Монстр

– Нет!!!

Я, буквально, забилась в истерике, пытаясь оттолкнуть от себя Смеющегося Джека! Но… мне не помогли ни крики, ни слёзы, ни попытки отбиться, убежать!.. Перед Джеком я была абсолютно беспомощна!

Джек схватил меня за волосы, заставляя поднять голову. Я зажмурилась, надеясь, что, хотя бы, это меня спасёт.

– Ну же! Покажи мне свои красивые глазки! – услышала я ласковый голос клоуна. – Я так хочу посмотреть на них! А иначе… иначе я разозлюсь, Амелия! И тогда, то, что я собираюсь сделать сейчас, покажется тебе ласковым поглаживанием.

Я поверила ему. Я поверила, что если не подчинюсь, то будет только хуже. Хотя, если подумать… что может быть хуже? Но, я была уверена, что Смеющийся Джек знает ответ на этот вопрос. Поэтому… поэтому я медленно открыла глаза… И, как только я это сделала, Джек схватил меня за подбородок, видимо, чтобы я не могла дёргать головой, а вторая его чудовищная рука, оснащённая когтями, потянулась к моим глазам… Я, завороженно, словно под гипнозом, смотрела на эту руку, пока… пока один из когтей не вонзился в мой правый глаз! Да, Джек не стал его просто вырывать. Он проткнул его один раз, потом, медленно-медленно, вытащил свой коготь из глаза, а, затем, быстро вонзил его вновь! Я кричала? Нет, я вопила! По-другому невозможно описать тот звук, который я издала! Я захлёбывалась своими воплями, слезами, агонией!.. Такая боль… Такой боли не должно существовать на этом свете! Я дёргалась, вырывалась, но, прижатая к полу не по-человечески сильным телом Джека, не могла сдвинуться ни на миллиметр. А мой глаз, к тому времени, наверное, уже превратился в кашу! Лишь тогда Джек вырвал его, вместе со зрительным нервом! Я помню, как смотрела своим уцелевшим глазом на то, как Джек, хохоча, крутит в своих руках мой глаз, а затем… затем, как он пожирает его!

– Благодарю за угощение, моя дорогая Амелия! Но, одного мне мало!

Как Джек поедает второй глаз, я уже не видела. Я не могла ничего видеть. Мой мир погрузился во тьму, где были только боль и страх!

Я почувствовала, как Смеющийся Джек отпускает меня. Но… что мне было теперь делать с этой свободой?! Я притронулась к тому месту, где должны были быть мои глаза. Я, словно, надеялась на какое-то безумное чудо… Но, мои пальцы нащупали, лишь, пустые глазницы! Отчаяние, ужас, чудовищная боль… Вот, что я чувствовала в тот миг! Всего этого не передать словами! Я не могу подобрать подходящих образов, чтобы описать, что это за боль! Что это за страх! И… темнота… Меня окружала темнота! Давящая, сводящая с ума!.. Страшная…

«Темно! Как же темно! – были тогда единственные связанные мысли. – Темно! Страшно! Я не хочу… не хочу находиться одна в этой темноте! Кто-нибудь… кто-нибудь, придите ко мне! Спасите… спасите меня! Спаси… спаси меня, Джек!». С последней мыслью ко мне пришло осознание того, что я не слышу никаких звуков! Ни звуков шагов, ни дыханья! Я не слышала Джека!

– Джек… Джек, где ты?!

Мне стало совсем… невыносимо страшно! В этой темноте, в которой я сейчас была, я боялась потерять Джека! Я боялась остаться без него!

– Джек… Джек, пожалуйста, не молчи!

Я знала, что не смогу сейчас сориентироваться в пространстве. Поэтому я, по стене, стала медленно передвигаться.

– Джек! – вновь позвала я. – Прошу тебя!.. Не молчи! Я не хочу… я не хочу быть без тебя в этой темноте! Это… это страшно!

Я услышала смех. Этот безумный ненормальный смех! Но, сейчас я его не боялась! Сейчас я желала оказаться рядом с его обладателем! Но… я не могла определить – с какой стороны слышится смех!

– Давай, моя милая, Амелия! – раздался голос над моим ухом. – Тянись ко мне! Ищи меня! Ведь, я единственный, кто может тебя спасти!

