Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Прошел уже час, а они еще не прибыли. Но нет причин для беспокойства. Этот и другие корабли, который ехали на Юг, попали в бурю. Они все дали о себе знать, появится и Галион…

– Если не потерпел кораблекрушение! – с большим чувством и беспокойством заранее готовилась к худшему Моника. – Если с Хуаном что-то сделала проклятая охрана, если он простился там с жизнью, я никогда не смогу им простить этой вины!

– Надеюсь, все не настолько серьезно, по крайней мере я избавлюсь от угрозы, что ты никогда этого мне не простишь, – проговорил Ренато неестественно спокойно. И вскоре изменившись, воскликнул: – О! Думаю, там шлюпка с провизией…

Он подошел к борту корабля, и Моника

вслед за ним, напряженная и отчаявшаяся. Но он быстро отошел от нее. Минуту Ренато разговаривал с моряком, взобравшимся по лестнице на Люцифер и вручившем ему какое-то сообщение. Он прочитал его и повернулся к задыхающейся Монике…

– Твой Хуан Дьявол спасся. Вот официальная телеграмма от лейтенанта Бриттона, которому приказано было схватить и сопроводить его для передачи властям Мартиники…

– Что там говорится? О чем говорится в этом сообщении?

– «Галион прибыл в Сен-Пьер, преодолев бурю на Гренадинах. Капитан и пять моряков ранены. Хуан Дьявол мастерски спас положение. Прошу принять во внимание его особые заслуги». И подпись Чарльз Бриттон, Лейтенант Британских Островов Доминики. – Ренато читал сообщение и затем с мягкой иронией проговорил: – Длинная телеграмма и прекрасная новость для тебя, не так ли?

– А для тебя нет? Наверное, ты хотел бы, чтобы Хуан…?

– Нет, Моника, – уверил Ренато благородно. – Я не желаю ему несчастья, вопреки всему, что хотел, хотя Хуан – мой враг, и с каждым мгновением все более ненавистный. Не могу я желать ему этого, потому что печальней всего то, что никогда нельзя до конца ненавидеть брата. Мы не можем ненавидеть свою кровь, не возненавидев себя самих, не чувствуя боль, которую причиняем… – Он сделал паузу и, успокоившись, предложил: – А теперь я исполню твое желание и отдам приказ отчаливать…

– Что? Вы? Одна?

– Да, губернатор, совершенно одна. Моя бедная свекровь истощена…

– Я получил от нее вести, она просила меня…

– Еще об одном приеме. Но задержалась с ответом. Она устала… Отдыхает, и я решила занять ее место. Полагаю, для вас это то же самое. – Мягкая, учтивая, с изящной улыбкой на свежих губах, отвечала Айме на беспокойные вопросы губернатора Мартиники, а затем повернулась к единственной сопровождающей: – Подожди там, Ана. Уверена, сеньор губернатор примет меня, и мы немного поговорим…

Старый губернатор стоял в нерешительности. Было больше семи вечера, тихий слуга-негр зажег большие светильники в кабинете, чей свет показался Айме де Мольнар красивее некуда. Не дожидаясь приглашения, она прошла через приоткрытую дверь, оставив на другой стороне свою смуглую служанку.

– На самом деле, молодая сеньора, боюсь, мы исчерпали эту тему сегодня утром, – попытался извиниться смущенный губернатор. – Я сказал донье Софии совершенно откровенно, оставил на столе письма, но дело становится все сложнее и отчаянней. Кроме того, все словно сговорились придать ему театральность…

– В таком случае, правда, что говорят? Хуан вел себя героически? Спас корабль?

– Если верить Чарльзу Бриттону, то мы должны наградить Хуана Дьявола.

– А почему мы не должны верить ему?

– Это поведение не сочетается с обвинениями, которые ему предъявили, но достаточно чуть пофантазировать, чтобы богатое воображение и общественное мнение повернулось против вас, особенно против Ренато и вашей сестры.

– Но имя Моники никак не фигурирует в деле.

– Кому теперь неизвестно, что она ключ ко всей истории? Судьи и свидетели хотят сбросить одеяло со всех. Поэтому я не хотел возбуждать дело и изо всех сил сопротивлялся настойчивости Ренато Д`Отремон. Но все зашло слишком далеко, чтобы идти на попятную, а теперь… Теперь

вы узнаете, до какого позора все это дойдет!

