Мост висельников

Фокс вернулся в комнату, подошел, чтобы забрать сумку Роуг, и кивнул ей, давая понять, что дело сделано. Никто не спорил с Арлекином.

— У нее уже есть имя? — Спросил я. Мы все так долго спорили о том, как ее назвать, что решили, что последнее слово будет за Роуг, и на этом все.

Роуг ухмыльнулась и кивнула, выпрямляясь в постели. — Рейнджер.

— Как Одинокий Рейнджер? — спросил Чейз с недоумением.

— Нет, не как Одинокий Рейнджер, — фыркнула Роуг. — Как Зеленый Рейнджер из «Могучих Рейнджеров».

— Мне это, как ни странно, нравится, — сказал я, когда Рик громко рассмеялся и кивнул в знак согласия.

— Рейнджер, — Фокс попробовал произнести это имя, глядя на нее сверху вниз.

— На самом деле в этом есть что-то особенное, — признал Чейз.

— Тогда все, — сказала Роуг. — Решено. Она Рейнджер Арлекин.

Чейз наклонился вперед, чтобы пощекотать ей подбородок. — Добро пожаловать в команду, крошка.

***

— Сюрприз! — Сказал Чейз, появляясь на заднем крыльце, катя за собой свой старый мотоцикл, который теперь был свежевыкрашен в розовый цвет, с маленькими кисточками на руле.

Я сидел рядом с Роуг на диване под открытым небом, пока она кормила Рейнджер рядом со мной, глядя на Чейза, приподняв брови.

— Вау, это так мило, — сказала она.

— Может быть, Рейнджер сможет немного прокатиться на нем, — сказал Чейз.

— Ей три дня от роду, — сказала Роуг. — Она не может ездить на мотоцикле.

Лицо Чейза вытянулось, но он скрыл это смехом. — Ну, да, но примерно через несколько недель или что-то в этом роде. Очевидно, мне нужно достать для нее специальное сиденье, чтобы она сидела поверх седла, но тогда…

— Чувак, это мотоцикл для взрослых, — сказал я, фыркнув. — Она не поедет на нем, пока ей не исполнится лет тринадцать.

Щеки Чейза порозовели, и он прислонил мотоцикл к перилам крыльца.

— Да, я знаю, — он рассмеялся немного слишком громко. — Я пошутил.

— Ты совсем не шутил, — сказала Роуг, когда рассмеялась, и Рейнджер оторвалась от ее соска. — О, прости, милая.

Я помог ей снова прижаться, обхватив затылок Рейнджер и улыбаясь прекрасному виду моей дочери в объятиях любви всей моей жизни.

Тихий скулящий звук привлек мое внимание, и я, нахмурившись, поднял голову, заметив Дворнягу, карабкающегося по ступенькам крыльца с белой мышью в зубах.

— Черт, — выдохнул я, вскакивая со своего места и направляясь, чтобы забрать это у него.

Когда Дворняга положил ее, я понял, что это вовсе не мышь. Это был долбаный щенок.

Я уставился на него, когда Дворняга подтолкнул его ко мне носом, и я в тревоге оглянулся на Роуг и Чейза.

— Он украл его у какой-то бедной собаки? — Спросил Чейз.

— Ни за что, он не похититель щенков, — сказала Роуг, и благоговейный трепет осветил ее черты. — Это твой, мальчик?

Дворняга тявкнул, виляя своим крошечным хвостиком, и я заметил неряшливого коричневого терьера, выглядывающего из-за нижней ступеньки крыльца позади него.

— Привет, девочка, — сказал я, протягивая к ней руку, и она немного задрожала, прежде чем Дворняга ободряюще залаял, и она вприпрыжку взбежала по ступенькам, обнюхав мою руку, прежде чем лизнуть ее.

Я погладил ее по голове, и она села рядом с Дворнягой и щенком, который, извиваясь, пробирался к ней.

— Это действительно твой? — Я спросил Дворнягу как сумасшедший, но он ответил радостным тявканьем и наклонился, чтобы лизнуть щенка.

— У нас одновременно родились дети, — пропищала Роуг. — Можно посмотреть?

Моей девочке все еще было больно после родов, поэтому я осторожно взял щенка на руки и поднес к ней, чтобы она могла познакомиться с ним. Дворняга подбежал со своей подружкой на буксире и запрыгнул рядом с Роуг, облизывая голову Рейнджер, прежде чем посмотреть на своего собственного ребенка.

— О боже мой, — выдохнула Роуг, поглаживая щенка по голове, и мать тоже подпрыгнула, уткнувшись носом в мою руку.

— Мы оставим их всех, — объявила Роуг. — Вот и все.

— Что такое? — Фокс вышел на крыльцо с хмурым видом, который говорил, что что-то не так, и я немедленно выпрямился. Его взгляд упал на собак, и его брови поползли вверх.

— Мы оставим их себе, — повторила Роуг. — Это Пушинка, — она выбрала кличку для мамы собаки. — А их ребенок может быть Щенком.

— Прекрасно, — сказал Фокс, казавшийся слишком рассеянным, чтобы сомневаться в этом.

— Что происходит? — Спросил Чейз, тоже почувствовав неладное.

— «Игровая Площадка Грешников», — вздохнул он, и мое сердце сжалось от этих двух слов. — Мне только что сообщили, что этот придурок, который купил ее, собирается снести ее через тридцать минут. Рик отправился туда, чтобы посмотреть, сможет ли он наконец связаться с тем, кто это был, но выглядит это не очень хорошо.

— Черт, — прорычал я.

Несколько месяцев назад какой-то анонимный покупатель приобрел это место и начал работы по реконструкции, чтобы открыть его для публики как безвкусный современный торговый центр. Мы бы сами купили его, если бы знали, что оно вообще продается, но кто-то, черт возьми, успел нас опередить. На здание установили леса и натянули защитные покрытия, так что мы даже не могли разглядеть, что этот придурок делает с нашим любимым местом детства. Но на прошлой неделе стало известно, что у здания серьезные структурные дефекты, и владелец решил снести его и закрыть проект.

Никто не знал имени покупателя, и даже Сейнт Мемфис не смог раскопать никакой информации о нем, когда мы попросили.

— Если Рику удастся связаться с владельцем до того, как он ее снесет, у нас, возможно, еще будет шанс купить ее, — сказал Фокс. — Но я хочу поехать туда и помочь.

— Я тоже, — сказала Роуг, поднимаясь на ноги, и я взял щенка на руки. — Я все равно хочу быть там, если ее снесут. Мы должны быть там до конца. — В ее глазах была боль, и я поцеловал ее в щеку, опечаленный этим.

— Тогда пошли, — сказал Фокс.

Мы все направились внутрь, две взрослые собаки следовали за нами по пятам, не отставая от Роуг, хотя она ни разу не пожаловалась на боль, только отказалась когда-либо проходить через это снова. И, честно говоря, один ребенок наполнил мое сердце до краев. Мне не нужно было ни больше, ни меньше.

Я положил крошечного щенка в кроватку Дворняги, и Пушинка попила воды из миски рядом с ней, прежде чем взять себе лакомство с курицей и вот так свернуться калачиком со своим щенком. Дом, милый дом.