Моралист (= Специалист по этике, Инженер по этике)

Ничем не выделявшийся среди других воин дал приказ возвращаться. Солдаты сомкнулись вокруг пленников.

– Иду, иду. Сейчас покончу с завтраком и иду, - сказал Язон, догрызая кость.
– Я уже вижу ожидающие меня любимые креноджи, поэтому прежде, чем сменить меню, я как следует подкреплюсь.

Стоящий рядом солдат растерянно посмотрел на Снарби.

– Кто он? Я могу его убить?

– Нет, нет, - воскликнул Снарби.
– Это он построил эту дьявольскую машину. Он знает все ее секреты. Хертуг Перссон пытками заставит его построить новую.

– Все, господа. Я готов, - Язон вытер руки о траву.
– Может быть, кто-нибудь из вас, пока мы будем идти, поведает мне, кто такой этот Хертуг и что нас ждет впереди?

– Я расскажу, - согласился Снарби, и они тронулись в путь.
– Я сражался за Перссонов, и Перссоны знают меня и верят мне. Это очень влиятельная фамилия в Аппсале, хотя и не такая, как Трозеллинги. Перссоны знают много разных тайн. А если я открою им секрет кароджа, они хорошо наградят меня. И я это сделаю!
– он придвинулся к Язону.
– Ты поможешь мне. Я сам буду пытать тебя, пока ты не расскажешь все, что тебе известно.

Язону надоело слушать глупые бредни Снарби, он подставил ногу, и предатель растянулся на траве. Солдаты прошли мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. Снарби молча поднялся и, обиженный, пристроился в самом хвосте процессии. Язону было над чем поразмыслить.

ГЛАВА XI

С высоты холма Аппсала, окруженная морем, выглядела как догорающее пепелище. Только подойдя ближе, Язон разглядел причину дымовой завесы.

Все здания города были сплошь утыканы дымовыми трубами, большими и малыми. Они нещадно дымили, наполняя воздух гарью и смогом.

Весь город был расположен на островах. Неуклюжие большие корабли бороздили прибрежные воды, а мелкие утлые суденышки барахтались в водах многочисленных каналов.

Язон с надеждой выискивал хоть какие-нибудь следы космопорта или другие признаки межзвездной культуры, но тщетно.

Тропа, по которой они шли, вновь спустилась вниз, и город скрылся за грядой холмов. Прошло еще несколько часов изнурительного пути, пока, наконец, они приблизились к морю. Средних размеров парусный фрегат стоял, пришвартованный к каменному причалу. Пленников связали по рукам и ногам и бросили в трюм корабля. Язон с трудом примостился около двух плохо пригнанных досок. Чтобы приободрить себя и своих товарищей, он, глядя в щель, принялся описывать их новое путешествие - на этот раз морское.

– ...И вот перед нами открывается вид на древний романтический город Аппсала, славящийся отвратительными обычаями, кровожадными туземцами и полным отсутствием санитарии, о чем свидетельствует канал, воды которого разрезает сейчас киль нашего славного корабля; скорее его можно назвать сточной канавой.

А теперь, обратите внимание, с левого борта мимо нас проплывают густонаселенные острова. Те, что поменьше - покрыты лачугами, да такими грязными и дряхлыми, что крысиные норы в сравнении с ними - дворцы небесные. На больших островах за высокими стенами прячутся начиненные всевозможными видами смерти каменные крепости, готовые в любой момент явить свой звериный лик всему миру. Как вы сами понимаете, сосредоточение в одном городе такого огромного количества крепостей говорит о том, что каждая из них представляет собой неприкосновенную личную собственность одного племени, группы или клана, о которых нам поведал наш незабвенный друг Иуда.

Вглядитесь в эти памятники человеческой жадности. Это конечный продукт системы, которая берет начало от рабовладельцев типа Чаки, продолжается в семейной династии дзертаноджей и достигает апогея порочности за этими неприступными стенами.

Все тот же закон: каждый сам за себя, единственная дорога к власти дорога по трупам соотечественников. Все технические открытия и изобретения строго засекречены и используются исключительно в корыстных целях.

Никогда я не видел, чтобы человеческая жадность и эгоизм достигали подобных размахов. Я восхищен...
– в этот момент корабль резко изменил курс, и Язон скатился в вонючую трюмную воду.
– Низвержение человека... пробурчал он, с трудом взбираясь обратно.

Корабль тряхнуло еще раз - он ударился о сваи причала. Где-то наверху послышались лихая брань, крики, и парусник замер. Со страшным скрипом закрылись морские ворота, открылся люк, и пленников выволокли наружу. Они находились в доке, окруженном высокими стенами.

Их втолкнули в отворившуюся дверь и повели по бесконечному узкому коридору, через множество проходных комнат, мимо бесчисленной стражи.

Наконец, они очутились в центральной зале, лишенной какого бы то ни было убранства, за исключением ржавого железного трона, на котором восседал, несомненно, сам Хертуг Перссон.

Великолепные седые волосы струились по его плечам, а белая борода, казалось, была слеплена из снега. Впечатление портили большой круглый нос и маленькие красные глазки.

– Эй, вы!
– под сводами зала раздался зычный голос Перссона.
– Почему вы до сих пор живы?

– Мы твои рабы, Хертуг! Мы твои рабы!
– в один голос заорали все присутствующие и замахали руками.

– Я не раб, - вдруг раздался в наступившей тишине одинокий голос Майка.

Толстый конец лука, стоящего рядом с ним воина, описал в воздухе дугу, и оглушенный Майк свалился на пол.

– У тебя новые рабы, о Хертуг!
– сказал воин.

– Который из них знает секрет кароджа?
– спросил Хертуг. Воин указал на Язона.

Тут вперед выступил Снарби.

– Да, это он, о Могучий Хертуг! Он может сделать кародж и заставить его повиноваться. Я знаю. Я видел его работу. Еще он сделал огненные кувшины, которые сожгли дзертаноджей. И множество других вещей он сделал, о Могучий. Я привел его к тебе. Пусть он послужит во славу Перссонов и строит им кароджи. Вот обломки машины, на которой мы бежали от дзертаноджей, этот кародж все съел и взорвал сам себя.

Снабри положил перед Хертугом останки кароджа и некоторые уцелевшие инструменты.

Могучий презрительно скривил рот.

– Разве это доказательство?!
– язвительно произнес он и повернулся к Язону.
– Эта рухлядь ничего не значит. Как ты докажешь мне, раб, что умеешь делать все то, что я сейчас услышал?

Язону очень хотелось отказаться от всего, что наговорил Снарби, чтобы отомстить предателю, но он тут же отбросил эту мысль по многим причинам. Во-первых, из чисто гуманных соображений - не вина Снарби, что он родился и вырос в обществе с волчьими законами, а главное, Язон прекрасно понимал, какие последствия грозят ему в случае отказа. Он помнил, как Снарби заикался о каких-то там пытках и не слишком торопился познакомиться с ними.

– Доказать нетрудно, о Хертуг! Я могу построить машины, которые ходят, летают, плавают, говорят; лают, как собаки, и катаются на своих спинах.

– Ты построишь мне кародж?

– Конечно. Если у вас найдутся подходящие инструменты и материалы. Но сначала я должен выяснить, на чем специализируется твой клан. Ты понимаешь, о чем я говорю. Трозеллинги делают кароджи, дзертаноджи качают нефть. Чем занимаются твои люди?

– Ты не можешь не знать славы Перссонов!

– Я прибыл из дальних краев, а новости о вашем городе доходят туда медленно.