– А если бы я попросила вас о большом личном одолжении?

– Я в вашем распоряжении, но прошу вас…

– Я бы хотела поговорить наедине с Хуаном Дьяволом. Конечно, речь идет о личной встрече. Почему бы мне не дать эту возможность?

– Вам? Именно вам? Не возбудит ли это еще большие пересуды?

– Но если никому не сообщить…

– Эти вещи, как бы не хотелось их скрыть… Такая женщина, как вы, не сможет проскользнуть незамеченной…

– Но я могу поменяться одеждой со служанкой, воспользоваться ночной темнотой, с головой закутаться в шаль. Я обязуюсь сделать это с полной осмотрительностью. Если вы дадите мне пропуск, я беру на себя остальное. Никто не узнает. Пусть это останется между нами, а двое смогут молчать. – Она приблизилась к нему с кокетливой улыбкой, обволакивая ароматом духов, и усмехнулась, увидев трясущиеся старческие руки. – Я буду вам благодарна всю жизнь, губернатор. Я совершенно уверена, что смогу изменить вещи. Пропуск, на котором будет ваша подпись и печать, и…

– Хорошо. Подождите…

Губернатор подписал. Все еще нерешительно он смотрел на победно улыбающуюся Айме, которая почти вырвала бумагу из его рук.

– Сен-Пьер… Сен-Пьер, правда?

– Да, Моника, мы приехали. Но если я имею право хотя бы дать хороший совет или попросить о чем-либо, прошу тебя поехать в Кампо Реаль… Твоя мать ждет тебя там… Твоя обеспокоенная сестра осталась там… моя мать…

С внезапной решимостью взяв Монику за руки Ренато говорил, его умоляющий голос дрожал, прерывался от волнения. Но Моника отошла, уклоняясь от рук и решительно отказалась:

– Я не уеду из Сен-Пьера; не удалюсь от Хуана. И если ты действительно что-то хочешь сделать для меня, если я еще могу просить, умолять, то помоги мне навестить его этой ночью. Мне нужно его увидеть, поговорить, узнать, что он думает и как чувствует себя… Ты можешь это сделать, мне это необходимо. Я сойду с ума, если ты откажешь!

– Хорошо, Моника, успокойся. Не нужно меня так умолять… Я сделаю все возможное… Думаю, как законная жена Хуана Дьявола, у тебя есть право посетить его. И если нужно, я сам приведу тебя…

Увлекая за собой служанку, завернутая в широкую шелковую шаль, пряча по возможности лицо и фигуру, Айме поспешно спускалась по широким лестницам дома губернатора, чтобы выйти через боковую дверь, скрываясь и избегая зевак и офицерской охраны, стоявшей у входа. Там стоял ее экипаж; хозяйка и служанка быстро сели в него, и Айме приказала кучеру:

– Послушай, Сирило. Разворачивайся очень медленно… Нам нужно завернуть за Госпиталь и подойти к Форту Сен-Педро. Когда прибудем туда, я скажу, что делать дальше. Поезжай… трогай…!

– Ай, хозяйка! – запричитала напуганная Ана. – Вы словно хотите попасть в большую беду…

– Опусти занавески и раздевайся, – напомнила раздраженная Айме. – Поменяемся одеждой. Давай сюда блузку и юбку. А ты оденешь мою одежду и завернешься в накидку. Давай косынку… Нет, погоди! В накидке останусь я, чтобы закрыть лицо, если нужно. Возьми вот эту вуаль…

– Ай, хозяйка, хозяйка…! – жаловалась Ана. – Вы совсем сбили меня с толку…

– Делай то, что говорю без замечаний, дура! У нас считанные минуты… Когда мы подъедем к Форту, я спущусь. Я оставлю тебя одну, а ты подними занавески, чтобы я тебя видела… Накрой хорошенько лицо вуалью, и спрячь руки… А еще лучше одень вот эти перчатки. Ты прокатишься по главным улицам: от Набережной Порта до Авеню Виктора Гюго… Я хочу, чтобы тебя видели и поверили, что это я проезжаю…

Поделиться с друзьями: