Моника 2 часть
Шрифт:
– Пожалуйста, помолчите!
Задержав дыхание, Моника прислушивалась к голосам, словам, фразам, которые воздух доносил до ушей, но слышался лишь монотонный шаг часовых, а возбужденные глаза видели лишь освещенную решетку, где шевелились неясные тени…
Хуан резко отступил, рывком разорвав узел объятий, опоясавших его шею, словно вырывая их, он хотел вырвать душившую, терзавшую горло досаду, словно его смятение вылилось в грубом порыве на ту, которая побледнела перед его жесткостью…
– Зачем ты пришла? Чего ищешь? Кто тебя послал ко мне? Твоя сестра? Муж?
– Хватит, Хуан!
– А твоя сестра? Где твоя сестра?
Хуан остановил бросившуюся в его объятия Айме, решившую, что сломила его сопротивление. Крепче железного забора был вопрос, грубо сбежавший с губ, властно ударивший, как хлыст:
– Где твоя сестра? Что делает? Она заодно с Ренато, да? Это она сделала? Это была она?
– Это все, что пришло тебе в голову в качестве ответа? – спросила оскорбленная Айме.
– Я не отвечаю, а спрашиваю! Что ты знаешь о Монике? Это была ты с Ренато в Доминике? Или он искал ее один? Чем вызвано все это? Письмом Моники, да? Ради Бога, говори!
– Это все, что тебе интересно? – упрекнула возмущенная Айме. – Моя любовь, безумие, присутствие здесь, чему я подвергаюсь – ничего не значит для тебя? Ты неблагодарный негодяй, а я идиотка! Какое мне дело до того, в чем тебя будут обвинять и судить продажные судьи, что посадят в тюрьму? Какое дело, что будет с тобой, если ты такой неблагодарный?
– О чем ты говоришь, Айме? – спросил ошеломленный Хуан. – Что ты сказала?
– Что ты дурак, мечтатель, ребенок, которого может любой обмануть! Тебя интересует Моника, тебе важно, что она думает о тебе, пытаешься выяснить, она ли донесла на тебя, не так ли? Только идиот может спрашивать подобное.
– Почему идиот? Я не сделал ничего ей! Что она сказала?
– А, не знаю я! Наверное, ужасы, раз Ренато стал вести себя так… Ренато и все… Донья София, даже моя бедная мать, которая ни во что не вмешивается, даже она чуть не спятила, когда получила письмо Моники…
– Письмо Моники? Моника написала матери?
– А ты не знал?
– У меня было подозрение, но не прошло достаточно времени, чтобы дошло письмо, которое могло быть ее… То письмо, которое могло все спровоцировать, было написано Моникой раньше, гораздо раньше… Но когда? Как?
– Я слышала о каком-то докторе…
– А, доктор Фабер! Его написал доктор Фабер, да?
– Когда я говорила, что ты глупец, то имела в виду, что доверяешь первым встречным…
– Я никому не доверяю, а тебе меньше всех. Скорее всего ты лжешь, чтобы я возненавидел ее! Ты хочешь, чтобы я оставил ее, осудил ее как предательницу! Не впервые ты пытаешься заставить меня так думать! Хочешь, чтобы я ее ненавидел, был против нее!
– Думаю, это она должна тебя ненавидеть… Как мужчина ты отомстил…
–
Я не мстил! Ей я не должен мстить. Она не сделал мне вреда по своей воле… Она была лишь жертвой обстоятельств… Жертвой твоей подлости и интриг; жертва эгоизма и ревности Ренато… Я был против нее в момент заблуждения, но ни она не виновата, ни… – Хуан прервался и с гневом спросил: – Почему ты так улыбаешься?– Прости, Хуан, – притворно извинилась Айме, скрывая удовлетворение. – Успокойся. Ты прямо как тигр… Не следует все так воспринимать… Если бы ты чуть лучше знал людей, то тебя ничего не удивляло бы… Вижу, Моника тебя сильно волнует… Ты самый глупый, слепой и тупой из всех мужчин! Ты понимаешь, что на самом деле мы единственные жертвы?
– Ты? Ты жертва?
– Ты и я! Я имею в виду факты… Где ты сейчас находишься?
– Арестован конечно же. Но меня не смогут обвинить в чем-либо. Я долго доказывал, кто я, и теперь буду противостоять грядущему, пока моя невиновность не будет доказана. Я ничего не сделал Монике… У меня есть свидетели…
– Какой ты наивный! Думаешь, тебя обвиняют в том, что ты плохо обращался с ней? Нет! Есть тысяча вещей, в которых тебя обвиняют… Что имеет под собой основу… Многое, что неизбежно потянет тебя на дно… Увидишь… Моника не обвиняет… она держится в стороне. Скорее всего, если ее вызовут для дачи показаний, то она будет на твоей стороне. Может быть, публично поблагодарит за твое внимание к ней, когда она болела. Какое имеет значение, если она совершенно уверена, что ты не сбежишь, потому что тебе расставили ловушку, из которой никто не выберется?
– Что ты говоришь, Айме?
– Когда я узнала об этом, то ничего не могла поделать… меня осуждали все… Обманом я добилась, чтобы свекровь привезла меня в столицу. За их спиной, используя их влияние и их деньги, я три дня боролась, чтобы твои дела не были настолько плохи. Я старалась повлиять, воспользоваться дружескими связями, плакала и умоляла у ног губернатора…
– Нет… не может быть! То, что ты говоришь – неправда!
– Как ты думаешь я вошла сюда? Посмотри, пропуск, подписанный его рукой. Я получила его, пообещав, поклявшись, что ты будешь учтиво завтра давать показания. Тебя хотят раздавить, но боятся скандала, особенно свекровь. Теперь ты знаешь… она ненавидит тебя, презирает…
– Вот как!
– А также остальные, – ловко добавила нежная и подлая Айме. – Думаешь, я не знаю монашеские повадки сестры? Только с тобой, увлеченная твоей свободой воли, конечно же она стала мягкой, заботливой и нежной… Пока не заставила тебя поверить, что ты нравишься ей…
– Никогда! Никогда она не теряла достоинства! Никогда не переставала быть женщиной благородной и чистой, которая…!
– Что это? Что, Хуан? – прервала испуганная Айме, услышав шум далекого сигнального горна.
– Не знаю… Скорее всего, сменилась охрана …
– О, я спятила! Мне нужно уходить, у меня считанные минуты…
– Ты не уйдешь, не сведешь меня с ума! Ты не уйдешь. Пока не договоришь!
– Ладно, тогда не прерывай и слушай. Все это пришло посредством писем и новостей Моники. Мне и наполовину не известно, но я совершенно уверена, что это правда. Ты знаешь, она любила Ренато, всегда любила, а я имела простодушие рассказать ему об этом. Это польстило его мужскому тщеславию, и теперь от имени Моники он хочет любыми способами отобрать ее у тебя и ему ничего не важно.