Мой космос

– Ну, давай пакет помогу донести, - медленнее проговорил он, видя мое оцепенение.

Я же подозревала галлюцинации от усталости и недосыпа.

– Ну?

Он легонько потянул за ручки пакета.

Я, наверное, в этот момент была похожа на ненормальную. Бесстыдно пялилась на парня, открыла от изумления рот и упорно держала пакет.

– Что такое?

– А? Да нет, ничего. Устала просто, - ответила, отдавая ему пакет.

Он улыбнулся, и мне вдруг стало как-то теплее.

А много ли незнакомцев соберутся помочь вам просто так? И дело не в том, что он согласился донести мой несчастный пакет до третьего этажа, и даже не в том, что он весьма недурен собой. Просто иногда очень хочется, чтобы тебе кто-то помог.

Мы шли по лестнице, а я упорно смотрела то себе под ноги, то на выщербленные стены, покрытые нецензурными фразами в адрес многочисленных жителей подъезда. Тут уж было не до привычного "вася-козел" и "катька - шалава". У местных фантазия, да и способности к изощренным словесным оборотам были куда выше. Иной раз стыдно становилось, что читаю вот такое.

– Вы ищете рыцаря, миледи?

Я оглянулась, неверяще расширяя глаза. Услышать такое от местной шпаны было чем-то фантастическим. Откуда он вообще взялся в той компании? Может, у меня все-таки галлюцинации и надо больше спать?

– А что?

Парень развел руками, попутно задевая моим пакетом стенку. Из полиэтиленового творения донесся странный звук.

– Осторожно!
– я резко присела, хватаясь за пакет.
– Там хрупкие предметы.

Он склонился ко мне и недоверчиво прищурился.

– Хрупкие?

– Ага, очень.

– Хрупкость - есть лишь видимость, - загадочно прошептал он прямо мне в лицо. Голос у него оказался вкрадчивым и тихим. Если бы он спел мне колыбельную, уснула бы на первом же куплете.

Пораженная до крайности, я чуть не плюхнулась на ступеньку и едва удержалась от падения.

– И что же там?

– Яйца, - твердо и решительно ответила я.

Парень смотрел на меня еще пару секунд, а потом выпрямился и оглушительно расхохотался.

Меня вдруг накрыла волна злобы. Да кто он такой? Смеется надо мной и из-за чего? Какой-то придурок, научившийся умным словам.

– Знаешь что? Иди-ка ты лесом.

Я вырвала у него пакет и быстро стала подниматься по лестнице.

– Стой!

Он побежал за мной и нагнал только у дверей квартиры.

– Если ты повернешь ключ, - медленно проговорил незнакомец, удерживая мою руку от, разделяющего нас, оборота в замке, - то мы больше не увидимся.

– Я должна расстроиться?

– А вдруг это твой шанс, единственный в жизни шанс, открыть что-то новое? Вдруг у нас больше общего, чем ты думаешь?

Я перевела на него усталый взгляд. Глаза, наверное, у меня краснющие.

Он едва ощутимо, очень нежно коснулся моего подбородка и провел невидимую линию до скулы.

– У тебя очень красивое лицо. Такое благородное, с такими плавными линиями.

Все мои слова, заготовленные для этого странного типа, исчезли. Осталось лишь полное недоумение.

– Тебя зовут Рита?

– Рита.

– А я Димитрий. Дай мне свой номер, хочется тебя увидеть еще раз.

Он снова провел рукой по моей щеке.

– Иначе потеряю сон, если не смогу опять увидеть это лицо.

Ничего не понимая, я проговорила все цифры. Он записал их, пожелал спокойной ночи и с поклоном удалился.

Я подождала, пока входная дверь за ним закроется. Вернее, не могла двинуться с места, пока не услышала ее хлопок.

– Ну не фига ж себе!

Протяжно выдохнула и вошла в квартиру.

Родной дом встретил меня привычными запахами - табака, жареной картошки и дешевых духов. Подкопченные обои, отклеившиеся на стыках, хранили следы всего этого с потрясающей верностью. Уже много лет они напоминали мне о каждом прожитом дне. Словно смеялись над тем, что я провела их в этой ветхой квартире.

Грустно. Обыденно.

Я поставила на тумбу пакет и стала разуваться.

– Риточка, это ты?
– донесся дребезжащий голос бабушки из зала.

– Да, бабуль.

– Мы тебя уже заждались.

– Я на работе была.

– Поздно что-то, - посетовала Анна Васильевна.

– Дополнительный заказ был, бабуль. За него, кстати, вдвойне заплатили.

– Риточка, ты там на кухне картошку бери. Я пожарила.

– А ты, бабуль, ела? Я тут купила кой-чего.

– Сейчас посмотрю. Реклама только начнется.

Я мельком взглянула на часы. Полдевятого. Время бабушкиного сериала. Не знаю, что она находит в этих мексиканских запеканках, но оторвать ее от экрана, как только начинается "Любовь и обман" просто невозможно.

Окунув ноги в домашние тапки, хоть они уж и порядком стоптаны, ощутила блаженство. После целого дня на ногах это настоящее счастье - переобуться.

Из дальней комнате доносилось тарахтение маминой швейной машинки. Квартира у нас угловая и она решила расположиться со своим рабочим инструментом именно там, чтобы не раздражать излишне нервных соседей.

– Мам, я пришла!
– крикнула я, как только ее железный монстр затих - наверное, она перевернула ткань.

– Да, Рита, слышу.

На кухне было очень накурено. Пепельница дяди Семы наполнилась доверху и окурки уже вываливались на белую бабушкину скатерть. Ох, и расстроится она, когда увидит.

– Добрый вечер, - кивнула я.

Отчим многозначительно оторвал глаза от книги.

– Привет. Что принесла?
– он скосил глаза на пакет и чуть сдвинул очки.