.

– Подожди, - торопливо поправляю волосы.
– Нет. Не надо. Я не люблю.

– Почему?
– Ник щурится, и похож сейчас на профессионала, камеры не отводит, и я ерзаю на диване.
– Ты же такая красавица, - его губы, дрогнув, расплываются в скупую улыбку.
– Такая лапонька.

– Я плохо получаюсь на снимках, - невольно улыбаюсь в ответ и оставляю в покое волосы.
– Ник.

– Просто расслабься, Алиса, - говорит он. Фоткает меня, - ты клевая.

Я клевая.

Ветер треплет прядки, я пью коктейль, отворачиваюсь к ограждению, снова смотрю на Ника.

– Так, - он чуть отводит камеру, он так увлечен, с таким азартом делает это, что его настроение передается и мне, он встает, ходит вокруг меня, я верчу головой и смеюсь.
– Алиса, - Ник взмахивает рукой, - плед убери пока.

– Ладно, - подчиняюсь и выпутываюсь из теплого одеяла, поправляю кофточку на плечах.

– Давай вот это развяжем, - Ник наклоняется. Его пальцы касаются черных тесемок на вороте моей блузки, тянут, развязывая бантик. Его лицо рядом, от него пахнет сладким коктейлем, смешанным с морозным парфюмом, и я замираю, неотрывно изучаю его лицо вблизи.

Каждую черточку запоминаю. Густые ресницы и черные брови, небрежно спадающую на лоб челку, пухлые, приоткрытые губы.

Ник приспускает блузку с плеча, мимолетно касается голой кожи. Поднимает на меня темные глаза.

– Ты в лифчике?
– спрашивает.

Во рту пересохло, молча киваю.

– Давай снимем.

– Что снимем?

– Всё.

Быстро моргаю.

Он так просто хочет раздеть меня, будто о погоде мне говорит. Хмурюсь и тянусь к пледу.

– Что такое?
– Ник перехватывает мою руку. Большим пальцем поглаживает ладошку. Гипнотизирует меня взглядом.
– Только пофоткаемся, Алиса.