Москва

11 | 00969 Господь забыл свои места, С утра заросшие дождями, С изнанки тесного листа Потьма струится в мирозданье, Сплетая весь окрестный вид В живую ткань перемещений, Без обещаний и обид, Без слабости и всепрощений. И поднимается в душе Навстречу бережность такая… Бессмертьем, кажется, уже Простегана их ткань живая.

СТАРЫЙ САД

11 | 00970 Мороз был, как недвижный вихрь, Со всею яростью бездонной Вмещался он от сих до сих, В саду, алмазом на ладони. И в воздухе, так высоко, Вдали, с медлительностью древней, Плоды неистовства его, Летали белые деревья. И пруд был спрятан сам в себя, И бился тихо, словно сердце. И памятливей страстотерпца, С утра округу серебря, Ходило солнце мимо дома, Где все забыто и знакомо. 11 | 00971 Холмики, поросшие травой, Выцветшие от дождя ограды, А внизу, как в пропасти живой, Сыпятся дома на дне оврага. Ставни, двери стукают всерьез, В сути поднимаясь до искусства, Кто же это кладбище вознес На такую высоту и пустошь! Что опять не провести черты Между почвой спрятанной и небом. И опять внизу до темноты — Двери, ставни, горести, победы… 11 | 00972 Воздух колышет соседнего сада Крылатую тварь и листву на ветвях, Вплавь вознесенная, прячет ограда Неясных цветов полусонную явь. Одноэтажного дома постройка Никнет к земле под наплывом небес, Беззвучные камни и вечер нестойкий, Да непостижимый паденья отвес. С открытыми ночь подступает глазами, Невидящим взором обводит косу, Сады и дома, комаров над садами, И море, подползшее к самому сну. 11 | 00973 Незнаемой зимы Бессменная пора. Все сроки снесены И длятся до утра. И час имен далек, И солнце по утрам Скользит, как мотылек, Над перекрестьем рам. Но чудится всерьез: Меж нами третий – ночь. Так до седых волос Себя не превозмочь. И снова по утрам Не провести межи Над перекрестьем ран, И это значит – жизнь.

ДОРОГА

(песни северного Орфея)

I

11 | 00974 Я не жил здесь, я пилигрим, Сквозь дней метель и гам Иду печален и один Опять к твоим ногам. В горах, ступая по репью, Спускаясь в тень долин, Смеюсь, играю и пою, Печален и один. Пою: ужели прежних дней Вотще любовь моя, Как выпь над призраком полей, Над призраком жилья. Пою: он нас переживет, Мир, сотканный из слез, Проглянет мне из темных вод Лишь прядь твоих волос. Я не жил здесь, я пилигрим, Я только пел в пути, Всегда печален и один, Печален и один

II

11 | 00975 Вновь посетил я край, где Где говорит Ока, Скитайся и играй, Сказали берега. Я столько накопил Их за нелегкий путь Пологих и таких, Где страшно вверх взглянуть. Я столько делал дел, Я столько слов сложил, Что перепутал, где Скитался, пел и жил. Что кажется родным Мне каждый новый край, Мне каждый кров и дым… Скитайся и играй!

III

11 | 00976 Дорога… – «Послушай, за поворотом…» — Дорога, кустарник… – «Послушай! Ведь там, За поворотом знакомое что-то, За поворотом…» – Дорога, туман, Кустарник и пыль под ногами… – «Послушай! За поворотом ольха над прудом, И дом, и…» – Дорога, ворчанье кукушки, Кустарник… – «Послушай! Ольшаник и дом За поворотом, крыльцо и раскрыта Дверь, только…» – Дорога и поворот, Пруд, дом и крыльцо, и раскрыта Дверь… Только кого она ждет?

IV

11 | 00977 Итак, пора! Прощай, прощай! Мне свет и сер, и сир! Уходишь ты в тот странный край, Где всем покой и мир. Где всем покой, а мне, а мне С сумою на плечах Молиться богу и луне, И на любой очаг. Нас мир обоих свысока Скитальцами нарек, Нас перепутала река, нас породил ночлег. Нас перепутала река… Мне свет и сер, и сир, Уходишь ты в тот странный край, Где всем покой и мир.

V

11 | 00978 Вот пригород дымный, он издали груб. Но вот пододвинулся. Улица вглубь. Афиши, витрины, и двери кругом. Вот дом двухэтажный. Лицо за окном. Вот глаз приоткрылся. Скатилась слеза, И в ней отразились прохожих глаза. И снова афиши, витрины, дома. Вот кончился город. Надвинулась тьма. Сдвигает предметы, ведет наугад. Смывает приметы названий и дат. 11 | 00979 Снег засыпает местность лесную С нечеловечьим усердьем. Господи! Да не вызовусь всуе Свидетелем милосердья! Где бессловесною былью и хвоей Просек и тропок чуть видных Тронулось небо над головою — Господи, да не выдам!11 | 00980 Деревья голые стоят. Просматриваемые светом До семени, что век назад Отяготило землю эту. И каждый год издалека Дух семени встает и бродит По дереву впотьмах, пока До той границы не доходят. И вспыхивает над листвой, И сад возносится до жизни, И воздух бьется сам не свой, Какую-то тревогу вызнав.