Мой космос

– А мне еще курсовую делать, - прошептала я, глядя на закопченную полоску бумаги, что осталась от поклейки окон. Весна уже, пора ее снимать...

Не помню, во сколько я уснула. То ли в три, то ли в пять, то ли вовсе засветло. Помню только семь утра, будильник и топот младшей сестры.

Желание укрыться одеялом с головой и просто спать дальше пришлось загнать в самый темный угол. Я села на кровати и нехотя спустила ноги на пол. Линолеум сразу захолодил кожу и пришлось обуть тапки.

В моей квартирке советского типа и самой, что ни на есть старой планировки, творился настоящий апокалипсис. Семен, облаченный в темно-серый костюм, тот, что являлся ровесником мне по годам, торопливо завязывал галстук. Мама помогала ему в этом.

– Лида, ну не получается ничего!
– возмущался отчим.

– Дай, я сама.

– Нет, ты делаешь слишком большой узел.

– Так он же самый модный. Тебе ж не триста лет в обед.

– Лида! Ничего ты не понимаешь! У меня лекция, студенты. Какая им разница? К тому же, преподаватель должен быть скромным, подавать им пример, куда тут модничать? Я должен быть образом для молодежи...

Он прервался, когда я, словно бледная тень, проследовала мимо трельяжа в коридоре.

– Здрасьте.

Нажала на выключатель и быстро закрылась в ванной.

– Вот, полюбуйся!
– разразился тирадой Семен.
– Маргарита - типичный представитель современной молодежи. Ей как раз и не помешал бы пример скромности и послушания. А то ходит в чем мать родила, да еще и дерзит на каждом шагу.

– Семочка...
– выдохнула мама.
– Не крутись.

– Ай...Лида, ты задушить меня хочешь?

– Ой, прости, Сем. Больно, да? Я не хотела.

"А вот я бы не отказалась", - мстительно мелькнуло в моей голове. Честное слово, когда-нибудь сделаю здоровенный кляп и всуну его Семену в горло. Достал - сил нет.

– Так вот именно такой пример твоей дочери и нужен, - не унимался отчим.
– А то она совсем от рук отбилась. И младшая тоже. Воспитания им не хватает, Лида. Вос-пи-та-ни-я!

– Так взрослые уже, куда ж воспитывать?
– воскликнула мама.

– А это, Лидочка, никогда не поздно. Ладно, я побежал!

– Удачи, Семочка!

Отчим буркнул что-то еще, но я не услышала из-за шума сливного бачка. По мне так лучше слушать, как смывает унитаз, чем как голосит мой нареченный папаша. Впрочем, на эту роль он и не претендовал никогда. Будь у него родная дочь, она стала бы идейной, воспитанной и правильной. Домой бы приходила в шесть вечера и грезила о былых днях в СССР и комсомольском значке.

Когда я снова очутилась в коридоре, на ходу запахивая халат и широко зевая, мама все еще стояла у трельяжа и зачесывала волосы в хвост.

– Ма, Дашка уже ушла?

– Не ушла - убежала. К ней подружка зашла, и они вместе ускакали. А ты сегодня когда вернешься?

Я пожала плечами.

– Не знаю. У меня работы всего четыре часа и пары четыре.

– Риточка, - мама легонько тронула меня за руку, - трудно тебе, наверное?

– Не труднее, чем тебе, мам.

Она нервно почесала лоб и отвела глаза.

– Мне тут Сема сказал, ты продукты вчера купила.

Я закатила глаза.

– И на что он на этот раз жаловался?

– Рита, - укоризненно проговорила мама.
– Он не жаловался. Просто говорил мне, что не любит плавленый сыр и что в нем много...

– Консервантов, пестицидов, красителей и мы все умрет, если будем его есть, - закончила я.
– Твой Сема вечно на что-то жалуется. Если ему не нравится, пусть сам покупает.

Я двинулась на кухню и достала из холодильника тот самый злосчастный сыр. Не есть его Семен - ну и хрен с ним, мне же больше достанется. Хоть позавтракаю.

– Рита, - мама появилась в дверях и сложила руки на груди.
– Мне ужасно надоели ваши перепалки. Может, тебе пора относиться к нему чуть мягче?

– Я плохо к нему отношусь?
– спросила я, размазывая сыр по кусочку хлеба.
– Мам, это он постоянно придирается ко мне. То не то скажу, то не то куплю, то оденусь не так.

– Рита, я не хочу с тобой спорить. Пойми, что Семен - мой муж и нравится тебе это или нет, он им останется.

– Я должна принять его таким, как есть. Все правильно, мам?

Она лишь развела руками.

– В кого ты только такая упрямая уродилась?

– В родного отца, - буркнула я, наливая в кружку кипяток.
– И передай своему Семену, что если он хочет, чтобы я воспринимала его, как твоего мужа, пусть для начала женится.

Мама покачала головой и ушла в свою комнату.

Я швырнула чайную ложку на столешницу и отвернулась к окну. Опять мы ссоримся из-за этого Семена. Мама просто слышать не может, когда кто-то говорит ей правду.

А правда в том, что ее Семочка уже пятый год тянет кота за хвост и не зовет ее в ЗАГС. То ему чувства надо было проверить - допроверялся и к нам переехал из своей коммуналки. То у него зарплата слишком маленькая и он боится, что не сможет семью содержать - что не помешало жить за наш счет. То и вовсе не хочет связывать жизнь с женщиной из-за неприятия ее дочери. Короче говоря, морочит ей голову почем зря. Да и мама хороша - всему верит.

Она всегда доверчивой была. Когда ее отец беременную бросил, когда через три года вернулся и предложил замуж выйти, даже когда с двумя детьми оставил - всегда верила. Даже после развода, увидев, как ее муж садится в машину к расфуфыренной стареющей миллионерше, она надеялась, что он вернется.

Мне было одиннадцать, когда они развелись. Квартиру отец оставил за нами. Бабушка продала свой деревенский домик и переехала к дочери, чтоб своей пенсией помогать. Так мы и жили, пока не появился Семен. Сначала он мне даже понравился - такой интеллигентный, непьющий, с цветами приходил. Только когда этот тип заделался отчимом, я поняла, почему же до своих сорока семи он так и не женился.