Мост висельников

Шон развернулся и она в то же мгновение нажала на спусковой крючок, эхо взрыва, казалось, разнеслось по всей комнате, а крик боли Шона осветил меня изнутри.

Шон яростно взревел, когда пуля пробила ему руку, а мисс Мейбл отшатнулась, когда отдача чуть не сбила ее с ног.

— Получи, ты, гнилая тварь! — закричала она с упорством гораздо более молодой женщины, той, которая раньше сталкивалась с демонами и побеждала.

— Ах ты, старая летучая мышь! — Взревел Шон и на следующем вдохе выхватил из-за пояса маленький кинжал и полоснул им по горлу Мейбл с такой силой, что кровь забрызгала стены и потолок, прежде чем я успела полностью осознать, что он сделал.

Мое сердце замерло в груди, когда я уставилась на нее, моему мозгу потребовалось слишком много времени, чтобы осознать то, чему я только что стала свидетелем, поскольку шок держал меня в плену, а горе надвигалось на меня, как товарный поезд.

Мучительный рев сорвался с моих губ, когда ее широко раскрытые глаза встретились с моими, время полностью остановилось, когда я попытался завладеть им, заставить его отменить то, что только что было сделано. Но я была беспомощной перед этой судьбой, когда Мейбл пошатнулась и упала на пол, ее тело обмякло, а вокруг нее растеклась лужа крови, едва дав ей время осознать, что произошло.

Смерть пришла за ней быстро, забрав ее из этого мира и оставив меня далеко позади, не оставив ничего, кроме боли, на том месте, которое она занимала.

Ужас эхом прокатился по моему телу, время снова пошло, когда реальность ее потери рикошетом прокатилась по моим конечностям в бесконечном круговороте воспоминаний, наполненных туманным солнечным светом и такой привязанностью, какой я никогда не знала до нее.

Я слышала отголоски нашего общего смеха, когда мы сидели на крыльце ее особняка Роузвудов, потягивая лимонад, поскольку жизнь обещала нам бесконечные дни вместе. По крайней мере, так казалось тогда. Отрезок времени, который, как я думала, никогда не подойдет к концу, но я узнала самым горьким образом, что все хорошее рано или поздно увядает. Лето сменялось осенью, и зима ждала своего часа. Мисс Мейбл была одной из самых милых и чистых людей в Сансет-Коув, и она стала моей опорой. И вот теперь пришла зима, чтобы, наконец, украсть ее самым жестоким способом, какой только можно вообразить.

Боль проделала дыру в моей груди, и агония поселилась во мне, когда горе, которое я испытывала из-за потери ее, прорвалось сквозь все чувства и рассудок, не оставив ничего, кроме холодной, жесткой пощечины реальности на ее месте вместе с отчаянной потребностью в мести, которую я планировала получить любой ценой.

Шон повернулся ко мне, а я застыла в шоке, потому что кровь женщины, которую я любила, покрывала его с ног до головы, и ее смерть заставляла его глаза сверкать невыразимой силой, пока он купался в боли, которую причинил мне, в моих страданиях, которые были его опорой.

— Я думаю, нам пора заняться делом, не так ли? Только ты и я, и этот огонь в твоих глазах говорит о том, что ты хочешь этого, — бросил он с вызовом, засовывая окровавленный нож в ножны на поясе.

Что-то в его словах вывело меня из состояния шока и вернуло к реальности. Туда, где дьявол разгуливал на свободе всю мою жизнь, учиняя резню и причиняя страдания, и мне нужно было изгнать его, прежде чем он сможет причинить еще больше вреда.

Шон бросился на меня, и я прыгнула прямо на него, вместо того чтобы бежать, как он ожидал, переполненная яростью и отчаянием, которые я испытывала из-за смерти Мейбл.

У меня вырвался крик, когда мы столкнулись, и мой рост благодаря кровати позволил мне изо всех сил ударить коленом ему в лицо, когда его руки крепко обхватили мою талию.

Он швырнул меня на спину и закричал от боли, старый матрас заставил меня подпрыгнуть, и он нанес удар кулаком в мой бок, пытаясь подмять меня под себя, но я проигнорировала боль от удара и изо всех сил пнула его по яйцам.

— Блядь! — Шон взревел, отшатываясь, и я откатилась в сторону, поднялась на ноги у дальней стороны кровати, схватила тумбочку и швырнула ее в него, когда он мгновенно снова набросился на меня.

Шон отбросил ее в сторону, вздрогнув, поскольку пулевое отверстие, проделанное мисс Мейбл в его руке, явно доставляло ему боль.

Я огляделась вокруг в поисках чего-нибудь еще, что можно было бы использовать в качестве оружия, но Шон врезался в меня прежде, чем я успела что-либо найти, его вес отбросил меня к стене, и он нацелился ударить меня кулаком в лицо. Я увернулась от него, в результате чего он с хрустом ударился о деревянную стену позади меня.

Он зарычал на меня, прижимая к стене своим весом и пытаясь схватить за горло, но я дернула головой вперед, и боль пронзила мой череп, когда мой лоб столкнулся с его переносицей, и он взвыл в агонии, когда она треснула от удара.

Я нанесла удар, целясь прямо в его огнестрельную рану, и заставила его снова отпустить меня. Я схватила старую лампу со стола рядом со мной, замахнулась ею на него и ударила его по затылку, отчего на нас дождем посыпались осколки стекла и фарфора.

— Ты маленькая сука, — рявкнул он, нанося удар, который пришелся мне прямо в челюсть и отбросил меня к кровати.

Мои босые ноги поскользнулись в луже крови мисс Мейбл, и звук горя и агонии вырвался из меня, когда я попыталась удержаться на ногах, ухватившись за край матраса и отползая в сторону, когда Шон взревел, как зверь, и снова бросился на меня.

Его руки сомкнулись вокруг меня, несмотря на мои попытки вырваться, и он швырнул меня на пол с такой силой, что у меня перед глазами поплыли белые пятна, когда я ударилась затылком о половицы.

Шон пнул меня ногой в ботинке в бок, заставив меня вскрикнуть от боли, а затем продолжил пинать снова и снова, пока что-то не хрустнуло под силой его ударов, и крик сорвался с моих губ.

Он глухо рассмеялся, переворачивая меня на спину носком ботинка, пока я корчилась от боли под ним, пытаясь отползти назад.

— А вот и оно, — издевательски произнес он, опускаясь, чтобы оседлать меня. Его вес прижал меня к полу, и он достал свой телефон из кармана и направил его прямо мне в лицо. — Существо, которое околдовало всех вас и обрекло на вечное проклятие, которого требовала ее так называемая любовь.

Я попыталась отвернуться, не желая, чтобы мои мальчики видели меня в таком состоянии, но Шон схватил меня за челюсть своими окровавленными пальцами и повернул мою голову так, что у меня не было выбора, кроме как смотреть.

Они были там. Все четверо, кричали и выкрикивали мое имя в темноте. Сквозь бешеный стук моего собственного пульса я слышала их, они были так чертовски близко и в то же время так ужасно далеко.

— Я люблю вас, — выдохнула я, когда рука Шона переместилась на мое горло, и его взгляд стал диким и отчаянным, потребность закончить все вспыхнула в его глазах. Я знала, что ему надоело играть со мной.

— Финал, сладенькая, — промурлыкал он, роняя телефон и обхватывая и другой рукой мое горло, заставляя меня смотреть на него и только на него, желая, чтобы мои последние мгновения принадлежали только ему.