Мой бесполезный жених оказался притворщиком

Мне заложило уши.

Я посмотрела на покрытую грязью и пылью спину человека перед собой.

Как Змеев его назвал?

Лукьян Хилков?

Хилков?

Но ведь это же невозможно.

Всех Хилковых казнили.

Всех до одного.

Хилковы были второй по значимости аристократической семьей империи. В Совете думных бояр и поместных дворян, совещательной палате при императоре, они принадлежали к одной со Змеевыми фракции, противоположной фракции графа Флорианского. И, если император предпочитал полагаться на военных, то императрица явно благоволила Змеевым и Хилковым, ведь именно ей принадлежала идея сделать Надежду Змееву своей невесткой.

Почему же она не выбрала барышню из Хилковых?

Может, потому что там не было подходящего возраста барышни.

А можете потому что Орфей Хилков, глава рода Хилковых, уже был женат на сестре императора, и потому она хотела сбалансировать позиции двух семей при дворе.

Будучи одним из сильнейших оракулов империи Орфей Хилков занимал должность Главного прорицателя, он пользовался безграничным доверием монаршей семьи.

Змеевы и Хилковы ни разу не направляли мечи друг на друга до того дня, когда княжне Змеевой исполнилось восемь лет.

Заглянув в ее будущее Орфей Хилков увидел, что она принесет империи огромные беды и даже станет причиной катастрофы, которая уничтожит семью императора и зальет кровью его трон.

С этим необходимо было что-то сделать!

Это была проблема, которую нужно было решить в кратчайшие сроки.

Но император и слушать об этом ничего не хотел.

Она уже была выбрана в невесты цесаревичу, она принадлежала к столь влиятельной семье, разве трон под ним не зашатается, если он занесет меч над головой этого ребенка?

Но Орфей Хилков был невероятно упрям.

Пользуясь тем, что империя была втянута в затяжную войну, а императору было попросту не уследить за всем сразу, он собрал сторонников и, когда княжна Змеева приехала в Приморский дворец на лето, организовал покушение, в ходе которого она утонула.

Император был вне себя от гнева.

Потому что Чеслав Змеев, чья жена после потери дочери сошла с ума от горя, намеревался сравнять империю с землей, и что император мог ему противопоставить?

Более того — независимо от намерений, Орфей Хилков пошел против его слова, он напал на невесту его сына, практически на члена его семьи.

Разве это допустимо?

Чтобы усмирить все втянутые в конфликт стороны, императору пришлось пойти на отчаянный шаг и публично и невероятно жестоко наказать всю семью Хилковых, так или иначе замешанную в этом заговоре.

Он не пощадил даже собственную сестру.

Ко всеобщему ужасу, оказалось, что предсказание было ошибочным, Надежде Змеевой было суждено спасти империю от великой опасности, а не уничтожить ее, вот только ничего уже было не исправить.

Теперь я начинала припоминать кое-что из того, о чем без особого интереса после летних военных сборов упоминал Платон.

Лукьян бесследно исчез еще до истории с заговором, и, когда он наконец-то нашелся, император не стал припоминать ему грехи его отца. В конечном счете Лукьян был сыном его сестры, он тоже принадлежал к императорской крови и был одного возраста с цесаревичем. Он не нес ответственности за ошибки взрослых.

Император вернул ему титул и имущество его семьи.

Единственное, чего он не мог вернуть ему, так это репутацию.

Для всех он был сыном жестокого безумца.

Бесчеловечный гнев Гордея Змеева был вполне объясним.

Мало кто не слышал о том, что, если ему случалось натолкнуться на лавку прорицателя, он безжалостно громил ее, вымещая свою бесконечную обиду и злость.

Он заходил слишком далеко.

Лукьян не имел к его бедам никакого отношения.

А я — тем более.

— Прекратите! — панический голос цесаревича выдернул меня из глубоких размышлений.

Придя в себя, я обнаружила, что Платон уже успел повалить Гордея Змеева на пол.

Огненный хлыст, бесполезный без вливаемой в него магической силы, валялся где-то в углу.

Платон занес кулак для прицельного удара в перекошенное от злобы лицо Гордея Змеева.

Я попыталась двинуться, чтобы остановить его, но почувствовала, что даже моргаю с трудом, словно кто-то с силой сжал мои руки, ноги и даже голову.

А? Что случилось?

Лукьян Хилков обернулся ко мне с мягким взглядом:

— Барышня, поберегите себя. Не вмешивайтесь.

У меня для тебя офигенные новости, парень, я даже если и захочу вмешаться, пальцем пошевелить не могу!

Вместо меня нанести завершающий удар Платону помешал вцепившейся в него Иларион.

— Не лезь! — Платон попытался стряхнуть его.

— Что, правда глаза колет? — все подначивал Змеев, затем он бросил гневный взгляд на цесаревича. — А ты вообще на чьей стороне?

Сторона Илариона была довольно очевидна.

В конце-концов Лукьян Хилков приходился ему братом, пускай и двоюродным.

— У вас обоих будут огромные проблемы! — не сдавался Иларион, прирожденный миротворец.

— Да плевал я на это, отцепись! А ты, хватит уворачиваться!

— А я разве не должен уворачиваться? Ты же мне в лицо целишься!

— Было бы что спасать!

Я наконец-то смогла справиться с охватившим меня шоком, но обеспокоенно вглядывающийся мне в лицо Лукьян Хилков по-прежнему мешал обойти его.

Мне оставалось только смотреть.

Ладно, волноваться было не о чем.

Платоша пока что был абсолютным победителем в этом противостоянии.

Эта возня длилась бы еще долго, но Гордей Змеев все-таки изловчился и прицельно ударил ногой, целясь в Платона.

Вот только попал в лицо мельтешащему цесаревичу.

Тот отшатнулся прикрывая ладонью подбитый глаз.

— Я передумал, — простонал он, обращаясь к Платону. — Продолжай, что ты там начал.

— Гордей, ты совсем из ума выжил?! — крикнул кто-то верных приспешников позера. — Это же цесаревич!

Платон так и замер во все глаза уставившись на Гордея Змеева.

На лице Платона отобразилась крайняя степень разочарования.

По хорошему — за такой удар можно было и без ноги остаться.