Я резко повернулась на голос, попыталась нащупать клоуна руками, но… безрезультатно. Вокруг снова было тихо. Моё состояние тогда можно было сравнить, наверное, с состоянием ребёнка, которого бросили одного, в лесу. В лесу, где никого нет. Где темно и страшно. Где тебя никто не спасёт. Где твои крики никто не услышит.

Превозмогая жуткую боль… превозмогая страх, отчаяние… я, на ощупь, обыскала весь фургон. И ничего. Я не могла найти Смеющегося Джека. Хотя, я слышала его смех. Казалось, что он доносится отовсюду! Он, словно, преследовал меня, но, в то же время, не давал себя найти!

Я окончательно потеряла всякую надежду. Мне казалось, что я навсегда осталась в этой темноте, в этой тишине… Я села на пол, облокотилась спиной на стену… Я не могла плакать из-за отсутствия слезных желёз… Я уже не могла кричать…

– Джек… Джек, пожалуйста… пожалуйста, спаси меня! Не оставляй… не оставляй меня одну! Я тебя прошу… Я больше никогда тебя не ослушаюсь! Я буду делать всё, что ты скажешь! Я… я убью кого угодно! Только… только не бросай! Джек…

– Не брошу, моя милая! Я же говорил тебе, в день нашей первой встречи, что мы теперь всегда будем вместе! – рука Джека погладила меня по голове, словно, ребёнка.

Ощутив, наконец, присутствие того, кто был мне так нужен, я… я была счастлива! Я была счастлива, что я снова с Джеком! Наверное, это счастье можно сравнить с радостью собаки, которая нашла своего любимого хозяина. Унизительное сравнение, правда? Но, по сути, наши отношения и были таковыми – хозяин и его послушная собака.

– Джек! – я протянула руки к нему, нащупала его тело, прижалась к нему. – Джек, не бросай меня больше! Пожалуйста! Эта темнота… она убивает!

– Так вот, что чувствуют люди без глаз, да? Они так не хотят оставаться одни! – Джек рассмеялся. – Но, ты не останешься одна! Никогда!

Эти слова были для меня сейчас счастьем. Темнота отступила. Я больше не была одна. Я больше не была одна в этом безумно-страшном мире! В мире, где все меня ненавидят и презирают! Смеющийся Джек… Он всегда будет рядом со мной! Он всегда поможет мне! Он никогда меня не бросит! От осознания этого мне… мне стало спокойно. Я даже боли сейчас почти не чувствовала.

А потом… потом я лежала на кровати, положив голову на колени Джека. Я чувствовала себя хорошо и безопасно. Хотя… процесс восстановления глаз оказался очень болезненным. Как будто мне в глазницы вставляли металлические иглы и ковырялись там! Но, это ещё было не всё. Потом, долго восстанавливалось зрение. Какое-то время я не могла открыть глаза – мне было больно от света. Затем, когда я, всё-таки, смогла это сделать, я всё видела очень расплывчато и нечётко. Но, в конце концов, всё пришло в норму.

– М-да, с глазами больше играть не будем, – произнёс Джек. – Уж слишком долго они восстанавливаются!

Я согласно кивнула. Восстанавливались они, действительно, долго. Да и больно очень. Конечно, с самим процессом вырывания глаз не сравнить, но… тоже приятного мало.

– Амелия! – позвали меня. – Выходи! Мы на обед остановились!

А мне так не хотелось никуда идти! Мне хотелось ещё, подольше, вот так полежать на коленях Джека. Но… если я не выйду, это будет странно. Поэтому я, получив согласие клоуна, с неохотой, пошла обедать.

За обедом мне всё не нравилось. Не нравилась еда, окружение!.. Мне не нравилось, когда кто-то пытался со мной заговорить!

Наконец, я не выдержала, встала и сказала коротко:

– Я к себе.

– Эй, Амелия! А за обед поблагодарить? – остановил меня Жозеф.

– Не вижу причин благодарить за то, что мне не понравилось! – отрезала я.

– Амелия!.. – начал Жозеф, но его остановила женщина, которая всё это и готовила:

– Не надо, Жозеф! Ты же знаешь, что Амелии сейчас тяжело!