Молодой Ленинград 1981

— И все дела! — Женька повеселел. — Идем к нему домой, берем мяч — и порядок.

— А кто пойдет? — спросил Леха. — Ты?!

С минуту Витька слышал, как кружатся мухи над свежевыброшенными банками. Наконец Женька ответил:

— Почему это я? Давай ты!

— Ага, так он мне и дал! Пусть Фома идет.

— И Фоме не даст. Он вчера у него мороженое вышиб.

— Карась?

— Ха, Карась! Мы ж с тобою его до парадняка гнали.

Женька поочередно окликал ребят, и у каждого находилась не одна причина бояться отказа. Арбуз был из их дома, но ни с кем не водился и редко появлялся во дворе — только по дороге в школу и обратно (он учился в другом районе, в какой-то специальной школе), а в выходные отправлялся на прогулку с родителями. Когда он прокатывался мимо — серый, тугой шарик, украшенный вверху огромными очками, все время сползающими по короткому носику, — мало кто мог удержаться и не наподдать, не выбить портфель, не запустить вслед камешком.

— Да чего там, — подал голос и Чир, — пойдем все. Струсит — и даст.

— Он-то, может, и даст, да отец его…

— А что отец? Будет выпендриваться — брату скажу.

Витька рассмеялся — не громко, но его услышали.

— Чего ржешь?

— Брату скажет! — сообщил Витька облакам. — Тот секцию бокса на заводе ведет, а он — брату…

— Откуда знаешь?

— Батя сказал. Он у него в цехе вкалывает.

— Мастер?

— Вроде бы.

— Отец боксер, а этот…

— Слушай, Рыжий, а может, ты сходишь?

— Правильно, пусть Рыжий идет. Он его и пальцем не тронул.

— Правильно?! Вы его лупите, а я — отдувайся! Фига с два!

Чир спустился вниз и стал над Витькой.

— Пойдешь, Рыжий! А нет — кровью умоешься! Понял?

Витька повернул голову. Фома высматривал что-то под ногами, остальные глазели кто куда. Он и сам понимал, что виноват и должен идти, вот только если бы не Чир… Ему стало трудно дышать, и, поднимаясь, он медленно процедил:

— А ты что за приказчик выискался?!

— Ладно, Чир, — второй раз вступился Женька, — он пойдет, не лезь.

— Пойду! — озлобленно выкрикнул Витька. — Пойду! Только ни шиша не выгорит!

— А это твое дело. — Женьке нужен был только мяч, а там Рыжему пусть хоть все зубы пересчитают. — Говори, что хочешь, но без шарика не появляйся!

— Иди, ну!

Витька развернулся и пошел к мостику, конвоируемый Чиром и Женькой. Следом вразброд потянулись остальные…

— 2 —

После обеда Мишку заставили ходить по комнате. Он подчинился, помня, что с минуты на минуту должен подойти дядя Толя с обещанными неделю назад Лемом и Саймаком, и решил не затевать ссоры. Иначе отец мог забрать книги и отдать лишь через несколько дней, а то и вообще вернуть непрочитанными. Пока же можно было и побродить — хоть как-то скоротать ожидание, тем более что с приходом гостя его, как всегда, оставят в покое.

Звонок застал его на середине пути от стола к двери, и он опрометью кинулся в переднюю. Из второй комнаты слышны были шелест складываемой газеты и скрип тахты. Торопясь, Мишка оттянул замок, толкнул дверь и… застыл на пороге.

Они молча смотрели друг на друга. У одного посасывало под ложечкой и, будь на площадке кто-либо другой, он тотчас захлопнул бы дверь, но Рыжий единственный во всем дворе не тронул его до сих пор и пальцем, и любопытство пересиливало страх, удерживая Мишку на месте. А Витька все не решался начать. Долго так не могло продолжаться: Мишка глянул случайно вниз и, увидев вылезшего на площадку Чира, а за ним еще головы, прилипшие к прутьям перил, в ужасе выпустил из рук цепочку и отпрянул в тамбур. Это движение словно подхлестнуло Витьку, и он заговорил быстро и как-то вбок:

— Слушай, дай-ка шарика на вечер.

