Мост висельников

— Узи? — спросила она, переводя взгляд с него на меня и слегка нахмурившись. — Какого рода…

— Из тех, что проверяют наличие детей. Сейчас.

— Сэр, вы не можете просто…

— Скажи мне, куда идти, — потребовал он, и хотя ее брови нахмурились, она сдалась под силой его голоса, и, возможно, в ее глазах мелькнуло узнавание. Теперь он был одним из королей-«Арлекинов», правителем этого города, и в Сансет-Коув было очень мало уголков, в которых не знали этого.

— Второй этаж, поверните из лифта направо. Следуйте указателям, чтобы…

Фокс ушел прежде, чем она успела договорить, а я уткнулась лицом ему в плечо и рассмеялась.

— Ты такой придурок, — пробормотала я.

— Все, что угодно, лишь бы ты получила то, что тебе нужно, — ответил он, пожимая плечами.

Он нажал кнопку вызова лифта, проходя мимо людей, которые уже ждали его прибытия, и я думаю, что что-то в нем было чертовски пугающим, потому что никто из них тоже не последовал за нами в лифт. Мы поднялись на второй этаж, и Фокс провел нас прямо к регистрации в дородовом отделении, прежде чем привлечь внимание женщины, которая тоже там работала.

— Моей девочке нужно сделать узи, — твердо сказал он, и женщина подняла на него хмурый взгляд.

— Ну, как и половине людей, ожидающих в этой комнате.

— Мы первые, — ответил он, доставая из кармана пачку наличных и бросая ее перед ней. — Я могу достать пистолет следующим, если это потребуется?

Женщина несколько секунд смотрела на него, моргая, затем оглядела комнату и поспешно сунула деньги в карман, пока кто-нибудь еще не успел этого заметить. Она жестом пригласила нас следовать за ней, и мы направились по другому коридору в тускло освещенную палату, где она указала на кровать рядом с аппаратом УЗИ.

Фокс усадил меня на нее, но я схватила его за руку, когда он сделал движение отступить, удерживая его рядом со мной, нравилось ему это или нет, хотя ухмылка на его губах говорила о том, что он был очень доволен этим.

— Заткнись, — прошипела я.

— Я ничего не говорил.

— Ты думаешь.

— Тогда я точно перестану думать.

— Это было бы идеально, — согласилась я.

— Хорошо, мы собираемся начать, — сказала медсестра, откашлявшись, когда задрала мою футболку, и я ахнула, когда она брызнула холодным желе мне на нижнюю часть живота. — Просто расслабьтесь и смотрите на экран, и мы посмотрим, есть ли нам здесь на что посмотреть.

Я прикусила нижнюю губу, когда она прижала странную штуковину к моему животу, мои глаза переместились на маленький экран, и моя хватка на руке Фокса усилилась, когда я уставилась на черные и серые гранулы, которые перемещались, когда она двигала штуковину.

— Отлично… Вот и мы, — сказала она, когда в центре экрана появилось темное пятно, в центре которого сидел маленький комок, отчего мое сердце замерло, а в легких перехватило дыхание.

— О, — выдохнула я, слезы потекли по моим щекам без моего согласия, и Фокс резко втянул воздух, когда наклонился вперед, чтобы лучше видеть.

— Черт возьми, это же ребенок, — сказал он.

Я уставилась на маленький комочек на экране, слова женщины, проводившей мое сканирование, долетали до моих ушей и уносились прочь, когда я забыла как дышать, очарованная реальностью, которая только что стала моей. Мое сердце колотилось со скоростью миллион миль в минуту, ладони стали скользкими, и я мертвой хваткой вцепилась в руку Фокса, когда что-то глубоко внутри меня скрутилось и засело там, перерастая в идею, которую я никогда раньше не лелеяла.

Ничего не изменилось, и все изменилось одновременно. Реальность, в которой я была, и та, которая ждала меня через несколько месяцев, вдруг оказались совершенно чуждыми друг другу. Я не знала, как это будет выглядеть и что это будет значить, но передо мной открывались все эти странные и неучтенные возможности.

Я не знала, что это значит или чего я должна теперь хотеть, но истина была прямо там, на экране: маленькие ручки и ножки двигались, а сердечко билось, не давая мне отрицать это ни на мгновение.

Это был ребенок.

Маленькое, крошечное существо.

И оно было мое.

Я расхаживал взад-вперед по пляжу, солнце пекло мне спину, а мир продолжал крениться и раскачиваться, как будто я был на чертовой лодке в шторм.

Джей-Джей сидел на земле, наблюдая, как я расхаживаю перед ним, в то время как Маверик все еще был в припаркованном рядом с нами грузовике, уткнувшись лбом в руль.

— Я не могу этого сделать, Джей, — сказал я, продолжая прокладывать дорожку в песке, расхаживая перед ним взад-вперед. — Я не создан для этого.

— И ты думаешь, что я создан? — прохрипел Джей-Джей. — Я только недавно встретил своего собственного отца. Я не могу им стать. Я даже не знаю, как это должно быть. Мне теперь нужно носить носки с сандалиями? О боже, я буду совсем как Гван. — Он закрыл лицо руками, и Рик, наконец, вышел из грузовика, обвиняюще глядя на Джей-Джея и целеустремленно направляясь к нам.

— Это ты, — обвиняюще прорычал он, хватая Джей-Джея и поднимая его на ноги. — Это твой член сделал это с нами.

— Что? — рявкнул Джей-Джей, сбрасывая с себя руки Рика, но Маверик снова бросился на него, сбив с ног футбольным приемом и упав сверху на него на песок. — Тебе всегда приходилось надевать два презерватива, потому что ты знаешь то, чего не знаем мы. У тебя супер пловцы, признай это! Ты и твой трусливый маленький член-ниндзя несете за это ответственность.

— Пошел ты. — Джей-Джей боролся и ударил Рика в ответ, они вдвоем катались и дрались на песке, в то время как я тупо наблюдал за ними, наполовину осознавая, что мне, вероятно, следует вмешаться, пока я чувствую себя слишком отвлеченным, чтобы сделать это.

— Это у тебя на члене вытатуировано какое-то гребаное вудуистское дерьмо, — прорычал Джей-Джей Рику. — Откуда ты знаешь, что это не заклинание плодовитости, а?

— Ты хватаешься за соломинку, Джонни Джеймс, — прошипел Рик, хватая Джей-Джея за горло и начиная душить его. — Это у тебя необычные движения, ты, наверное, все это время танцевал своим членом прямо в ее яичники.

Я застонал, глядя в небо и умоляя одинокое белое облачко над головой помочь нам.

— Нам придется пройти тест на отцовство, — сказал я. — Я могу это сделать, только в том случае, если он не мой.