Мои сводные монстры

Так знакомо, как в детстве, вот только мы давно взрослые мужики и средними пальцами в лицо друг друну не тычем.

Но я складываю из пальцев невербальный жест - фигу.

И тычу ему в ответ.

Меня пылью обдает, когда его машина срывается с места.

Отлично. Пошли они оба нахер.

Падаю на сиденье и выкручиваю руль, последним вылетаю за ворота.

Глава 37

Алиса

– Как это ты не помнишь?
– таращится на меня Вика.

Уже жалею, что ляпнула это.

Но поделиться мне больше не с кем, а меня распирает. Натягиваю узкую юбку вишневого цвета и подхватываю с дивана блузку, смотрюсь в зеркало.

В комнате персонала убирать некому, и поэтому по стеклу бегут мутные разводы.

Застегиваю пуговки на белой блузке, заправляю ее под пояс юбки и оглядываю себя. Стажировка на официантку закончилась сегодня, и мне выдали форму.

Администратор, когда я приехала пригрозила - мол, еще раз отлучусь со смены без спроса, как вчера - и мне будет плохо. Но меня спас тот гость-колобок, который вручил мне кучу денег за то, что я перед его деловым партнером чуть ли не с опахалом скакала.

Они за ночь в сауне оставили такую сумму, что можно было бы скромную однушку в спальном районе купить, а обслуживала их я.

И админ теперь думает, что я талисманчик “Пантеры”.

– Алиса, я в шоке, - говорит Вика и застегивает ремешки на босоножках.
– Не молчи, - требует.
– Что теперь делать будешь?

– Да не знаю я, - в раздражении откликаюсь и тру засос на шее.

Боже мой.

Я теперь женщина. И даже толком не прочувствовала этого, в памяти так смутно, и так горячо, кадры этой ночи яркими вспышками проносятся, вот он на мне, и мои ноги обвивают крепкие мужские бедра, ногти царапают гладкую, чуть вспотевшую спину, я запрокидываю голову и кричу.

Вспоминаю, и меня током простреливает, от желания и стыда.

Ведь я хочу еще разочек. Повторить, и чувства эти ощутить в полную силу, и не забыть с кем из них.

Рождественские.

Мое проклятие.

В комнату заперся охранник и зашуршал пакетом с лапшой быстрого приготовления, щелкнул кнопкой чайника и за столом расселся с кроссвордами.

И мы с Викой молча выходим в коридор.

– Мне туда больше нельзя, папа в бешенстве, дед на семейном совете предложил его монстрам-внучатам претензии вывалить, а я еще и не помню, - в возбуждении болтаю и выхожу в коридор.

Минуем стойку администратора, стучим каблуками на кухню, и в спину мне летит окрик администратора.

– Алиса, сюда!

– Я щас, вернусь и дорассказываю, - бросаю Вику и тороплюсь за стойку, на ходу поправляю высокий хвостик и приближаюсь, складываю ладони на столешнице.

– Талисманчик, это точно, - бормочет администратор и пальцами с длинными розовыми ногтями брякает по клавиатуре компьютера.
– Иди возьми бамбуковые веники и новые полотенца, бутылку виски из бара и неси всё на улицу. Клиент жирный попался, перекупил у нас всё за бешеные бабки. Говорит, мол, в баню с мужиками поехали, хочет всё своё. И новое. Давай бегом. Три веника и три полотенца, и бутылку виски. Он ждет у входа. Под вывеской.

Послушно бегу обратно в комнату персонала, из которой ведет дверь на склад. Хватаю веники и скрученные рулонами полотенца, из ящика внизу достаю квардратную бутылку спиртного. Бегу обратно, мимо охранника, желаю приятного аппетита, в комнате пахнет лапшой и специями.

На улице пахнет…летом.

Конец сентября, а мне тепло даже без куртки, каблуками узких лодочек стучу по асфальту и оглядываюсь по сторонам.

Под вывеской у входа меня никто не ждет.

Прогуливаюсь вдоль крыльца, с сомнением кошусь на мужиков возле урны. Они дымят сигаретами и гогочут, и не торопятся за вениками ко мне. Стемнело, свет падает от фонарей и фар проезжающих по проспекту машин, по тротуару тянется нескончаемый поток веселых прохожих.

Суббота.

Всем хочется движухи.

Не дождавшись гостя стучу каблучками к ступенькам, наслаждаюсь ласкающим кожу теплым ветром…

За спиной с визгом тормозит машина, что вырулила из-за угла.

Я ее боковым зрением заметила, я бы даже в темноте эту машину увидела.

Серебристый Бентли.

Открывается дверь и из салона выходит Виктор.

Я просто чую, что мне нужно бежать, но мешкаю почему-то, смотрю на его высокую фигуру, и в груди сердце отстукивает рваный ритм.

Даже если это не он был сегодня ночью в бане со мной - все три брата уже точно знают, что я отдалась одному из них, нет у них тайн друг от друга, они знают, эти мысли несутся в моих мозгах со скоростью света.

– Веники и полотенца, отлично, - отстраненно говорит Виктор, шагнув на меня, и не смотрит даже, его взгляд направлен поверх моей головы. Он машет рукой на авто, - загружай все в машину.

Машинально подхожу ближе. Подмышкой зажимаю веники, в руках держу полотенца и бутылку виски. Чувствую на себе его взгляд и открываю двери, и обмираю, представив, что это он был в бане у бассейна со мной.

Но он ничего не говорит, а ведь должен, но я слышу лишь гогот мужиков на крыльце и их смех. Бросаю на задние сиденья полотенца и веники. И вскрикиваю, когда Виктор задирает к бедрам мою тонкую юбку и шлепает голую ягодицу.

– В машину, Алиса, - приказывает и толкает, и я валюсь в салон, и каблуки туфель отбивают пятки, когда по ним хлопает дверь.

Не успеваю подняться даже, Виктор садится за руль. Щелкает кнопкой блокировки дверей, и Бентли резво срывается с места.

Виктор

В машине негромко бубнит аудиокнига, слушал, пока ехал сюда, но хоть убей не помню - о чем там говорят, мысли весь день разбегаются, не собрать.

Убавляю громкость.

Выруливаю на дорогу и добавляю скорость.

В зеркале ловлю взгляд голубых глаз.

Она ерзает по сиденью и поправляет узкую юбку вишневого цвета. Форменная.

Давно она в юбках не ходила, а ведь какие ножки. Еще и на каблуках.

– Мы с Тиной расстались.

Она подается вперед, навострила уши. Продолжения не дождалась, да и что тут еще говорить, это главное. Я ведь жениться собирался.

Невестам не нравится, когда их называют чужими именами, на меня выплеснули кофе, и крик пару минут стоял на все кафе.

– Это твое личное дело, Виктор, мне про твою Тину неинтересно, - деловито заявляет Алиса.
– Я на работе, - она подхватывает полотенца и веники с пола, прижимает к груди.
– Возвращайся.

– Зачем тебе там работать?
– сворачиваю на светофоре, не вернусь я, пусть не надеется.
– Деньги есть.

– Ты для чего приехал?
– она поправляет спадающий на грудь хвостик. На щеках румянец, длинные ресницы быстро хлопают.
– Если на счет ночи - то ничего не было.