— Какого шарика? — изумился Мишка.

— Ну, говорят, у тебя есть мяч. Или нет? Тогда извини.

Последние слова Витька произнес уже не так скованно, почти с облегчением.

— Подожди, подожди. Я вспомнил. Был, кажется, сейчас поищу.

Он кинулся в квартиру, а Витька уставился ему вслед, хлопая глазами: иметь мяч и не знать, где он лежит!

В коридоре Мишка столкнулся с отцом.

— Ну, что ты, Анатолий? Проходи!

— Это не дядя Толя. Это ребята за мячом, — бросил Мишка на ходу, юркнул в комнату и полез под тахту выковыривать застрявший в дальнем углу мячик.

— Какие ребята? За каким мячом? — Отец выглянул на площадку и мгновенно пришел в ярость: — Ты что же это, стервец?! То прохода парню не даете, а как приспичило — клянчить притащились?! А ну, брысь отсюда!

Чира и тех, кто были ниже, словно сдуло. Витька слышал, как они катились по лестнице и грохот входной двери. Сам он тоже дернулся бежать, но Григорий Львович ухватил его за плечо:

— Стой, не торопись! Пора побеседовать.

Витька быстро перестал рыпаться. Его держали уверенно и крепко, больно сжимая плечи. Он привык уже к тому, что в любых историях выходил, благодаря внешности, главной фигурой. Но тут он был чист донельзя. Витька напрягся и исподлобья поглядел мужчине в лицо, выдавив с трудом:

— Чего надо-то?

— Кому хамишь, щенок?!

Витьку тряхнули за плечи, и голова его замоталась, как у сестренкиной куклы, когда ослабевали резинки. Тут он разъярился вконец:

— Ну, что пристали-то?! За сыночка вступаетесь, а сам он что, без рук?! Лупили его и будут лупить, а мячом своим хоть подавитесь! И пусти лучше! — заорал Витька в бешенстве. — А то так разделают — свои не узнают!

Мужчина впился в него сузившимися в щелочку глазами и вдруг весело, от души расхохотался.

— Ну, рассмешил, приятель. Это кого же ты позовешь? Сколько вас там на фунт?

— Никого! — огрызнулся Витька и снова забарахтался. — Пусти, ну!

Тяжелые руки соскользнули сначала на предплечья, потом отпустили вовсе.

— Ладно, катись! Но помни: тронете сына — головы пооткручиваю!

— Ага, открутил один такой! — Витька был уже пролетом ниже.

— Ну ты и тип! А зачем, кстати, вам мяч? Просто гоняете?

Из-за спины отца показалось испуганное лицо Арбуза и пухлые ладошки, обхватившие зеленый мяч. Снизу мяч казался совершенно новым.

— Нет, не просто. — Витька задержался, понадеявшись, что, может, еще и выгорит. — У нас две команды, мы тренируемся, ну вот…

О том, как они оказались без мячей, он решил не распространяться.

— «Кожаный мяч», значит. — Григорий Львович вдруг оглянулся: — Слушай, на кого же ты похож? Отец где работает?

— У вас в цехе.

— Верно! Абросимов, да? Такой же ерш. Ничего, толковый мужик. Зашибает только. Ты ему передай — пусть бросает, а то выгоню с завода к чертовой матери! — Он подмигнул и взял мяч у Мишки. — Держи!

Медленно передвигая отяжелевшие вдруг ноги, Витька поднялся, взял мяч и пошел вниз.

— Когда занесешь, Рыжик? — крикнули в спину.

Он, не оборачиваясь, кивнул головой.

— Ополоумел от радости, — сказал мужчина, — смотри: завтра вечером чтоб был!

И дверь наверху захлопнулась.

— 3 —

Ребят Витька нашел в соседнем дворе, в беседке, как стеной окруженной разросшимся кустарником. Он молча прошел мимо сторожившего проход Шпендика и, выйдя из лаза, остановился, высматривая свободное место.